Стефани Оукс - Священная ложь [litres]

В Общине люди тоже умирали, притом довольно часто. Жены – при родах, а мужчины – от малейшего пореза, который за пару дней мог почернеть и распухнуть; и тогда все мы понимали, чем закончится дело. Любую царапину надо было промывать щелоком, не есть мучнистых овощей и осторожнее обращаться с кухонной утварью. Если кто-то начинал кашлять, его немедля запирали в сарае или отводили в хижину на опушке леса до самого выздоровления… или пока удушливый запашок не подсказывал, что зараза нам больше не страшна.

Пророк не позволил бы своей пастве вымереть от какой-нибудь вспышки гриппа.

Сегодня снова приезжает доктор Уилсон. Впервые с тех пор, как я рассказала ему про свои руки. От воспоминаний даже сейчас немного не по себе.

Доктор Уилсон садится на табурет, открывает желтый блокнот и говорит:

– Снег в горах уже тает.

Я поднимаю голову.

– И что?

– Теперь на месте преступления можно будет наконец собрать улики. Следствие сдвинется с мертвой точки.

– То есть?

Доктор Уилсон открывает папку и просматривает какие-то бумаги, отпечатанные на машинке.

– Не помнишь, мать Джуда умерла дома, так?

– Так, – отвечаю я не без опаски. – Еще до нашей с ним встречи.

– От чего она умерла?

– От рака желудка вроде бы.

– Что она принимала от боли? Может, глушила ее спиртным?

– Нет. Джуд говорил, что к алкоголю она не притрагивалась. Просто терпела.

– Нелегко, наверное, было… При раке желудка боли самые сильные. Даже под наркотиками не всегда удается их вытерпеть.

– Вы это к чему?

Доктор Уилсон наконец отрывается от бумаг.

– Я думаю, Лоретта Лиланд умерла не от рака.

– Откуда вам знать?

– Вот, гляди.

Он открывает конверт и протягивает мне фотографию. На ней запечатлен сгоревший остов дома; стекло в одном окне расплавилось и расплылось по бревнам.

– Узнаешь это место?

– Хижина Джуда, – отвечаю я. – Огонь что, добрался так далеко?

Доктор Уилсон кивает.

– Неподалеку от дома семьи Лиланд следователи обнаружили тело женщины лет тридцати пяти – сорока. Она умерла около шести лет назад. Судмедэксперт изучил останки и сделал заключение, что она страдала от рака молочных желез, который дал метастазы в желудок. Однако умерла эта женщина вовсе не от рака. Знаешь, Минноу, что ее убило?

У меня по ногам бегут мурашки.

– Откуда мне знать?

Доктор Уилсон кивает, словно ожидал такого ответа, и достает другую фотографию. Я беру ее и, увидев картинку, хочу отбросить прочь – разум отвергает ее, совсем как желудок однажды отверг ядовитые ягоды. Однако взгляд невольно прилипает к изображению. На фотографии неглубокая траншея, на дне которой виднеется лицо. Знакомое даже после стольких лет в смерти, почти разложившееся, с зияющими орбитами глаз и оскаленными зубами. Мать Джуда. Макушка черепа у нее разбита в мелкие осколки.

– Она умерла от огнестрельного ранения в голову, – произносит доктор Уилсон. – Пуля была такой большой, что развалила череп на пять частей.

Тишина вокруг нас сгущается. Я гляжу на темные провалы, где раньше были глаза. Интересно, такие же карие, как у Джуда? Живые и говорящие? И как так вышло, что за столь короткий срок от них совсем ничего не осталось?

– Ты ведь этого не знала, да? – спрашивает доктор Уилсон.

– Мы не были даже знакомы; она умерла задолго до нашей с Джудом встречи.

– Мне кажется, ты могла знать, что с ней случилось.

Я бросаю на него украдкой взгляд.

– Если и знала, какая разница?

– Какая разница? – удивляется доктор Уилсон. – Эту женщину убили. Пророка – тоже. Вполне может быть такое, что в их смерти виновен один и тот же человек.

– Вы бы тогда обрадовались, да? – говорю я, невольно повышая голос. – Все славненько сложилось бы, правда? Вы вернулись бы в свой Вашингтон. Отвели бы жену на ужин в дорогой ресторан и жрали бы в три горла, пока не стошнит!..

– Вижу, я задел тебя за живое.

– Ничего подобного!

– Я думал, ты помогаешь мне поймать убийцу.

– Я не позволю вам всю вину свалить на Джуда!

Доктор Уилсон вскидывает бровь.

– А кто вообще говорит про Джуда?

– Хватит! – кричу я. – Хватит, уходите! Оставьте меня в покое!

– Минноу, я знаю, тебе нелегко. Но ты сама предложила сделку. Я помогаю тебе выйти на свободу – ты помогаешь мне поймать убийцу.

Я зажмуриваюсь так сильно, что кости на лбу, кажется, вот-вот треснут. Воздуха не хватает.

Доктор Уилсон повторяет:

– Дыши глубже.

Потом встает и уходит.

Никогда, ни за что на свете не расскажу ему, что случилось с матерью Джуда. Никогда!

Только здесь я начинаю сознавать, как много от меня скрывали в Общине. Я слышу разговоры других девочек и понимаю, что в свои более юные годы они знают о жизни гораздо больше меня. Пока я изучала, как теленок становится коровой, а семена под землей прорастают в картофель, они разгадывали тайны собственного тела.

В Общине говорить на эту тему было не принято. Не видели особой нужды. Мальчики и девочки не знали, что скрывается друг у друга под плотными одеждами, а события после первой брачной ночи откладывались в памяти лишь глухими стонами сквозь тонкие стены, когда отец спал с одной из своих жен. Звуками, которых мы не понимали, но всячески старались заглушить.

Сегодня девчонки хихикают, потому что вместо обычных уроков чтения им предстоит занятие по половому воспитанию.

– Миссис Нью крутит нам в столовой древнее видео, – говорит Энджел, прежде чем уйти. – Скукота одна. Ничего такого, чего мы уже не знали бы по собственному опыту.

Я киваю, но щеки все равно вспыхивают. Мне очень сильно хочется пойти с ними. Наверное, если попросить Бенни, она меня все-таки пустит, потому что срок моего наказания практически подошел к концу. Однако я в жизни не осмелюсь заговорить на эту тему, даже с ней.

Поэтому сижу одна в тюремном блоке, бестолково шаря глазами по строчкам книги. Она в синей обложке, и страницы под моими культями кажутся мягкими, совсем как перья.

Книга прекрасна. Прямо-таки невозможное чудо.

– Эй!

Я поднимаю голову. Возле дверей камеры стоит мисс Бейли.

– Можно войти? – спрашивает та.

– Разумеется, – говорю я.

Она глядит в конец коридора и кивает охраннице. Дверь с лязгом отъезжает в сторону.

Мисс Бейли поправляет розовый кардиган и садится на край моей койки.

– Ты пропускаешь самое интересное там, внизу.

– Я пока отстранена от занятий.

Она задумчиво склоняет голову и указывает на книгу у меня в руках.

– Что читаешь?

С синей обложки смотрит обветренное женское лицо.

– Попросила Энджел принести какую-нибудь книгу из библиотеки. Это стихи.

– И как, все понимаешь?

– Не очень.

Мисс Бейли снова кивает.