Александра Маринина - Воющие псы одиночества

Блондинка потянулась к Валерию, он наклонился к ней, и они нежно поцеловались. Сквозь стекла очков глаза Веры буквально впились в парочку. Точно так же когда-то и она целовалась с Валерием в ресторанах, барах, в клубах и на вечеринках. И точно таким же было движение, которым он поворачивал голову перед поцелуем. И точно так же он клал руку на плечо Вере, как сейчас положил ее на плечо блондинки. Ничего не меняется. Приверженец собственных привычек. Хранитель традиций.

Вера опустила глаза и неторопливо доела салат. Сделала последний глоток из стакана с водой. Помахала рукой официанту и сделала в воздухе движение кистью, как будто что-то писала. Тот понял, что она просит счет, и кивнул издалека. Через минуту перед ней лежал счет, она оставила деньги с умеренными чаевыми и вышла, из ресторана. Достаточно. Ей вполне хватило увиденного, чтобы прогнать прочь сомнения и подспудное желание поверить Воркулю. Этого заряда ей хватит недели на две, а то и на три. Зависит от того, как он будет себя вести. Станет ли звонить, и что будет говорить, и как, каким голосом, с какими словами… Подонок.

Вор. Ее не обманули в тот раз, когда открыли глаза на его махинации.

Она сначала долго не верила, потом съездила в Страсбург и убедилась.

Дошла до паркинга, вывела машину, потом передумала сразу уезжать и подъехала поближе к дому Валерия. Поставила машину в переулке, так, чтобы возвращающийся из ресторана Воркуль ее не увидел, а ей, в свою очередь, были видны и окна его квартиры, и подъезд. Вера не была уверена, что Валерий зайдет после обеда домой, скорее всего, блондинка вернется одна, а он побежит по делам, ему же надо крутиться, бизнес делать. Но если он все-таки придет вместе с девушкой, то, может статься, Вера получит дополнительный допинг, который позволит ей ненавидеть Воркуля и не верить ему куда дольше, нежели две-три недели.

Она ждала не напрасно. Минут через двадцать они появились. Зашли в подъезд. Но окна не открылись ни через пять минут, ни через десять, ни через полчаса. Это могло означать только одно, и Вера отлично знала, что именно. Он никогда не занимался любовью при открытых окнах.

Это тоже было привычкой, которая с годами не изменилась. Ну что ж, тем лучше. И тем легче.

На обратном пути, уже въехав в Баден-Баден, Вера вытащила мобильник и набрала номер Георгия.

- Если ты в настроении, можем сходить сегодня куда-нибудь, - ласково сказала она.

- Давай, - радостно согласился тот. - Когда?

- А когда ты заканчиваешь работу сегодня?

- У меня сегодня выходной, могу прийти к тебе хоть прямо сейчас.

- Нет, прямо сейчас не надо. Давай через час.

- А почему не сейчас?

- Я занята. Через час, детка.

Прямо сейчас! Она будет дома уже через пять минут, но совершенно ни к чему Георгию видеть ее в парике и так странно одетой. Конечно, для него это не будет новостью, он караулил иногда Веру возле дома и видел, в каком виде она выходила из машины, но каждый раз это сопровождалось ненужными вопросами и дурацкими подозрениями. Обычно из Страсбурга она возвращалась в приподнятом настроении, но то была приподнятость не радости, а кипящей, клокочущей злобы. Только злоба давала Вере силы, и только ненависть эти силы подпитывала. После таких поездок ей не нужен был Георгий с его притворными ласками и плохо скрываемым ожиданием очередной подачки, и он чувствовал это, и сердился, и ревновал, думая, что она ездила на свидание к другому любовнику.

Но сегодня Вера была настроена вполне благодушно. Она ездила в Страсбург не за очередной порцией ненависти, а за противоядием, позволяющим ей не поддаваться Воркулю. Она получила то, что хотела, и почему бы теперь не доставить мальчику парочку часов удовольствия? Ей это ничего не будет стоить, ну, подумаешь, заплатить за ужин в дорогом ресторане и дать ему пару сотен, чтобы поиграл в казино, а человеку приятно. Не надо отталкивать Георгия, он еще пригодится.

- У тебя есть машина? - спросила Аля, когда Назар позвонил.

- Нет. А что, нужна?

- Нужна.

- А твоя где? Сломалась?

- Моя в порядке. Но нужна другая. Сможешь организовать?

- Само собой. Только ты объясни, что происходит.

Аля оглянулась на дверь своей комнаты - закрыта.

Но все равно не нужно обсуждать это по телефону, мало ли что, а вдруг Динка стоит в коридоре и подслушивает.

- Наджар, я обещаю, я все объясню, когда мы увидимся. Ты только скажи, сможешь ли достать машину.

- Я уже сказал - смогу. Тебе любая подойдет или какая-то конкретная нужна?

- Совершенно любая.

Они договорились встретиться в одиннадцать вечера у Назара дома.

Аля сказала, что принесет с собой что-нибудь вкусное, и, готовя ужин на всю семью, ловила себя на странном чувстве: вот они, сбывающиеся мечты из далекой юности. Когда она простаивала у окна и ждала, что Назар объявится, она представляла себе, как они живут вместе, и как она ждет его с работы, и как готовит ему еду. Что же приготовить сегодня, такое, чтобы доставить ему удовольствие? Аля остановила выбор на осетрине, запеченной по ее собственному рецепту, который она освоила еще во время жизни в Париже, но потом в России долго не могла применить, потому что свежей осетрины не бывало в продаже. Теперь в магазинах есть любые продукты, и можно упражняться в кулинарных изысках без каких бы то ни было ограничений. Если деньги есть, конечно.

Андрей после работы такой измученный, что ест все без разбора и не вникает. Але показалось, что он даже не заметил, какое блюдо ему подали. Поел, запил двумя чашками крепкого кофе - хотел еще поработать с бумагами - и ушел к себе. Ярослав вернулся с тренировки веселый и голодный, как дикий волчонок, в две секунды смолотил две порции вкуснейшей, тающей во рту рыбы с обильным гарниром, зашвырнул в ванную мокрую от пота форму и скрылся в своей комнате. А вот Дина заметила. Несмотря на то, что всю вторую половину дня, впрочем, как и первую, она просидела дома, племянница не вышла ужинать ни с отцом, ни с братом. Она предпочитала есть одна.

- Опять осетрина?

Она взглянула на Алю строго и осуждающе.

- Что значит - опять? Два месяца прошло. Я её делала в феврале, на день рождения Славика, а сейчас апрель.

- Да хоть декабрь! Сколько раз я говорила: незачем покупать такие дорогие продукты. Незачем тратить деньги на всякую ерунду! Куда, интересно, ты девала своего молодого хахаля?

Вот так вопрос! И главное - в прямой связи с осетриной. Неужели и впрямь у девочки мозги съехали?

- Почему ты решила, что я его куда-то девала? - с любопытством спросила Аля, забыв, что обычно на слова племянницы о молодом любовнике отвечала полным отрицанием, мол, нет его у меня и вообще это не твое дело.

- Потому что для него ты никогда не готовила. А осетрину ты приготовила для своего очередного мужика. Он, наверное, еще моложе и совсем нищий, да? Тебе не стыдно? Мало того, что ты нас разоряешь, покупая дорогие продукты, ты еще и его прикармливаешь за наш счет.