Марина Серова - Я больше не шучу

— Я уже все поняла и сейчас уеду.

Стольник покачал головой:

— Н-нет, не уедешь…

— Это почему?

— Тебе Брейк не даст. Как говорится, встанет на пути. — От неугомонного мента разило водкой и луком.

— Он что, отвязан?

— Нет, просто посажен на длинную цепь. Так что свободы передвижений у него достаточно.

— Понятно, — усмехнулась я, — ловко, ничего не скажешь. Руку все-таки уберите!

Вместо ответа он навалился на меня, опрокинул на тахту и присосался губами к моей шее.

Я перехватила его левую руку и, заведя за потную спину, вывернула ему плечевой сустав.

Николай Иванович застонал и оторвал от меня свой слюнявый рот.

Я тут же вырвалась от него и вскочила на ноги.

— Концерт закончен, — произнесла я, — продолжения не будет. Лучше идите к себе, не ровен час Лидушка будет беспокоиться.

Стольник сидел на моей постели, издавая тяжелые вздохи.

— Ничего-то ты не понимаешь… Какие у тебя ноги!..

Схватив упавшие на пол брюки, я прикрылась ими. Надо же, в темноте разглядел, гад.

— Я все понимаю, но вы это напрасно затеяли.

Подполковник поднялся, потирая левое плечо:

— Наверное, ты права… Спокойной ночи.

Он уже направился к двери и взялся за дверную ручку, когда я остановила его:

— Николай Иванович!

— Да! — Он резко развернулся на сто восемьдесят градусов.

— Почему вы назвали собаку Брейк? От английского слова «ломать»?

— Не знаю, дочка придумала. Где-то вычитала.

— Извините… Спокойной ночи.

Хозяин бесшумно вышел и аккуратно прикрыл за собой дверь.

В конце концов, он сейчас же найдет успокоение под крылом своей Лидушки, которая, наверное, привыкла к его выкрутасам. Наверняка она все видит, но молчит. В принципе у нее все есть — дом, хозяйство, ребенок (а может, несколько — остальных я не видела). Любовь? Своеобразная, конечно, но другой нет.

Может быть, ради этого стоит молчать?..

По всей видимости, других нападений со стороны Стольника не предвидится. Надеюсь, он понял, с кем имеет дело, и не решится на новые притязания.

…Проснулась я от слабого шороха, который на этот раз раздался со стороны окна.

В лунном свете что-то блеснуло, и я услышала едва слышный треск разрезаемой ткани.

За окном снаружи я четко различила тень, принадлежавшую человеку, пытающемуся проникнуть в мою комнату.

Странно, но собака, которая слышит даже дыхание человека, находящегося неподалеку, молчала.

Может, потому, что комната находилась на отшибе и окно выходило на задний двор? Тем не менее хоть какая-то реакция с ее стороны должна быть!

Ведь эти животные чувствуют запахи за километр.

Или меня посещает бесшумный призрак, который не оставляет ни следов, ни запаха?

Я с интересом наблюдала за действиями неизвестного злоумышленника, нисколько за себя не беспокоясь, потому что находилась в противоположном конце комнаты вместе с голым матрацем, на который накинула темно-синий плед, покрывавший доселе тахту, и теперь он, сливаясь с темнотой, не выдавал моего присутствия. Все остальное — белоснежные простыни, подушка и куча тряпья, создававшая видимость лежащего на постели человека, — оставалось на месте.

Правый край сетки был прорезан, теперь наступила очередь нижней части.

Я не шевелилась, лишь издавала звуки, похожие на ровное дыхание спящего человека. Откуда идут эти звуки — определить было невозможно.

Вскоре сетка была прорезана настолько, чтобы можно было проскользнуть в комнату безо всякого ущерба для тишины. Лезвие исчезло в складках одежды неизвестного, и, бесшумно подтянувшись, он уселся на подоконник. Я не видела лица, скорее всего человек был в маске. Хотя в темноте не разберешь.

Ноги человека неслышно опустились на пол.

Профессионально работает, как будто целый год готовился. Индейцы сиу — и те позавидовали бы его выучке.

Неизвестный приблизился к тахте и извлек из кармана какой-то предмет, и я услышала два приглушенных хлопка.

Неплохой глушитель, надо сказать. Выстрел выполнен отлично, по высшему классу, и рассчитали ребята правильно: взять меня спящей гораздо безопаснее, чем попытаться сделать это среди бела дня, рискуя получить разрыв селезенки.

Сейчас наступит очередь контрольного выстрела.

Точно. Злоумышленник приблизился к изголовью и откинул простыню, чтобы видеть, куда прицелиться… Но так и застыл, как в картине Репина «Не ждали». Он резко повернулся вокруг своей оси, словно дикая кошка, но я уже ждала его. Удар — и пистолет отлетел в сторону окна. Еще один — и незнакомец отпрянул назад.

Внезапно он выхватил нож.

Выпад вперед — злоумышленник едва не задел меня. Чего доброго — лицо рассечет!

Мы принялись «танцевать» по комнате. Я — от него, уворачиваясь от клинка и пытаясь нанести точный удар, он — за мной с вполне понятными намерениями. Чертова темнота!.. К сожалению, в темноте мои приемы не могли сразу дать ожидаемого результата.

Наконец получилось. Я достала незнакомца ногой: от резкого удара по бедру он отпрянул назад.

У меня как раз оставалось время, чтобы подбежать к окну, выскочить наружу и, перекатившись через голову, приземлиться на ладони.

Я бросилась прочь, чувствуя лопатками, что убийца не отстает ни на шаг.

Наконец-то Брейк залился своим громогласным лаем.

— Брейк! — Я бросилась к нему навстречу.

Пес почувствовал интонации, в которых звучала просьба о помощи, бросился наперерез киллеру и сомкнул клыки на руке, державшей нож.

Раздался оглушительный выстрел.

Я обернулась. К нам спешил Николай Стольник, в одних брюках и с помповым ружьем в руках.

— Брейк, фу!

Пес отпрыгнул от тела, которое неподвижно лежало посреди двора.

— Черт, неужели наповал? Лида, зажги свет!

Вспыхнула яркая лампа над крыльцом, освещая внутренний двор. Брейк все еще лаял на неподвижно лежащего на земле человека. Подполковник подошел к нему и сдернул с его головы шерстяную маску с прорезями для глаз и рта.

Ба, знакомое лицо!

Я увидела одного из тех парней, которых я заставила уехать с фермы Александры Ивановны. Это был Красавчик с сережкой в мочке левого уха. Его красиво зачесанные прежде волосы растрепались.., когда с головы снимали шерстяной мешок с прорезями.

Стольник нагнулся над телом, в левой части груди которого зияла рана, и попытался нащупать пульс.

— Конец, — констатировал он. — Наповал, твою мать…

— Неплохо стреляете. — Я облизнула губы и пристально посмотрела на подполковника.

— Я охотник, мне только тень покажи.

— Чуть в собаку не попали.

— Да, верно. Даже не подумал про Брейка.

— Странно, что он не лаял с самого начала, когда этот человек только полез во двор.

— У Брейка был приказ — всех впускать и никого не выпускать.