Ярослав Шестак - Кто убил Хэла Батлера? Повесть

– Вам, я вижу, это неприятно?

– Да, неприятно.

– Почему?

– Потому что это все ужасно. Я не вижу здесь ничего приятного.

– Хорошо, мисс… Тильда. Конечно, тогда вы не могли быть здесь рано утром, тут вы вне подозрений, это я вам могу обещать. Но ведь Батлер учился вместе с вами в университете, как мне стало известно. Скажите, вы знали его лично?

– Нет.

– Вот как? Но вы ведь слышали о нем?

– Я знала, как он выглядит. Хэл был известной личностью, он был чемпион по какому-то виду спорта с мячом. Такие всегда на виду.

– На каком он был курсе?

– Не знаю, на втором или третьем. Он был младше.

– Скажите, а вас как-нибудь задела его смерть?

Тим задал этот вопрос, даже хорошенько его не обдумав, просто старясь придать допросу какую-нибудь обстоятельность. Тем не менее, Тильда уклонилась от ответа, отвернула голову и спросила:

– А вас?

– Меня нет. У нас каждые два дня в отдел приносят нового Хэла Батлера. Но он был так молод… и, честно говоря, у меня нет никакого желания показываться у его предков и задавать глупые вопросы. Черта с два я к ним пойду! Пускай Пирацки сначала сделает мне нормальный рабочий день и пропишет жалованье, как у следователей. Думаете, приятно ходить и собирать такой мусор, думаете, я об этом мечтал?..

Он больше не задавал ей вопросов, Тильда молчала, разглядывая показавшихся на аллее людей. Это были два мужчины, женщина, ребенок и подросток. Они оживленно перекликались между собой, и особенно наседали на малыша, который то и дело отставал, привлеченный то лужей, то сломанной веткой, то осенним желтым листом. Когда они прошли, Тим с деланным энтузиазмом обратился к Тильде:

– Что ж, все в порядке, информации почти никакой, так ведь я только начал вести дело. Версий тоже никаких, труп я не видел, повреждения не исследовал, это все есть в справках, но я их не читал. Значит, завтра начнем все сначала.

Тут она повернулась к нему и почти с вызовом сказала:

– Вам это, должно быть, забавно, но вот мне ничуть. Вы думаете, что легко от меня отделаетесь? Тим Холл, ваши методы дознания просто смехотворны, вы словно пытаетесь укрыться от истины, и для этого спрашиваете какие-то мелочи. Такими вопросами вы никогда не добьетесь правды. Неужели не понятно, что есть еще кое-что?

– Что? Это имеет отношение к убийству?

– Это имеет отношение к Хэлу Батлеру.

– Что именно?

– Я вам не скажу. Сейчас у меня нет никакого желания говорить об этом. Может, скажу в следующий раз, а может, и нет. Поезжайте же, Тим Холл, вас ждет служба, а мне нужно повторять материал. – И видя, что он открыл рот, добавила: – И не спрашивайте меня больше ни о чем.

– Хорошо. – Он поднялся. – А когда он наступит, следующий раз?

Она откинулась на спинку, раскрыла книгу и уставилась на страницу.

– Может, когда я захочу, тогда.

Тим сел в авто, вырулил на проезжую часть и покатил дальше. Разговор оставил у него чувство полной бессмыслицы. Наверное, следует ее отправить в отдел расследований, где она даст показания, которые не хочет ему доверить. Он думал, последний раз проводит с ней опрос по Батлеру. Что она еще может ему сказать? Что-нибудь о своих подозрениях? Или она действительно что-то знает? Ему почему-то не хотелось, чтобы это «действительно» оказалось правдой. И вряд ли она имеет отношение к самому преступлению, слишком она хороша. Хотя и не стоит так судить, ведь определить по одной внешности, на что способен человек, сейчас невозможно.

Его слегка клонило в сон. Он посмотрел на часы. 8.00 p.m. Пора ехать к Найтсбридж, скоро станет туго, нужно немного поспать. Только Мертона нужно предупредить, за ним, кажется, небольшой должок по этой части.

Когда Тим добрался до моста, ему было не до Мертона. Глаза сами собой закрылись, едва он остановился и установил ручной тормоз. После чего голова Тима оперлась о руль, и он уснул. Изредка Тим встряхивался от шума речи Пирацки, подносил майк ко рту и докладывал, что «все в порядке», в городе тихо.

Глубокой ночью он вышел поразмяться, так как заболела спина, и увидел рядом еще три автомобиля, которые со всей очевидностью были полицейскими. «Прознали про твое место, – подумал Тим, – нужно поменять стоянку, еще Пирацки всех разом накроет».

Он окликнул полисмена из стоящей рядом машины. Тот поднял голову и тревожно огляделся. Это был Баффи. Разглядев Тима, он сонно выругался.

– Это ты, что ли, Холл? Ты меня напугал. Я только сейчас вспомнил, что на службе. Как дела?

– Это мое место, Баффи. Не мог бы подвинуться мили на три? Если нас разом здесь хлопнут, всех отправят стоять на ногах.

– Ну тебя. Стэнтону пришлось сегодня не сладко. Знаешь что? – Баффи с улыбкой покосился на своего напарника. Тот был сейчас в полускрученном виде, и так натужно храпел, что у него подергивалась голова. – Он ведь купил недавно себе новенький автомобиль. Такой, знаешь, «Опель» последней марки, серебряного оттенка. Ты не знал?

– Нет.

– Ну и вот, как-то он возвращался со службы и не выдержал, уснул по дороге. Я ему говорил: зря ты новую машину пригнал в участок, все равно никто не оценит, если только она будет со спальным купе. Ну, так и вышло. Вечером он пересел в свою покупку и поехал домой. Но проснулся он не дома, а в каком-то магазине. Представляешь, он пробил витрину, въехал вовнутрь и так и ночевал дальше!

Баффи рассмеялся, Тим подошел поближе и с интересом посмотрел на утопавшего во сне Стэнтона.

– Что за витрина? – спросил он. – Какой-нибудь супермаркет?

– Не знаю, Холл. Когда он проснулся, вовсю работала сигнализация. Стэн вырулил на дорогу, сделал еще пару поворотов, и снова задрых, теперь уже до утра. Он утверждает, что за ним гналась полиция с мигалками, и когда он решил сдаться, полиция куда-то исчезла. Что-то на нас это не похоже. А, Стэн? – Баффи толкнул локтем своего напарника. – Я не пойму: это что, был патруль, который за тобой гнался?

Стэн не отвечал.

– Как назывался магазин, где ты прошиб витрину? – спросил у него Тим, что-то соображая в уме, и сравнивая. – Недавно мне пришлось гонять какого-то автограбителя. Он грабил прямо из машины… из «Опеля».

– Кажется, галантерея Симпсона, – откликнулся Стэнтон, и только теперь Тим вспомнил, что у него даже очень заметная была рыжая шевелюра. Как у того водителя, в сером «Опеле», серебристо-сером в утреннем тумане.

– Да-а, – протянул он, негодуя, и Баффи снова рассмеялся. – У тебя неплохой автомобиль, Стэн. И водишь ты его тоже неплохо.

Тим вернулся к себе в авто, влез на сиденье и закрыл глаза.

– Знаешь, какой у него цвет? – крикнул Баффи. – Мучнистая роса, так он сказал. Так написано в инструкции. Роса… мучнистая…

Утром Тим заехал к себе позавтракать и принять душ, но не успел еще скинуть с себя одежду, как поступило неприятное известие. Прозвонил телефон, из трубки послышались знакомые интонации вездесущего шефа: