Сергей Аникин - Могильный улей

— Ты опять ослушался мамочку! — закричала она.

Я не мог что-либо ей ответить, потому что был как будто весь парализован. Она подошла ко мне.

— Я тебя приютила, накормила и усыновила, а ты решил убежать? — начала кричать она. — Ты сволочь, гад и подонок!

Она резко ударила меня прикладом по больной голени. Боль волнами начала накатывать на меня.

— А-ай! Мне больно, что ты делаешь, не бей по ноге! — единственное, что смог я выжать из себя.

— Я воспитываю тебя, я купила тебе инвалидное кресло, а ты, капризный мальчишка, опять набедокурил, — она это произнесла чуть ли не со слезами.

Она всерьез решила, что я заменю ей дочь. Вот о чем я подумал в первую очередь, не обращая внимания на боль в ноге. Но насчет боли она решила еще раз мне напомнить. И вмазала два раза по другой ноге дулом двустволки. Боль возобновилась, я хотел кричать, но сдерживал эмоции, мой лоб и лицо, как мне показалось, покраснели. В ушах гудела линия электропередач. Глаза расширились и прослезились. Я чувствовал, как все мое тело облили бензином и подожгли. И как начала скручиваться и плавиться моя кожа. Меня заливал пот. Он выступал на лбу, висках, щеках, плечах. Вдруг неожиданно подул легкий ветерок, который показался мне просто ледяным. Но я собрался силами и, сунув руку в снег, нащупал там нож. Я мечтал перерезать ей горло или воткнуть его прямо ей в сердце. Я спрятал нож в трусы и поднял взгляд. И ужаснулся, я видел, как труп этого мужчины лежит перед ней, хотя две минуты назад он лежал в двух шагах от меня, и она копает лопатой ему могилу. И здесь я обалдел, потому что она профессионально работает лопатой. Тут я вспомнил как нам в армии говорил прапорщик: «Два солдата из стройбата заменяют экскаватор!» Но она не была экскаватором, она была бульдозером. Не прошло и десяти минут, как она выкопала ему могилу у себя на огороде. Затем, взяв его за руку и, как мешок картошки, закинув на плечо, она взяла его, а потом бросила в яму и тут же принялась закапывать. Глядя на все это, у меня волосы на затылке встали дыбом.

Не прошло и десяти минут, как она закончила. Затем она подошла ко мне и с размаху врезала мне гладкой стороной лопаты по виску. Удар оглушил меня, и я потерял сознание.

Очнулся я рано утром. Я не знал, какой сейчас день недели, какой месяц, но, повернув голову направо, я был очень удивлен. Рядом со мной стояло инвалидное кресло, на этом кресле стоял поднос. На подносе я обнаружил горячий чай и четыре бутерброда с маслом, сыром и сверху колбасой. Я накинулся на еду и начал ее есть. Хотя я сильно хотел есть, но я старался тщательно пережевывать пищу. Съел еду я примерно минут через пятнадцать. И вдруг появилась она. В этот раз она была в черных джинсах и сиреневой кофте.

— Ты наелся, сына? — схватив поднос с каталки, спросила она.

— Да, спасибо, очень вкусно.

Она уже хотела уходить, но вдруг остановилась. Подошла ко мне с левой стороны и присела на кровать.

— Сына, почему ты не назвал меня мамой?

— Ну, потому, что ты не моя мать.

— Я твоя мама, ты что, не узнаешь меня?

Она окончательно свихнулась. Кукушка в ее голове поехала, я бы так выразился. Но выражаться я не стал, я лишь подумал об этом.

— Просто, когда ты будешь себя плохо вести, — продолжала она, — я буду тебя наказывать, очень строго.

— Ты хотела сказать — пытать? — тут я решил завести ее.

— Нет, сына, я буду тебя ставить в угол, как в старые добрые времена, — ответила она очень вежливо.

— Убей меня, и дело с концом. — Я решил поставить точку.

Но тем, что я услышал в ответ, я был просто поражен.

— Сына, мама не когда не причинит тебе зла и не будет убивать тебя.

Почему она стала такой вежливой, я не могу сказать, хотя всему должно быть объяснение. И в данный момент я решил воспользоваться холодным оружием. Я засунул руку в трусы и достал нож. Я тут же нажал на кнопку, и выскочило лезвие.

— Отдыхай, сыночка, впереди много дел, — сообщила она, поцеловав меня в лоб.

Вот в этот момент я решил использовать свой шанс. Я откинул одеяло и замахнулся на нее ножом. У меня в ухе прозвучал свист, который еда не оглушил меня. Этот свист был замахом ножа. В тот момент, когда нож рассекал воздух. Я метил ей полоснуть по горлу, но удача и в этот раз изменила мне, и я попал ей по щеке.

— А-ай! Сволочь, мамочке больно! Что ты творишь? — закричала она.

Порез на ее щеке был коротким, но тут же кровь начала идти по ее подбородку, и капли капали на пол.

— Не приближайся ко мне, сумасшедшая ведьма! — угрожая ей лезвием ножа, выкрикнул я.

Она ничего мне не сказала, а лишь удалилась из комнаты. Я тяжело дышал. Потому что я боялся ее. Я не знал, что творится в ее голове, но могу сказать, что у каждого человека есть свои скелеты в шкафу, у нее их было целое кладбище.

Прошло примерно минут сорок, когда она вошла. В этот раз я решил действовать быстро. Я бросил нож на одеяло схватил в руки за ручки инвалидное кресло и бросил в нее. Она едва успела увернуться, а кресло при ударе открыло дверь и вылетело. Как только я ее увидел, мое дыхание сковали тиски. Сердце билось, как молот об наковальню. По венам побежал адреналин. Под кожей начали выпирать вены, волосы так и торчали на затылке дыбом. Она была одета в белый медицинский костюм. В руках несла прозрачный графин с кипящей водой, почему я так решил, спросите вы, просто я увидал, как пар выходит из графина, на подносе я также узрел два лимона и кухонный нож. Она обошла меня и подошла к изголовью кровати. Я что-то услышал, что-то звякнуло. Затем она бросила мне на живот наручники.

— Пристегни себя к изголовью немедленно, — приказала она.

— Я не буду этого делать, — ответил я.

Она подошла ко мне, улыбнулась, а затем из кармана достала электрический шокер. Он был похож на полицейскую дубинку, она приблизила его жало, состоящее из восьми крючкообразных штырьков, затем она нажала на кнопку. На жале выскочило несколько темно-синих пересекающих себя искр. И звук был такой, как будто меня в оба уха ужалил шершень. Я решил повиноваться и пристегнул сначала левую руку, а потом она помогла мне застегнуть правую руку.

— Так как ты обижаешь маму, то она должна тебя наказать, — она прошла к изголовью кровати и сообщила.

Я не знал, что мне и думать, и что делать. Мне тут же попал в нос резкий запах лимона. И, судя по звуку, она в кипяток выжимала лимон. Я хотел повернуть голову вправо, но у меня не получалось, затем влево, но там тоже был дохлый номер. И вдруг она мне накинула на лицо черные колготки. Она их натянула так, как будто надела презерватив мне на голову, а потом связала его внизу под койкой.

— Что ты задумала? — напоследок спросил я.

Но она не ответила, а начала лить мне на лицо кипяток вперемешку с лимоном.