Сергей Аникин - Могильный улей

Чтобы что-то достать, мне нужно было встать на ноги, но я не мог себе этого позволить. Я ухватился рукой за дверь и начал тянуть свое тело. Как только мое тело напряглось, то оно было похоже на натянутую струну скрипки. Я протянул левую руку, но в этот момент нога коснулась пола, и боль ударила в мою голову. Я отпустил руку и упал.

— Дерьмо! — выругался я и ударил кулаком по полу.

Но если нервничать или плакать, то это только создаст больше проблем. Поэтому я решил сосредоточиться и снова ухватился за дверную ручку. Приподнял свое тело и протянул левую руку назад к вешалке. Я почти коснулся теплого пальто, но правая рука от напряжения вспотела и покрылась потом. От этого она соскользнула, и я грохнулся на пол. Затем я зажмурил глаза и тут же их открыл, посмотрев в сторону вешалки, и увидал, что был у меня прямо перед носом. Я обеими руками схватился за него и начал тянуть свое тело вверх, как будто подтягиваясь на турнике. Старые шурупы начали трещать в этой вешалке, и мне на голову начала сыпаться пыль штукатурки. Но я посильнее дернул ее на себя и упал на спину, а на меня посыпалась вся зимняя одежда, и после всей одежды еще упала вешалка. «Ну вот, если долго мучиться, что-нибудь получится», — мелькнула эта мысль в моей голове.

Я откинул зимние шмотки в сторону, а вот пальто я положил на пол, расстегнул на нем три пуговицы, распахнул его, а затем, лежа на спине, лег на него и после засунул сначала одну руку в рукав, а потом другую. Повернув голову направо, я увидал, у нее стоят сапоги, калоши и одна пара валенок. Вот валенки мне и нужны. Я протянул руку и взял их. Затем, руками упираясь в пол, я упер свою спину к стене и оказался в лежачем положении. Я сначала надел валенок на более или менее здоровую ногу, после была очень трудная процедура. Я начал надевать валенок на больную ногу. Надеть было не проблема. Проблема была потом: как только я начал натягивать его, то при каждом скольжении у меня руки тряслись, а нога ныла. Я слышал, как мое сердце стучит, как барабанная дробь. Но с усилием я натягивал валенок, и в итоге все получилось.

Немного погодя я посидел, успокоился, мое сердце перестало биться, как дробь, и вернулось к обычному режиму. И вот наконец я, перевернувшись на живот, пополз к окну. Полз я очень медленно, боль в ноге не давала покоя моей голове, да еще и пальто и валенки, ну, это, конечно, покажется смешным, но они для меня были сильным грузом, они давили на мою спину, как свинцовый колокол.

Наконец-то я дополз до арочного окна. Там, где висела плазма, я увидал табурет. Я подполз к нему, схватил его руками и, перевернувшись на спину, я из-за спины бросил табурет в окно. Табурет кубарем пролетел и ударил в стекло. Стекло треснуло, но не разбилось.

— Да что за невезуха! — возмутился я. — Неужели мне придется здесь умереть?

Я знаю, о чем вы подумали, вы думаете, что я сошел с ума, что у меня начала шизофрения. Но это не так, вынужден огорчить вас. Я ругался из-за того, что у меня ничего не получалось, а если я и буду разговаривать в дальнейшем, то я просто представлю перед собой мнимого собеседника. Я снова взял стул и с размаху вмазал по стеклу.

— Ура-а! Оно разбилось! — снова на радостях закричал я.

Стекло лопнуло, острые осколки полетели наружу на улицу. От арочного окна небольшой ромбовидный кусок стекла остался стоять на своем месте. Я снова в него запустил табурет. Ромб треснул и разлетелся на две половинки. Одна его часть вместе с табуретом вылетела на улицу и, судя по звуку, раскололась еще на две части. А вот вторая часть упала на пол и в пяти сантиметрах от моей ноги воткнулась в пол. Мое счастье, что моя нога лежала подальше. Если бы стекло попало в ногу, то оно вошло очень глубоко.

Я подполз к окну, схватился руками за каркас окна и, подтянув свое тело, выполз наружу. Перевернулся на спину и начал глубоко дышать. Морозный воздух сверлил клубками мой нос. Мое сердце ускорилось и начало биться чаще. Хоть и мои мокрые губы мгновенно обветрил ветер, все равно улыбка растянулась на моем лице. Радость была в том, что я выбрался из этого страшного дома. Но лежать долго мне нельзя, да и пора покидать эту ведьму. Я пополз в сторону забора. И обратил внимание, что за своим земельным участком в пять соток она следит. На участке около дома стояла печка, в самом конце огорода друг напротив друга располагались два огромных парника. Один, как я понял, под огурцы, а второй под помидоры. Справа и слева в шахматном порядке располагались грядки, хотя они и были усыпаны снегом, но я смог их разглядеть. По левую руку от меня стоял небольшой, примерно высотой в два метра и шириной в метр, бак для полива огорода. Рядом с баком стояла дровяная печка. Я пополз по белому снегу, вдыхая холодный воздух, а выдыхал я как будто хрустальный иней.

Я подполз к металлическому забору. И на секунду прислушался. Я услышал какие-то шаги. Разобрать нельзя, кто это был, но шаги приближались, и под ногами хрустели хлопья снега.

— Помогите мне! Спасите! — начал орать я во всю глотку.

Вдруг шаги прекратились. Я снова прислушался. Была могильная тишина.

— Кто-нибудь помогите! — снова закричал я.

— Кто здесь? — в ответ я услышал мужской голос.

— Я здесь! — откликнулся я.

Шаги ускорились, и ко мне подошел мужчина. Он был очень крепкого телосложения. С отпущенной бородой и маленькими усами. На нем был черный свитер, застегнутый на молнию вплоть до подбородка, черные джинсы, а сверху на свитере висела на распашку дубленка.

— Кто вы? Что здесь происходит? — мужчина начал задавать вопросы.

— Долго рассказывать, просто вызовите полицию, меня похитили, — в ответ буркнул я.

Но мой план с побегом снова рухнул в бездну. Дело в том, что я услыхал звук мотора и, повернув голову влево, увидел, как мой автомобиль мчится на всех парах. Передние колеса подняли веер снежной волны. Машина резко притормозила. Рев тормозных колодок резанул мне и, я так думаю, этому мужчине ушные перепонки.

Из-за руля вышла она, мы смотрели на нее оба. Она достала с заднего сиденья двуствольное ружье. А этот мужчина из кармана достал перочинный нож с красной ручкой. Но он не успел вымолвить ни слова, как прогремел выстрел. Пуля угодила ему прямо в кадык. Продырявив его, вылетела сзади из шеи. Это было делом одной секунды. Из его рта мощным гейзером рванула кровь, глаза его остекленели, из его руки в снег выпал нож. Но на этом она не успокоилась, она направила ствол на его лицо и надавила на второй спусковой крючок. Вторая пуля со свистом разворотила ему левый глаз и кусок виска. Он упал, из его рта лилась кровь.

Я испугался, мне было страшно. При виде этой картины страх сдавил мне горло и чуть не задушил. Страх густым туманом расползался по всему моему телу.