Майкл Коннелли - Тьма чернее ночи

Босх посмотрел на часы. Он приехал минута в минуту. Сейчас без четверти пять, а пробы назначены на пять. Он поднялся по лестнице на второй этаж и прошел в дверь с табличкой, гласившей: "Наф сэд [18] продакшенс". Фирма занимала трехкомнатный офис, один из самых больших в здании. Босх уже бывал здесь и знал планировку: приемная со столом секретаря, кабинет Альберта Сэда, приятеля Босха, и конференц-зал. Женщина за секретарским столом, увидев Босха, подняла голову.

– Я пришел повидать мистера Сэда. Меня зовут Гарри Босх.

Она кивнула, взяла телефонную трубку и набрала номер. Из соседней комнаты донесся звонок и отозвался знакомый голос.

– Пришел Гарри Босх, – доложила секретарь.

Босх услышал, как Сэд велел ей пропустить его. И направился к двери прежде, чем она положила трубку.

– Входите, – сказала она ему в спину.

Босх зашел в просто обставленный кабинет: письменный стол, два стула, черный кожаный диван и видеодвойка. На стенах теснились плакаты в рамках – рекламы фильмов Сэда и другие сувениры вроде спинок стульев продюсеров с напечатанными на них названиями фильмов. Босх знал Сэда уже лет пятнадцать, с тех пор как тот пригласил его консультантом на фильм, в основу сюжета которого легло одно из дел Босха. За прошедшие годы они время от времени связывались; обычно Сэд звонил Босху, когда у него возникал вопрос по полицейским вопросам, которые он использовал в фильме. Большая часть продукции Сэда никогда не попадала на киноэкран. Он снимал для телевидения и кабельных сетей.

Альберт Сэд встал из-за стола, и Босх протянул руку:

– Здорово, Наф, как делишки?

– Превосходно, друг мой. – Он махнул рукой на телевизор. – Я сегодня смотрел твой замечательный спектакль по судебному каналу. Браво.

Сэд вежливо похлопал в ладоши. Босх отмахнулся от этой демонстрации и снова посмотрел на часы.

– Спасибо. Там все готово?

– По-моему, да. Марджори велит ей ждать меня в конференц-зале. Можешь зайти оттуда.

– Ценю, Наф. Я у тебя в долгу. Дай мне знать, когда понадоблюсь.

– Можешь сняться в моем следующем фильме. Ты хорошо смотришься, друг мой. Я сегодня смотрел всю передачу. И записал ее, если захочешь посмотреть на себя.

– Нет, вряд ли. И сомневаюсь, что у нас вообще будет время. Чем ты сейчас занимаешься?

– О, жду, когда дадут зеленый свет. Есть у меня проект, который, думаю, привлечет иностранное финансирование. Это о копе, которого отправляют в тюрьму; травма от лишения жетона, уважения и всего прочего вызывает амнезию. И вот он в тюрьме и не помнит, кого из парней туда отправил он, а кого нет. Идет постоянная борьба за выживание. Один заключенный, который становится его другом, оказывается серийным убийцей, которого он сам же и засадил. Это триллер, Гарри. Как тебе? Стивен Сигал читает сценарий.

Кустистые черные брови Сэда поднялись домиком. Несомненно, мысль о будущем фильме возбуждала его.

– Не знаю, Наф. По-моему, что-то такое уже было.

– Все уже было. Но как твое мнение?

Босха спас звонок. В тишине, наступившей после вопроса Сэда, оба услышали, как в соседней комнате секретарь с кем-то разговаривает. Потом селектор на столе Сэда ожил, и раздался голос секретарши:

– Мисс Кроу здесь. Она будет ждать в конференц-зале.

Босх кивнул Сэду.

– Спасибо, Наф, – прошептал он. – Я пойду отсюда.

– Ты уверен?

– Я дам тебе знать, если мне понадобится помощь.

Он пошел к двери кабинета, но потом вернулся к столу и протянул руку:

– Возможно, мне придется уйти по-быстрому. Так что я прощаюсь. Удачи с проектом. Похоже на еще одну золотую жилу.

Они пожали друг другу руки.

– Что ж, посмотрим, – сказал Сэд.

Босх вышел из кабинета, пересек маленький коридор и вошел в конференц-зал. В центре зала стояли стол со стеклянной столешницей и два стула по бокам. Аннабел Кроу сидела на стуле напротив двери. Когда вошел Босх, она рассматривала свою черно-белую фотографию. Услышав шаги, Кроу подняла голову. Сияющая улыбка, прекрасные зубы. Улыбка продержалась немногим более секунды и сползла с лица.

– Что... что вы здесь делаете?

– Привет, Аннабел, как дела?

– Это кинопробы... вы просто не можете...

– Ты права, это кинопробы. Я пробую тебя на роль свидетельницы на уголовном процессе.

Женщина встала. Фотография и резюме упали со стола на пол.

– Вы не имеете права... Что здесь происходит?

– Ты знаешь, что происходит. Ты уехала, не оставив адреса. Твои родители мне не помогли бы. Агент тоже. Единственный способ добраться до тебя – устроить кинопробы. А теперь садись, и поговорим о том, где ты была и почему удрала.

– Так роли нет?

Босх чуть не рассмеялся. Она еще не въехала.

– Нет, роли нет.

– И римейка "Китайского квартала" [19] не будет?

На сей раз он засмеялся, однако быстро справился с собой.

– В один прекрасный день и до этого дойдет. Но ты слишком молода для этой роли, а я не Джейк Гиттес. Садись, пожалуйста.

Босх взялся за стул напротив нее. Но Аннабел не стала садиться. Она выглядела очень расстроенной. Это была красивая молодая женщина с лицом, которое часто обеспечивало ей то, что она хотела. Только не сегодня.

– Я сказал, садись, – рявкнул Босх. – Ты должна кое-что понять. Ты нарушила закон, когда не ответила на судебную повестку, предписывающую явиться сегодня. Значит, если я захочу, то могу просто посадить тебя под арест, и дальше мы будем разговаривать в кутузке. Или же посидим здесь, потому что нам позволили воспользоваться симпатичной комнатой и поговорить культурно. Выбирай, Аннабел.

Она рухнула на стул. Губы сжались в тонкую, твердую линию. Помада, которую актриса аккуратно нанесла для кинопроб, уже начинала стираться. Босх долго рассматривал ее, прежде чем начать.

– Аннабел, кто до тебя добрался?

Она бросила на него острый взгляд:

– Послушайте, да, я испугалась. Я и теперь боюсь. Дэвид Стори – человек могущественный. За ним стоят ужасные люди.

Босх подался вперед:

– Тебе угрожали?

– Им незачем угрожать мне. Я знаю, как оно бывает.

Босх откинулся на спинку стула. Аннабел смотрела куда угодно, только не на него. Уличный шум бульвара Сансет пробивался через закрытое окно. Где-то в доме спустили воду в туалете.

Наконец девушка посмотрела на Босха:

– Чего вы хотите?

– Я хочу, чтобы ты дала показания. Хочу, чтобы ты выступила против этого типа. За то, что он пытался сделать с тобой. За Джоди Кременц. И Алисию Лопес.

– Кто такая Алисия Лопес?

– Еще одна, кого мы нашли. Ей не так повезло, как тебе.

На лице Кроу отразилось смятение.

– Если я выступлю на суде, то больше никогда не получу работу. А может, и хуже.

– Кто тебе это сказал?

Она не ответила.

– Ну давай, кто? Твой агент? Кто?