Евгения Никифорова - Изображая зло. Книга вторая

Всё закончилось столь же быстро, как началось. В один миг люди в масках куда-то исчезли, как раз за пару секунд до прибытия полиции. Александр наблюдал за происходящим из-за своего ненадёжного укрытия, но даже он не понял, когда опустела улица.

Вскоре всё было заполнено полицейскими машинами. Вызвали «скорую»: врачи пытались вернуть к жизни тех, кто истекал кровью, впрочем, безрезультатно. Александру принесли кружку с горячим чаем – в горле саднило от газа.

– Сколько погибло? – спросил капитан полиции одного из врачей.

– Около тридцати.

– Боже, да это же почти центр города! – воскликнул другой полицейский. – Где они в следующий раз дела провернут, на Елисейских полях?

– Пострадали только мигранты.

– Да, снова.

– Это сейчас мигранты, а потом кто? Мы?

До Александра доносились обрывки обеспокоенных разговоров; все кругом бегали, суетились, мельтешили. В этой суматохе он чувствовал себя лишним. Капитана удивило, как человек из Интерпола удосужился попасть в заварушку. Кроули объяснился скудно. А о своих наблюдениях он и вовсе не распространялся.

Александру припомнились отголоски прошлого: травля мусульман фанатиками какой-то новой христианской общины, организация «Nette de la France», которую в итоге устранило правительство под угрозой внешних проблем, взаимные обвинения, множество споров о миграции. Более пятидесяти лет со вступления в эру Водолея мир трясло от локальных вспышек… Пока не дошло до глобального террора. Радикалы, которых обвиняли в нетерпимости, пробрались во власть. Одни встретили их как героев-спасителей, другие – как вполне естественное и ожидаемое явление. Но были и те, кто ещё думал о толерантности и пытался выискать на противников компромат. Имя Мелькарта Тессера значилось в газетах, мелькало на телевидении; его фразы цитировались повсеместно, а загадочная личность богатейшего человека на свете не давала покоя. Люди жаждали любой информации о гении – от числа написанных им научных работ по истории и лингвистике до подробностей интимной жизни: в чьей компании появляется в обществе, каких предпочитает женщин, с кем делит постель… Связь с известнейшим меценатом Викторией Морреаф, официально погибшей при путешествии в Альпы, придавала высокую оценку репутации. Человечество наивно верило в благородство фрау, деньги которой распахнули двери в будущее сотням обречённых, и отвергало всякое непристойное о ней мнение. От Мелькарта Тессера ждали великих дел.

Александр только в одном соглашался с мнением большинства: Виктория выбрала его не зря. Гений мог обмануть старика-Бальзамо, гений мог убить Сен-Жермена. Тринадцать лет назад агент Айронс, поспешив удовлетворить любопытство детектива, сказал, что ученик фрау Морреаф бесследно исчез в Швейцарии. Он солгал. Мальчишку надёжно спрятали и даже заставили позабыть о нём… Пока Сен-Жермен не переполошился. Александр не питал к искусному картёжнику особой симпатии, ему хватило Виктории, но гибель главы ордена будто бы сняла иммунитет. Кроули снова ходил по краю пропасти. И снова грозился повлечь за собою Сьюзен… А всё из-за проклятого Мелькарта.

На разрушенной улице больше нечего было делать. Александр поплотнее запахнулся в серое пальто и двинулся в сторону бизнес-центра, в Ла Дефанс. Под подошвой скрипели осколки витрин. Дым понемногу развеивался, дышать становилось легче. В голову забралась странная мысль, что Сьюзен, возможно, знала о существовании этой новой Франции, но специально игнорировала, желая сохранить остатки того священного, что представлялось когда-то идеальным миром. Закрыть глаза и притвориться… Александр не умел притворяться. Пожалуй, это можно было отнести в разряд его недостатков. Сьюзен чудесно приспосабливалась даже к самым невыносимым условиям – поэтому Интерпол часто её забрасывал в стан врага. Александра начинало мутить от одной только мысли, что ей снова придётся надевать маску и спускаться в ад. Неужели он так легко поверил, будто ужасы вечной войны остались для Сьюзен навсегда в прошлом? Он, который лучше других знал, как жадно затягивает эта стезя…

После неожиданного столкновения с террористами Кроули не было никакого дела до пятен на одежде. Пусть иллюминаты думают о нём что угодно – детектив бесконечно ненавидел их. Он намеревался получить какое-то извращённое садистское удовольствие от того, что вызовет своим непочтительным видом вихрь неприязни на их чистеньких лицах. Поэтому не стал ни отчищать брюки, ни приглаживать волосы. Вошёл в гигантский ослепительный холл высотного здания как есть. Девушка на ресепшионе вскинула на него удивлённый взгляд. Александр назвал своё имя и сообщил о назначенной встрече с Дамиеном Гамарра. Информация моментально была проверена, и представитель охраны вызвался проводить гостя до дверей кабинета. Всю дорогу до дирекции Кроули не покидало ощущение, что сотни внимательных глаз устремлены к его персоне. В каждом коридоре, где бы он ни появился, камеры обращались в его сторону.

Охранник задержался возле кабинета директора – последние несколько метров Александру предстояло проделать в одиночку. Прочная металлическая дверь отъехала в сторону, пропуская посетителя в запретные владения. Заливающий пространство свет резанул по незажившим оголённым нервам, заставляя едва ли не до боли сжать кулаки. Кроули знал, его лицо должно быть бесстрастным. Мысли и чувства – вещи недоступные, и неважно, насколько велико искушение поддаться. Широкие окна располагались по периметру помещения, заменяя собой стены, хотя по прочности, скорее всего, их превосходили. Во главе длинного, идеально прозрачного стола восседал мужчина пятидесяти лет, с редкими рыжеватыми волосами. Не успел Александр переступить порог, как дверь автоматически закрылась, отрезая единственный возможный путь к отступлению. Меткий взгляд детектива обежал кабинет и принял в расчёт различные детали, начиная с количества расставленных стульев и заканчивая маленьким перстнем с инструктированным треугольным ониксом на пальце иллюмината.

– Ты опять с кем-то воюешь, Кроули? – произнёс директор одной из самых прогрессивных корпораций в мире. Александр не уловил, чего в большей мере прозвучало в его голосе: насмешки или брезгливости.

Королю придётся склонить голову перед оборванцем. Это было даже забавно.

– Судя по всему, птички ещё не успели известить вас.

Дамиен приподнял брови, выражая заинтересованность.

– Рыцари Ночи снова устроили кровавую бойню.

– Ах, – тот оскалился. – Да, слышал.

«Значит, донесли», – подумал Александр. – «Быстро, как всегда. СМИ пока не проснулись».

– И вы так спокойны… Словно это не в вашем городе царит хаос.