Тесс Герритсен - Смертницы

– Это был самый радикальный вариант решения проблемы.

– Но мы все были без сознания. Убивать их было вовсе не обязательно.

– Очевидно, группа захвата думала иначе.

Джейн взглянула на спину мужа.

– Все эти безумные вещи, о которых говорил Джо. Это ведь все неправда, так ведь?

– Не знаю.

– Микрочип в руке Алены? Слежка со стороны ФБР? Это же классические симптомы паранойи.

Он не ответил.

– Ладно, – сказала она. – Скажи мне, что ты думаешь.

Он обернулся.

– Почему там оказался Джон Барсанти? Я так и не получил ответа на этот вопрос.

– Ты проверял в Бюро?

– В офисе заместителя директора мне удалось выяснить только, что Барсанти находится на спецзадании по линии департамента юстиции. Больше мне никто ничего не мог сказать. А из вчерашнего разговора с Дэвидом Силвером в доме сенатора Конвея я понял, что тот вообще не в курсе участия ФБР в этом деле.

– Джо явно не доверял людям из ФБР.

– И теперь Джо мертв.

Она взглянула на него.

– Ты меня пугаешь. Я начинаю думать, что...

От внезапного стука в дверь она даже подскочила. Нервно повернулась к двери и увидела, что в палату заглядывает Анжела Риццоли.

– Джени, ты проснулась? Можно к тебе?

– Ой! – Джейн рассмеялась. – Привет, мам.

– Она красавица, просто красавица! Мы видели ее в окошко. – Анжела энергично шагнула через порог палаты, сжимая в руках свою большую, видавшую виды кастрюлю и наполнив помещение ароматом, который Джейн почитала больше всего на свете, – ароматом материнской кухни. Следом за женой вошел Фрэнк Риццоли с таким огромным букетом, что казался первопроходцем, затерявшимся в джунглях.

– Ну как моя девочка?! – воскликнул Фрэнк.

– Отлично, пап.

– Малышка произвела фурор в детской. Легкие у нее что надо.

– Майк заглянет к тебе после работы, – объявила Анжела. – Слушай, я принесла тебе спагетти с ягнятиной. Уж я-то знаю, как кормят в больнице. Кстати, что тебе давали на завтрак? – Она подошла к подносу и подняла крышку. – Боже, только посмотри на эту яичницу, Фрэнк! Кусок резины! Это же надо постараться, чтобы так испортить еду!

– Как здорово, что родилась дочка, – сказал Фрэнк. – Девчонки – это здорово, правда, Габриэль? Хотя за ними нужен глаз да глаз. Когда ей исполнится шестнадцать, тебе придется разгонять ухажеров.

– Шестнадцать? – фыркнула Джейн. – К тому времени пташка уже вылетит из гнезда.

– Чего-чего? Только не говори мне, что когда тебе было шестнадцать...

– ...ну, и как ты хочешь ее назвать, милая? Наверняка уже имя подобрала.

– Мы еще думаем.

– А что тут раздумывать? Назови ее в честь своей бабушки Реджиной.

– Знаешь, у нее ведь есть и другая бабушка, – заметил Фрэнк.

– Разве можно называть девочку Игнатией?

– Мою маму вполне устраивало это имя.

Джейн посмотрела на Габриэля и поняла, что его взгляд по-прежнему устремлен в окно. "Он все думает о Джозефе Роуке. Ему не дает покоя эта смерть".

В дверь снова постучали, и из-за нее возникла еще одна знакомая голова.

– Привет, Риццоли! – воскликнул Винс Корсак. – Опять тощая? – Он зашел, зажав в руке три воздушных шара на веревочке. – Здравствуйте, госпожа Риццоли, господин Риццоли! Поздравляю новоиспеченных бабушку и дедушку!

– Детектив Корсак, – обратилась к нему Анжела. – Вы не голодны? Я принесла любимые спагетти Джейн. У нас тут и одноразовые тарелки есть.

