Евгения Никифорова - Изображая зло. Книга вторая

– Ты далеко не уйдёшь, Стервятник! – рычал Дамиен, пытаясь встать на ноги. – Я тебя уничтожу! Мои люди…

– Теперь они мои, – Александр похлопал по карману, куда убрал заимствованный перстень. – Как член ареопага я снимаю вас с должности, мсье Гамарра.

– Это невозможно!

– Единственное, что могло бы вас спасти – присяга. Всё-таки я не ради забавы тут распинался. Вы приняли решение. К сожалению, оно оказалось неправильным, – карие глаза зловеще сверкнули. – Мсье Гамарра, я выношу вам смертный приговор.

– Раз ты вернулся, значит, всё удалось.

Сьюзен ждала его в номере. Александр закрыл дверь, прошествовал в центр комнаты и замер, избегая пристального взгляда женщины, которая сидела в огромном кожаном кресле в позе лотоса. Длинная юбка скрывала ступни. В неверном свете лампы волнистые волосы отливали золотом.

– Да, – ответил Кроули. – Удалось.

Он стал расстёгивать пальто и внезапно почувствовал себя грязным: то ли из-за пятен, безвозвратно испортивших его одежду, то ли из-за того, что полчаса назад втыкал гвозди в самодельную куклу. Всё это превращало его в чудовище, представшего перед красавицей в своём недостойном облике. Дьявол не смеет даже смотреть на ангела – он слишком безобразен, слишком…

– Я хочу принять ванну.

– Я приготовлю, – Сьюзен пронеслась мимо, как бабочка.

За стеной послышался шум воды. Мужчина разделся до пояса, после чего вынул сокровище иллюмината, официально скончавшегося от сердечного приступа, и пропустил сквозь цепочку, присоединив к перстню Сен-Жермена.

Вскоре появилась Сьюзен. С алым румянцем на щеках, отчего-то взволнованная.

Александр не мог ни о чём думать. Вошёл в тёплую ванную, спустил брюки, бельё и погрузился в воду. Здесь он был в безопасности.

– Почему ты не ушла? – спросил Александр, не открывая глаз. Он не хотел смотреть на то, как Сьюзен изучает его обнажённое тело.

– Ты знаешь почему, – тихо произнесла она. – Я хочу быть рядом.

Женщина взяла губку и прыснула на неё гелем.

– Ты позволишь?

Не получив согласия, она всё равно прикоснулась к мужчине. Нежно провела губкой по его плечам, шее, груди. Александр не шевелился. Он испытывал себя, пытаясь понять, нравилось ему любить или нет… Те, кого судьба отправила в постель бокора, знали – даже в самые сокровенные моменты близости он предпочитал полный контроль. Рисковала ли собой Сьюзен?

– Нет, – прошептал Александр.

– Что? – рука, державшая губку, дрогнула.

Детектив мотнул головой.

– Ты единственный в мире человек, который имеет право делать то, что ты делаешь сейчас.

– Мыть тебя?

– Быть рядом. Лиллард… Ты единственная. Все остальные пусть горят в аду.

Сьюзен склонилась, и Кроули почувствовал, как её подбородок коснулся его виска.

– Знаешь, что означает твоё имя? – спросил мужчина. – Сьюзен – это лилия. Цветок лилии. А стервятники не едят цветы.

– Надеюсь, ты сумеешь найти оправдание этой чудовищной ошибке. И постарайся сделать так, чтобы я поверил.

Рид сжал челюсти. Произошло именно то, чего он опасался: попал под горячую руку хозяина за преступление, которое не совершал. Мелькарт нетерпеливо ждал ответа.

– Это были не наши люди, – вымолвил агент. Ему пришлось собрать в кулак всю выдержку, чтобы не отвести взгляда от разгневанного мужчины.

– Вот как? – в голосе Мелькарта пронеслась злая ирония. – И кто же это был? Кто надел чёрные маски и растерзал ни в чём не повинных жителей Парижа?

– Я не знаю.

– Ты не знаешь… Я скажу, кто это сделал. Рыцари Ночи!

– Нет.

– Рыцари Ночи из твоего отряда…

– Нет.

– … появились на улице днём, нарушив тем самым запрет, и, что ещё хуже, самовольно напали на мирных людей. Стариков, женщин, детей…

– Нет.

– Ты отрицаешь очевидное? Телевидение, газетчики, интернет – все кричат о проделках таинственных террористов! – Мелькарт поднялся с кресла и угрожающе близко подошёл к Риду. Тому хватило сил не отшатнуться. – Знаешь, что должно отличать Рыцарей от обычных террористов?

– Знаю.

– Они убивают стоящих у власти преступников. Мафиозников. Рабовладельцев. Служителей жёлтого дьявола Маммона. Но не простых людей. Не ради забавы, а ради высшей цели, ради идей, идеалов! Чёрная маска – это шлем. Быть Рыцарем – значит быть носителем духовных ценностей. Вот что отличает их от террористов – ублюдков, уносящих жизни тех, кто не может быть в ответе за чужие грехи. Рыцарь знает в лицо каждого, кого намерен покарать. А это…, – Мелькарт указал на разложенную на столе утреннюю газету, – недопустимо!

– Рыцари к этому непричастны, – произнёс Рид, старательно вкладывая в слова всю свою силу убеждения. – Я лично проверял людей. В тот день они никого не убивали.

С минуту Мелькарт проницательно взирал на агента, после чего вдруг успокоился, будто сам подобрал объяснение, и вернулся в кресло.

– Я клянусь, это были не они, – добавил Рид. – Соверши они такое, я бы не стал их покрывать.

– Кто-то подражает Рыцарям, – Мелькарт поморщился. – Очевидно, наши враги хотят дискредитировать их. Развеять образ Робин Гуда, опустить до уровня разбойников.

– Зачем?

– Потому что это спровоцирует меня приступить к активным действиям. И тогда они узнают, кто создал палачей.

Бешенство сменилось холодным расчётом.

– Людям следует знать, Рыцари Ночи призваны не для того, чтобы сеять хаос. Существует единственная истина, в которую должны все поверить: они очищают мир от грязи.

В дверь резко постучали.

– Да, – откликнулся Мелькарт.

В кабинет проник худощавый высокий мужчина в рубашке, застёгнутой лишь наполовину. Широкая цепь белела на фоне поросли, занимавшей грудь. Небрежный лихой вид довершали растрёпанные волосы.

– Познакомься, это Гектор Антарес, – представил незнакомца хозяин. – Я тебе про него рассказывал.

– Я помню, – ответил агент и вежливо кивнул Гектору. – Рид Картрайт.

Грек протянул руку. Рид посмотрел на неё с сомнением, но всё же пожал. У Гектора оказалась на удивление крепкая хватка.

– Скоро вернётся Морган, и тогда картина будет полной, – с удовлетворением констатировал Мелькарт. – Ты вовремя, Гектор. Мы как раз подошли к самому главному.

Весенние лучи высветили озадаченные лица.

– Рыцари Ночи – один из самых успешных проектов. Моё детище, – продолжил между тем хозяин. – Пусть покажут, на что они способны. Пусть продемонстрируют свои возможности.

Огромная машина агрессивно-чёрного цвета притормозила у кованых ворот. Окно опустилось перед подоспевшим охранником, и показавшаяся рука выставила на обозрение карту допуска. Механизм немедленно сработал, ворота распахнулись, и Рид нажал на газ.