Александр Аннин - Храм Соломона

Время от времени они консультировали, инспектировали, инструктировали, просто давали советы начинающим, составляли какие-то аналитические обзоры. А не то так поручали им вести допросы «тяжелых» клиентов – опыт, как-никак, в наличии, да и вид представительный, «сурьезный».

Майор Дугин знал, что за глаза его именуют в отделе «Дуб». И не принимал это близко к сердцу. Он ведь и впрямь, как дуб – кряжистый, покрытый вековой коростой, но еще очень даже полный жизненных сил. И Дугин при выборе оперативного псевдонима так и записал в своем служебном формуляре: «Дуб». Витьку в спецдонесениях обозначали кодовым прозвищем «Рая», и Крайнов с этим давно свыкся, смирился. Даже бравировал своим женоподобным оперативным псевдонимом, ерничал: «Да, не любит меня начальство. Женское погоняло присобачили. А зачем, скажите на милость, любить женоподобных мужчин, если вокруг полно женоподобных женщин?»

Впрочем, может, кому-то они и мешают. Вот, к примеру, тощий Костя Псурцев («Сурок»), заметно картавящий после того, как прикусил язык на тренировке по боксу – полученный им удар был настолько силен, что «пробил» капу. Спит и видит паренек, как бы подняться повыше в табели о рангах – надо думать, в результате грядущей отправке ветеранов спецотдела на пенсию. Или Саша Витийеватов, он же – «Вий», напарник и приятель Псурцева. Оба уже несколько лет, с тех пор как им после изнурительных тренировочных сборов присвоили звание лейтенантов, так по сей день лейтенантами и остаются. Правду сказать, майор Дуб и капитан Рая тут ни при чем: воинские отличия в системе спецотделов роли не играли, здесь все были сначала просто агентами, потом, если повезет – спецагентами и так далее, выше и выше по служебной лестнице.

Воинское звание, впрочем, по традиции было обозначено в удостоверениях сотрудников, на корочках с золотым тиснением значилось загадочное «АНБ». Эта аббревиатура никак не расшифровывалась, понимай, как хочешь – Агентство национальной безопасности, Ассоциация наблюдения за биомассой… Но те, кому надо, о существовании спецотделов, конечно же, знали. В первую очередь – смежники из МВД и ФСБ, Следкома и прокуратуры. И, завидев грозную ксиву АНБ, как правило, быстренько становились лояльными.

Были, конечно, у сотрудников спецотдела и другие удостоверения – на разные случаи жизни. Тут тебе и пенсионные, и – ксивы Роскомстата, и офицерские. Но это так, к слову.

Когда же впервые были на Руси великой созданы спецотделы? При Сталине? При царе-батюшке? Копай, как говорится, глубже. Спецотделы, по утверждению знатоков, появились еще во времена Ивана Калиты [2] Князь Московский с 1325 по 1340 гг. , и, подобно нынешним, всегда были донельзя засекреченными подразделениями. Только при московских князьях спецотдел назывался иначе (что не мудрено, ибо термин сей – иностранный, от английского special). По мнению штатных аналитиков этой секретной службы, самый первый спецотдел князя Ивана I именовался «Окоём», а сотрудники его – «п о слухами». «Видим все, что емлет око, слышим все, что слышит ухо» – так, надо полагать, звучал в то время слоган спецотделов.

– Когда-нибудь нас рассекретят, – делился своими мыслями с Дугиным Крайнов. – Ну, рассекретили же ГРУ, а ведь было время, когда об этой военной разведке даже упоминать было запрещено.

– Вряд ли, Витя, – лениво отвечал Дугин. – А если рассекретят, значит, создадут еще одну, куда более таинственную организацию, о которой опять будет запрещено не только говорить, но и думать.

Оставалось надеяться, что извлечение спецотделов из мрака таинственности на свет Божий произойдет уже после выхода обоих ветеранов на пенсию. Ведь чем секретнее структура, тем больше там платят.

А отставка, похоже, была не за горами.

– Вот знаешь, Боря, – частенько говаривал Виктор, мудрый конь, – стоит кому-нибудь вдруг взять да и присмотреться к нам свежим взглядом, призадуматься… И не сомневайся: денек-другой, и мы уже на заслуженном отдыхе.

Он как раз изрек эту очевидную для обоих, грустную истину, как в тире переливчатой трелью запиликал звонок. Борис нехотя встал с банкетки, подошел к своей ветровке, вынул из кармана мобильник. Глянул на высветившийся номер…

– Угу. Кто-то, похоже, уже присмотрелся, призадумался… Это Малахов звонит. Урочный час настал.

И нажал кнопку приема:

– Да, Серега…

Выслушав короткое распоряжение начальника отдела полковника Малахова, Борис значительно посмотрел на Виктора:

– Докаркались. Вызывает на ковер. Не иначе как…

– А меня?

– Тебя, наверное, после вызовет. По старшинству.

И потыкал пальцем себе в плечо – туда, где положено быть погону.

Около девяти утра Тимофей Ильич вызвал по телефону такси, и теперь, одевшись и снарядившись, запирал за собой на висячий замок входную дверь своей бревенчатой избы.

Сошел с рассевшегося крыльца.

При его появлении ватага мальчишек прыснула прочь, на далеко сорванцы улепетывать не стали – к чему, если дядька все равно за ними не погонится и даже не станет швыряться кирпичами. Неинтересно. Пацаны прямо на глазах Тимофея Ильича задорно хрустели его штрифелем.

– Дядя Тимофей, у тебя яблоки вкусные! – крикнул один.

Тимофей Ильич посмотрел на голые ветви яблонь, понуро побрел к калитке из штакетника. Сам виноват – поленился собрать последние остатки штрифеля, а ведь плоды эти могли до Нового Года пролежать, если их в старые газеты завернуть.

Кто-то из мальчишек дернул за конец веревки, и Тимофей Ильич зацепился за натянувшуюся бечеву, смешно и грузно упал на тропинку. Пацаны беззлобно захохотали.

Тимофей Ильич посидел немного на травке, виновато поглядывая на мальчишек, поднялся кое-как, поковылял к дороге.

– Дядя Тимофей! К тебе девушка приходила какая-то!

Он обернулся, спросил с мольбой:

– Какая она из себя?

– Краси-и-ивая!

– А волосы? Волосы каштановые?

– Какие?

– Ну, коричневые?

– Не-а, черные и такие… Длинные, в общем.

«Значит, это не Лида. Наверно, из собеса».

– А что ж она мне не постучала?

– Мы не знаем. Она вообще калитку не дергала, только письмо тебе в почтовый ящик положила и сразу ушла. Ты не думай, дядя Тимофей, мы не брали и не читали! Честно-честно!

«Точно из собеса. Лида бы обязательно вошла в избу. Я же не запираю дверь. Она знает, что я всегда жду ее».

Тимофей Ильич откинул ржавый козырек почтового ящика, глянул внутрь. В темноте и впрямь что-то белело.

– Это вам ехать на Пуштинский тупик? – раздался голос за спиной однорукого пенсионера.

Надо же, он и не слышал, как подъехало такси. Из желтой иномарки выглядывал пожилой русский водитель.

Психиатрическая лечебница с таинственной приставкой «спец» располагалась на берегу величавой речки Пушта, в сорока минутах езды от Велегжи. Этой речки не найти даже на самых подробных картах Русского Севера, хотя Пушта в этом месте – широка, а кое-где и глубока.