Александр Смирнов - Сыскари. Альтернативная история

– Вынужден огорчить вас, ваше благородие, но боюсь, вы только зря потратили время. – Молвил старик: – Барин еще вчера вечером ушел на охоту, а когда вернется никому в доме неведомо.

– А супруга барина? – Поинтересовался пристав.

– Спит матушка.

Максимов уже хотел потребовать, чтобы старик разбудил хозяйку, как вдруг она сама вышла на крыльцо. Розовое шелковое платье, изящная прическа – ну дородная матрона. Взглянула сначала на полицейского, потом на дворецкого и спросила:

– Что тут такое, Тихон?

– Да вот барином, матушка, из полиции интересуются…

Дворецкий не договорил, дама сбежала с крыльца. Подошла к приставу и спросила:

– С кем имею честь разговаривать?

Евгений Васильевич представился. Она удивленно взглянула на него и спросила:

– Чем обязаны столь раннему визиту, Евгений Васильевич?

Максимову уже не раз приходилось видеть супругу Кирилла Андреевича по телевидению. Ее частенько приглашали в гости на местный канал. В основном беседовали об искусстве (журналисты отчего-то считали, что супруга владельца музея должна интересоваться искусством). Вот и сейчас, когда она спускалась, он признал ее. Но по уставу должен был узнать, кто перед ним.

– С кем имею честь говорить, сударыня?

– Аглая Никифоровна Верещагина – супруга Кирилл Андреевича.

– Я хотел бы видеть вашего супруга…

– Боюсь, в данный момент это не получится, – вздохнув, перебила она, – он уехал на охоту. Когда вернется, не говорил.

– Тогда, может быть, вы сможете мне помочь? – Спросил Евгений Васильевич.

– Пройдемте в беседку, – предложила женщина, – там и поговорим.

Деревянная резная беседка находилась в глубине сада. К ней вела дорожка из желтого булыжника. Внутри был стол и две лавочки. Аглая предложила присесть. Затем села напротив и спросила:

– Так чем я могу вам помочь, Евгений Васильевич?

– Видите ли, сударыня. – Пристав замялся, не зная как сообщить о смерти сторожа и об ограблении музея. Наконец набрался духу и произнес: – Видите ли, сударыня, в вашем доме в Череповце была совершена кража.

Женщина побледнела. Максимову на мгновение показалось, что вот-вот она потеряет сознание. Он вскочил с лавки и попытался помочь ей. Дама застонала и прошептала:

– Все нормально. Мне уже лучше. – Она взглянула на пристава и спросила: – Что украли, Евгений Васильевич?

– Эх, если бы мы знали, сударыня, – проговорил Евгений Васильевич, присаживаясь рядом с ней, – если бы знали.… Именно оттого, что находимся в неведении, мне и приказали ехать сюда. Начальство просило, чтобы Кирилл Андреевич прибыл в Череповец.

– Зачем?

– Чтобы сказать, что именно похищено.

– А сторож? Он же мог сказать.

– Боюсь, что сторож убит, сударыня.

Женщина вновь побледнела.

– Воды, – попросила она.

Максимов наполнил стоявший на столе стакан из графинчика. Подал женщине. Та сделала глоток и прошептала:

– Несчастный Семеныч. – Пояснила: – Сегодня ночью должен был нести службу он. – Затем взглянула в зеленые глаза пристава и уточнила: – А смотритель?

– Смотритель?

– Ну, да. Смотритель музея. В нашем музее, как и во всех, существует смотритель. Он должен быть в курсе, что именно украли.

Максимов неожиданно понял, что насчет смотрителя они с Лопухиным как-то и не подумали. В суматохе забыли. Промолчал.

– А насчет моего супруга, – проговорила Аглая, – так он ушел на охоту, еще вчера вечером. Когда он вернется, – повторила она, – никому не известно.

– Нельзя ли послать за ним, ведь наверно известно, где именно он разбил лагерь? – Полюбопытствовал Евгений Васильевич.

Участковый пристав был уверен, хотя вернее сказать интуиция ему подсказывала, что у Верещагина должно было быть любимое место охоты, где он предпочитал пропадать. Ведь на охоту, судя по всему, Кирилл Андреевич, бывало, уходил не на одни сутки, а раз ушел под вечер, то, скорее всего, разбил лагерь.

– Увы, но я не знаю… Возможно, Тихон знает? – с надеждой в городе проговорила женщина. – Тихон? – прокричала она.

Дворецкий, что стоял у дверей, не зная как поступить в данный момент – ступать в дом или стоять на крыльце, предпочел последнее. Ждал указания и дождался. Направился к беседке. Когда же заглянул внутрь, то услышал:

– Тихон, не знаешь, куда ушел вчера барин? – Спросила Аглая.

– Вероятно на Тихую заводь. Он вчера в обед разглядывал карту, а вечером ушел с ночевкой.

Понимая, что супруг нужен в Череповце она, наконец, решилась.

– Может Фильку послать, чтобы сбегал, да поискал барина? – с надеждой в голосе поинтересовалась Аглая у Тихона.

– Можно и Фильку, барыня. Он мальчишка смышленый…

– А далеко до Тихой гавани, – перебивая, поинтересовался пристав.

– В часе ходьбы от усадьбы, на юго-восток. Пару дней назад там крестьяне видели уток.

Максимов взглянул на часы. Прикинул и вздохнул. Пока отыщут Верещагина, пока тот вернется в усадьбу. Сколько еще времени уйдет на сборы? Про дорогу до города Евгений Васильевич и думать не хотел. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что в Череповец (это еще при хорошем раскладе, ведь неизвестно, сколько провозится шофер) они прибудут вечером. Перспективы не радужные.

– Сходи за Филиппом, Тихон. Авось знаешь, где этот паршивец.

– Известно где, барыня, – усмехнулся старик. – Приведу немедленно.

Ушел. Максимов проводил его взглядом.

– Не желаете откушать, Евгений Васильевич? – Вдруг поинтересовалась супруга Кирилла Андреевича.

От неожиданности пристав вздрогнул. Чего-чего, а этакого поворота он не ожидал.

– Не откажусь, сударыня, – проговорил он.

Женщина встала и вышла из беседки.

– Семен!!! – Прокричала она.

Приблизительно через две минуты из-за другого угла дома вышел тучный мужичок в поварском костюме. Поклонился.

– Семен, – обратилась к нему барыня, – принеси нашему гостю что-нибудь поесть. Только мигом. Одна нога там другая тут.

Повар поклонился. Ушел за угол. Туда откуда доносился запах жареного мяса.

Максимов взглянул на руки и спросил:

– Мне бы ручки помыть, сударыня.

Пока ходил, то подумал, что каким же обманчивым может быть первое впечатление. Не ожидал он, что удастся ему перекусить после долгой дороги, а ведь пристав с самого утра не ел. Стаканчик чая с пряничком, а разве это еда?

Когда вернулся в беседку, появился повар. Шел он не один, а с двумя пареньками. Судя по одежде – тоже поварами. Один из них нес стеклянное блюдо с овощами, второй на шампурах – шашлык. Сам Семен принес бутылку вина и два бокала. Все это тут же оказалось на столике беседки. Барышня уже собиралась налить красного вина приставу, но Максимов закрыл фужер рукой.

– Мадам, – проговорил он, – я на службе.