– Я вообще-то на диете, мэм.

– Это спагетти с ягнятиной.

– Ух, шалунья, вы заставляете людей нарушать диеты! – Корсак погрозил Анжеле толстым пальцем, и та залилась счастливым девичьим смехом.

"Бог мой, – подумала Джейн. – Корсак флиртует с моей мамочкой. Даже не знаю, как реагировать".

– Фрэнк, можешь достать тарелки? Они в сумке.

– Сейчас только десять утра. До обеда еще далеко.

– Но детектив Корсак проголодался.

– Он же только что сказал, что он на диете. Почему ты не слушаешь?

Очередной стук в дверь. На этот раз вошла нянечка с колыбелькой на колесах. Подкатив ее к кровати Джейн, она объявила:

– Пришло время навестить мамочку, – и, достав из кроватки спеленатого младенца, передала его Джейн.

Анжела тут же нависла над ними.

– Ой, посмотри на нее, Фрэнк! Боже, она так прелестна! Взгляни на это личико!

– Как я могу взглянуть, если ты мне все загораживаешь?

– У нее рот как у моей мамы...

– Ну, этим я бы не стал хвастаться.

– Джени, ты должна попытаться покормить ее сейчас. Тебе нужно практиковаться, пока не пришло молоко.

Джейн оглядела многочисленных зрителей, столпившихся возле нее.

– Ма, мне сейчас не слишком удобно... – Она замолчала, взглянув на малышку, которая вдруг подала голос. "А теперь что мне делать?"

– Может, ее мучают газики, – предположил Фрэнк. – У маленьких всегда газы.

– А может, голодная, – добавил Корсак. Уж кто-кто, а он знал что такое голод.

Между тем ребенок заплакал еще громче.

– Дай-ка я возьму ее на руки, – предложила Анжела.

– Кто здесь мама? – возразил Фрэнк. – Ей нужна практика.

– Нельзя же позволять ребенку кричать!

– Может, ты положишь палец ей в рот? – предложил Фрэнк. – Мы с тобой всегда так поступали, Джени. Смотри...

– Постой! – крикнула Анжела. – Ты мыл руки, Фрэнк?

В этом бедламе звонок сотового телефона Габриэля казался едва уловимым. Джейн взглянула на мужа и увидела, что тот ответил на звонок и теперь хмурится, глядя на часы. Потом услышала, как он произнес в трубку:

– Думаю, сейчас я не смогу. Может, обойдетесь без меня?

– Габриэль! – окликнула его Джейн. – Кто звонит?

– Маура начинает вскрытие Алены.

– Тебе нужно поехать.

– Мне не хочется оставлять тебя.

– Нет, ты должен быть там. – Ребенок кричал все громче и корчился, как будто отчаянно пытался выскользнуть из материнских объятий. – Одному из нас непременно нужно это увидеть.

– Ты правда не обидишься, если я уеду?

– Посмотри, какая у меня тут компания. Иди.

Габриэль наклонился, чтобы поцеловать жену.

– Увидимся позже, – пробормотал он. – Люблю тебя.

– Вы можете себе представить? – неодобрительно покачала головой Анжела, когда Габриэль вышел из палаты. – Даже не могу поверить.

– Что, мама?

– Бросает жену с ребенком и бежит смотреть, как вскрывают чей-то труп?

Джейн взглянула на дочь, которая надрывалась от крика, и вздохнула. "Кто бы знал, как мне хочется пойти с ним!"

К тому времени, как Габриэль переоделся и вошел в лабораторию, Маура уже подняла кость грудины и принялась за исследование грудной полости. Они с Йошимой работали молча: нет необходимости болтать, когда скальпель надрезает сосуды и связки, высвобождая сердце и легкие. Доктор Айлз работала тихо и четко, и взгляд ее оставался бесстрастным. Если бы Габриэль не знал ее так хорошо, он ужаснулся бы ее холодности.