Марина Серова - Я больше не шучу

Итак, в силу сложившихся обстоятельств я снова берусь за это дело.

Подполковник милиции Николай Иванович Стольник вместе с семьей проживал в шикарном, по местным понятиям, особняке под номером 56: два этажа, встроенный гараж, евроотделка. Я не удивилась: в провинции народ тоже начинает соображать, что к чему… Ах это волшебное словечко «импорт»!

Наш народ уверен, что импорт — это вещь! Если есть деньги — хватай!.. А деньги у семейства Николая Ивановича водились — это было видно невооруженным взглядом.

Особняк бывшего мужа Александры Ивановны находился на улице Ленина. Эта центральная улица протянулась на несколько километров и была вся заасфальтирована. Большей частью центр был застроен частными домами. Вообще городок представлял собой так называемую «большую деревню»: неказистые домишки, окруженные заборчиками из посеревших досок. И только центр был застроен красивыми, современными особняками.

В городок с историческим названием я специально приехала вечером, чтобы застать Николая Ивановича дома и не дожидаться его целый день под забором, маявшись от безделья.

Редкие прохожие, похоже, даже не удивлялись тому, что у дома полковника милиции стоит «Фольксваген». Наверняка сюда приезжают автомобили покруче, чем мой. Сегодня даже в провинциальном городишке найдется хотя бы один старенький «мере».

Ровно в девять я нажимала кнопку звонка, приделанного к верхней части металлической калитки, окрашенной в голубой цвет.

Ответом был гулкий собачий лай и бренчание цепи. «Однако, — подумала я, — во дворе особнячка проживает серьезная псинка, это слышно по голосу».

Я нагнулась и посмотрела в узкую щель, образовавшуюся между калиткой и массивным металлическим столбом.

Моя любимая порода — кавказская овчарка!..

Мохнатый красавец с огромной медвежьей головой и пушистым хвостом. Волчий, серо-серебристый, окрас и белая грудь. Классный пес!

— Тихо, Брейк! — послышался женский голос. — Замолчи!

Кавказец послушался, несмотря на то, что представители этой породы отличаются своенравием и не очень-то считаются с хозяевами. Но, очевидно, Брейк знал, что к голосу хозяйки нужно прислушиваться, иначе не достанется вкусная мозговая косточка, которую, предварительно изваляв в земле, можно будет потом ласкать клыками.

Дверь открыла моложавая крашеная блондинка с глазами, как у Мэрилин Монро. На этом ее сходство со звездой заканчивалось. Полноватая фигура — из разряда тех, что нравятся простым мужикам, крупный, резко очерченный рот…

— Вам кого? — Голос был несколько грубоват, — очевидно, его обладательница была не против выкурить пару-другую сигарет с ментолом.

— Мне нужен Николай Иванович Стольник, — приняв скорбное выражение лица, произнесла я низким голосом, чтобы дать понять хозяйке, что у меня не просто важное дело, а дело, касающееся жизни и смерти.

Женщина, казалось, нисколько не удивилась.

— Проходите…

Распластавшийся на цементной площадке Брейк приподнял с передних лап огромную мохнатую голову и проводил меня грустными карими глазами. Определенно, он страдал от жары в своей медвежьей шубе — даже под вечер было довольно душно. Собака, которая в двадцатиградусный мороз может спокойно спать под открытым небом, наверняка имеет массу претензий к летнему сезону. Я одобрила идею хозяев о бетонированном пятачке, на котором бедная псина может найти хоть немного прохлады…

Я поднялась по ступенькам, отделанным итальянской плиткой оттенка серого мрамора, и прошла в дом. Навстречу мне вышел лысеющий, средних лет мужчина с темными кругами вокруг глаз, которые придавали им какой-то неопределенный цвет. Алексей Стольник был очень похож на своего отца.

— К тебе, — бросила женщина и исчезла за дверью, оставив ее приоткрытой.

Николай Иванович неприязненно и с каким-то беспокойством посмотрел на меня:

— Слушаю вас?

— Вы Николай Иванович Стольник, — решила я удостовериться еще раз.

— Да.

— Меня зовут Евгения, у меня довольно щекотливое дело, которое касается…

Я посмотрела на приоткрытую дверь, за которой исчезла хозяйка. Николай Иванович проследил за моим взглядом.

— Пойдемте на свежий воздух, там и поговорим, — предложил он.

За приоткрытой дверью мелькнула чья-то тень.

Или мне показалось?..

Мы вышли во двор и расположились на синей скамейке под раскидистым тутовым деревом, с которого уже облетели все ягоды, оказавшиеся вдавленными в землю теми, кто присаживался на эту скамью.

— Так о чем вы хотели поговорить?

— О вашем сыне.

Подполковник милиции пристально осматривал меня. Его тяжелый взгляд упал на мою грудь, затем на живот и прокатился по бедрам.

— Ну-ну? — как будто встрепенулся он.

— О вашем сыне Алексее, — повторила я. — От первой жены — Александры. Вы его помните?

В глазах мелькнуло едва уловимое движение, но я его перехватила.

— Я помню лишь годовалого мальчугана, и на этом все. Чего вы хотите конкретно? — пожал плечами Стольник.

Я обрисовала ситуацию, в которой оказались мать и сын Стольники.

— Нужна ваша помощь. Все ресурсы исчерпаны — мне пришлось обратиться к вам.

Николай Иванович, похоже, заволновался:

— Да, конечно! Нельзя же бросать людей в таком положении, обязательно нужно что-нибудь предпринять. Кстати, где они сейчас, вы знаете?

— И тот и другой в руках бандитов, правда, их содержат в разных местах.

Стольник на время задумался, а потом произнес:

— Нужно проработать план действий, я предлагаю вот что: пусть Шура спокойно, без суеты, оформляет документы. Сразу после этого мы возьмем всю шайку и аннулируем сделку. Я думаю так.

— Но Алексей так и останется у бандитов! Они его не выпустят, пока не получат на руки договор.

— Мы будем держать ситуацию под контролем.

Так что волноваться не надо, выручим мальчика.

Слишком гладко у него получается: «под контролем, выручим…» Хотя подполковнику милиции виднее, у него за плечами большой опыт.

Но у меня тоже опыт. Свой, конечно, и тоже немалый.

— Так что не волнуйтесь, Женечка, — Стольник похлопал меня рукой по коленке, — мы решим этот вопрос. Вы, наверное, голодны? Может, поужинаете?

Почему бы нет? Не думаю, что нанесу этим большой урон бюджету семьи Стольник.

Прежде чем трапезничать, нужно заняться своей машиной. Стольник вышел на улицу и одобрительно кивнул в сторону автомобиля.

— Хорошая машина. Проблем с запчастями нет?

Я пожала плечами:

— Сейчас ни с чем проблем нет. К тому же я не сама занимаюсь ремонтом.

— Правильно, — согласился Николай Иванович. — Это должны делать специалисты. Я тоже в свою «десятку» сам не заглядываю. Люди делают свое дело, а я свое. Пусть каждый занимается тем, к чему их предназначил господь.