Лорел Гамильтон - Арлекин

–Ты можешь выпить силу у всех вампиров. - Жан-Клод скорее утверждал, чем спрашивал.

–Да, - ответила она и, казалось, была рада своим словам.

Эдуард и Олаф стояли по обе стороны от нас, как хорошие телохранители. На колени опустился Мика и тихо спросил:

–Теперь безопасно тебя касаться?

Я знала, о чем он спрашивает. Распространится ли это метафизическое дерьмо, если я коснусь его?

–Я думаю, что можно, меня можно коснуться.

Он подхватил меня под локоть и помог подняться. Грэхэм протянул руку Натаниэлу. Мы слегка покачивались, но все же стояли на ногах. Хорошо.

Коломбина, видимо, взяла у Паствы всю силу, воспользовалась ими, как батарейкой, чтобы усилить свои способности. Теперь она была, возможно, достаточно сильна, чтобы победить Жан-Клода. Но теперь все вампиры Малькома были моими, а через меня они принадлежали Жан-Клоду.

–Ты опоздала, - сказал Мальком. - Я передал их Мастеру.

–О, какие речи, и это тогда, когда новый Мастер еще не встал на ноги, - проговорила она.

–Смелые слова, Коломбина, - отозвался Жан-Клод, и его голос скользнул по моей коже. Рядом вздрогнул Натаниэл. Я ощутила, как две сотни вампиров среагировали на его слова вместе со мной. Один из них вскричал:

–Мальком, спасите нас от этого дьявола и его шлюхи.

Я повернулась и нашла глазами того, кто говорил. Он уставился на Малькома, протянув к нему руки в мольбе. Я начинала злиться, но как только я подумала об этом, я ощутила его страх. Голос Жан-Клода заставил среагировать тело этого убежденного гетеросексуала. Всего лишь голос, простые слова, Жан-Клод еще не начал играть с силой. Я бы так же среагировала, если бы со мной проделала что-то подобное женщина-вампир? Эта мысль заставила меня подумать о Бель Морте. Она использовала против меня не только голос. От этой мысли меня бросило в жар. Я покраснела от одной мысли о ее теле, о ее руках на моем. Ощущение от ее губ, сладость ее помады. Шелк ее кожи жил воспоминанием на кончиках моих пальцев, так что я даже начала тереть руки о пальто, но это не помогло. Ощущение ее кожи прилипло к моим пальцам, как паутина, которую я никак не могла отбросить в сторону.

Натаниэл дотронулся до меня, но я отодвинулась. Я покачала головой. Я спрятала свои руки от них ото всех и двинулась по проходу. Мне нужен был Жан-Клод или Ашер. Мне нужен был кто-то, кто знал ее силу лучше меня. Возможно, это были просто воспоминания о том, что она делала со мной в моем сне, но рассчитывать на это не стоило. Если она собиралась овладеть мной, то мне стоило быть рядом с теми, кто мог помочь мне ей противостоять.

Не знаю, поняла ли Коломбина то, что произошло, или же просто подумала, что это ardeur, но она приняла это за слабость. Она снова вцепилась в Паству, но что-то пошло не так. Что-то не дало ей завершить попытку. Поток энергии был будто отсечен раскаленным клинком. Там, где это коснулось их, они начинали кричать, и их связь со мной, с Жан-Клодом, таяла. Будто она дернула за метафизический поводок, но он не выдержал и начал рваться.

Один из вампиров, выпавших из-под ее власти, в буквальном смысле свалился в проход к моим ногам. Я не могла чувствовать то, что ощущала она, но, думается мне, это была боль. Мужчина тянулся вперед, его серые глаза были широко распахнуты.

–Мастер, помоги мне!

Он не успевал дотянуться ни до Малькома, ни до Жан-Клода. Но он дотянулся до меня. Я взяла его за руку, не задумываясь. Его рука была больше моей, так что скорее он держал меня, а не я его, но как только он меня коснулся, он прекратил кричать. Он поднялся от скамьи и обернулся вокруг меня. Он вцепился в меня так, будто я была последним безопасным островком суши на земле. Я обняла его, и ощущение кожи Бель сменилось под моими руками на ощущение мышц тела мужчины в моих объятьях. По полу ползла девушка, она коснулась моей ноги и прекратила кричать. Она обернулась вокруг наших ног, моих и незнакомого вампира. Я была из линии Бель Морте. Я могла остановить боль. Я знала, как их вернуть, как сделать их моими.

Я обернулась к сероглазому мужчине. Он наклонился ко мне, развернувшись всем своим высоким корпусом. Я взяла его лицо в свои руки, приподнявшись на цыпочках. Его губы нашли мои, и мы поцеловались. Его губы были сухими от возбуждения, дрожащими, но в этот момент я сделала то, чего никогда не делала раньше, я придержала ardeur. Я вдруг поняла, будто лампочку включили в темноте, что ardeur не был больше всепоглощающим океаном. Он был будто каплями дождя, слегка увлажнявшими губы. Я вдохнула этот глоток силы прямо ему в рот. Я нашла в нем лазейку, чтобы оттеснить Коломбину. Она прервала мою попытку болью и всплеском силы, предупреждая. Она хотела показать им, что будет, какой огонь их охватит, если они от нее отвернутся. Я же предложила поцелуй. Предложила эту негу. Предложила любовь. Если бы я не окунулась в силу Малькома мгновение назад, возможно, я бы этого не сделала, но его намерения были настолько чисты и возвышены, что ardeur будто бы обрел новый облик. И этот облик я предложила им. Я предложила им выбор. Я дарила им прохладу воды, безопасность. С ее же стороны были предложены террор и наказание. Она им угрожала. Я обещала.

Я получила их с этим поцелуем, с этим контактом. Они двигались ко мне потоком из-за скамеек, а я шла среди них. Дамиан и Натаниэл помогали мне идти сквозь толпу, даря поцелуи и прикосновения то тут, то там. В ardeur была некая мягкость, которой раньше я не ощущала. Сила Коломбины умерла под волной доброты. Множество прикосновений и целомудренных поцелуев. Волна помощи. Мы спасем вас. Мы избавим вас от боли. Она должна была помнить, что все они были когда-то людьми, и готовы были отдать все за то, чтобы их боль ушла. Это приманка всех сект: обещание семейного тепла, того, о чем мечтают люди, но любовь не убережет от боли, но она подаст руку помощи, за которую вы сможете держаться, пока боль не уйдет.

Коломбина вскрикнула от досады и поспешила нарушить договор. Она потянулась к Джованни. Я почувствовала, как она коснулась его. Не ее руку, а ее силу. Эта сила, которую мы старались оттеснить, рванулась на нас с новым напором. Я ощутила ее, как цунами, захлестнувшую нас. Я обернулась, будто пыталась найти что-то видимое, но так ничего и не нашла. И тут на нас напали. Было чувство, будто мы находимся в самом эпицентре пожара. Каждый вдох был мукой, смертью, но дышать было просто необходимо. От силы у меня пересохло в горле, я пыталась закричать, но мне не хватало воздуха. Осталась только боль.

Из всего этого хаоса послышался голос «я остановлю эту боль. Будь моей, и это закончится.» Я пыталась прокричать ответ в своем разуме, но поняла, что это та боль, которая в итоге нас все таки сломает. В конечном счете, мы приползем к ней, согласившись на все, только, чтобы это остановить.