Алексей Биргер - Тайна утопленной рамы

- А ведь правильно! - сказала Фантик. - Это ты дельно мыслишь.

- Может, нам Гришку привлечь? - оживленно предложил мой братец. - Если надо будет следить за ними, или, скажем, потолковать с теми, кто им продает иконы, то лучше Гришки никого нет!

- Это мы продумаем, - сказал я. - Но, пожалуй, пока что нам к Гришке обращаться не стоит. У него, небось, своих забот по горло. И потом, мы не знаем, не впустую ли все, что мы затеваем. Если они действуют в рамках закона...

- Как же, жди! - насмешливо ввернул мой братец.

- Борька прав, - поддержала меня Фантик. - Тут такой случай, что лучше семь раз отмерить, прежде чем отрезать. Начинать действовать надо тихо-тихо, не привлекая лишних людей... и лишнего внимания.

- И все равно мы больше ничего особенного не надумаем, - сказал я. Слишком мало мы ещё знаем. Так что давайте готовиться к рыбалке, времени остается не так много.

С этим все согласились, и мы с Ванькой, покинув Фантика в её комнате, чтобы она передохнула и переоделась, спустились в свою.

- Я попробую поставить донные удочки, - сказал Ванька, перебирая свое рыболовное снаряжение. - Хорошо бы попался здоровущий сом!

- Донные удочки? - я укладывал в рюкзак легкую непромокаемую куртку, свитер, шерстяные носки и сапоги. - Я бы не стал с ними связываться. Мороки много, а толку... Когда тебе в последний раз попадался крупный сом? И потом, не забывай, мы будем по горло заняты тем, чтобы ставить и тащить сети.

- А я все равно попробую! - заявил мой братец. - Ведь и веса в них нет, и места они не занимают... Так что почему бы не взять?

- Ну и бери, - сказал я. - Разве кто против?

- А бинокль возьмем? - спросил Ванька, извлекая наш большой полевой бинокль. То есть, вообще-то бинокль был отцовским, но постоянно находился у нас - у отца был ещё один, помощнее.

- Ты думаешь, бинокль может понадобиться? - с сомнением спросил я. Нам ведь особо нечего будет выглядывать, да к тому же в темноте...

- Все равно интересно! - Ванька навел бинокль в окно и стал подкручивать настройку. - Ух ты! Вон тот теплоход, который так далеко, сразу будто прыгнул навстречу!

Вдали по озеру величественно и плавно скользил большой туристский теплоход, белый, трехпалубный, в разноцветных флажках. И веселая музыка с него доносилась - все как положено. Люди на палубах с расстояния казались яркими пятнышками. Но в бинокль, конечно, можно было различить не только все их движения, но даже их лица.

- Похоже, теплоход хочет причалить к главной городской пристани, сообщил Ванька. Главная пристань, в отличие от пристани спасательной станции и небольшого причала для пароходиков ближних рейсов, находилась за изгибом озерного берега, почти у того места, где начинался судоходный канал, соединявший наше озеро с другим, и поэтому с острова была не видна. - Народ кишмя кишит на палубе, готовясь сойти на берег. Ой, там целая делегация священников тоже кишит - наверно, по нашу душу!

Мне доводилось рассказывать, что в нашем краю полным-полно всяких древних чудотворных источников, захоронений святых отшельников и прочих мест, к которым в последние годы наладилось настоящее паломничество. Поскольку многие из этих священных мест расположены в лесах в глубине заповедника, иногда километрах в двадцати от дорог и прочей "цивилизации", то группы священников и верующих очень часто обращаются к отцу, чтобы он сопроводил их. Без него они могут просто заблудиться. Отец всегда сопровождает эти группы с терпением и кротостью. Ну, кроме тех случаев, когда ему удается изящно "сплавить" их отцу Василию и вернуться к неотложным делам заповедника. Поэтому любого священника, появляющегося в наших местах, мы заранее воспринимаем как потенциального "охотника на отца".

- Дай поглядеть, - попросил я.

- Подожди секунду! - сказал Ванька. - Там что-то интересное, - он так и впился глазами в окуляры бинокля.

- Что? - спросил я. - Что ты там разглядел?

- Да сейчас! - отмахнулся мой братец. - Не тереби, а то что-нибудь пропущу!

Мне стало совсем интересно.

- Да хоть скажи, что происходит!

- Такое происходит, такое происходит!.. - сообщил Ванька. - Просто охренеть можно!

Потеряв терпение, я попробовал вырвать бинокль у него из рук, чтобы поглядеть самому. Ванька, вцепившись в бинокль как клещами, завизжал и стал брыкаться, стараясь попасть мне под коленку. Я все-таки вырвал у него бинокль и стал смотреть в окно, подставив Ваньке спину для тумаков.

Но он быстро остыл. Едва бинокль оказался у меня в руках, он заорал:

- Вон туда смотри, вон туда! На корму!

Я сначала не очень понял, что его так взбудоражило, а потом разобрался.

Среди людей на верхней, прогулочной палубе выделялся крупный, плотного сложения человек, с рыжеватой бородой и добродушным лицом. Одной рукой он взялся за поручень, другой придерживал под мышкой что-то темное, одну ногу перенес через борт, нащупывая ступеньки веревочной лестницы, которая тянулась до самой воды, а другой ещё опирался на палубу - и, судя по выражению его лица, обращался к столпившимся вокруг него с преувеличенно торжественной речью. Переведя бинокль вниз, я увидел, что к веревочной лестнице уже подошел один из катерков спасательной службы. Опять направив бинокль на покидавшего корабль, я увидел, как он рискнул на секунду широко расправить руки и вскинуть голову - я узнал преувеличенно пародийный жест героев "Титаника" - при этом темный комок у него под мышкой взвился и трепетнул на ветру, и я понял, что это какая-то одежда.

- У него там, под мышкой... - прошипел мне в ухо мой братец. - Это ряса! Он её снял после того, как капитан что-то прокричал в матюкальник и от спасательной станции отошел катерок - видно, чтоб не запутаться, снял! Интересно, чего он хочет?

Рыжебородый человек, оказавшийся священником, торжественным жестом попрощался со всеми присутствующими - при этом, как я разглядел, многие старались ему подыгрывать, кто-то трагически заламывал руки, кто-то утирал слезу - и стал спускаться по веревочной лестнице. Спасатели помогли ему перебраться в катерок, а потом катерок отошел от теплохода - и направился к острову, в нашу сторону!

- Он плывет сюда! - сообщил я.

Этого Ванька вынести уже не мог. Изловчившись и вырвав у меня бинокль, он с ещё большей жадностью прильнул к окулярам.

- Точно, сюда! - завопил он. - И... И он показывает рукой прямо на нас! На наш дом!

- Неужели он и впрямь едет к нам? Слушай, надо бы предупредить отца вдруг это кто-то из его друзей! - и я опрометью выскочил из комнаты. Ванька - следом за мной.

Взрослые сидели в большой гостиной вокруг журнального столика, пили кофе и неспешно беседовали.

- Папа! - заорал я. - Папа! Там какой-то священник снял рясу, спустился с теплохода в катерок, по веревочной лестнице, и плывет к нам!