Маргарита Ардо - Новая жизнь Нефертити

— Откуда это? — удивился Роберт, увидев возле меня чемоданы.

— Мои вещи, Арина прислала из Франции.

— Хм, быстро распространяется информация. — Он нахмурился и посмотрел на багаж с пристрастием рентген-сканера. — Там всё нормально? Ты смотрела?

Я кивнула и спросила поспешно:

— Ты в порядке? Удалось отдохнуть?

— Да, а ты?

— Нормально.

— Никто не заявлялся? Не тревожил тебя?

Я мотнула головой. Роберт посмотрел так, будто не поверил. И правильно. Я спрятала исцарапанную кожу под длинными рукавами фирменной рубашки и под штанинами элегантных брюк, шёлковый шарф на голове скрыл бритую макушку, но душа моя была не на месте.

— Прекрасно выглядишь, но надо ещё отдыхать, — сказал Роберт, нежно сжав мои пальцы.

Мужчины отправились решать вопрос с врачами. А я осталась стоять у чемоданов с обжигающей мыслью: Роберт не должен узнать, что написано в том дневнике! Его бы сжечь и промыть остатки пепла в канализацию! Однако я должна была дочитать, зарывать голову в песок достойно только страусу с мозгом размером с орех.

Я успела ознакомиться всего лишь с несколькими страницами записей Катрин, но и того хватило, чтобы чувствовать, будто с меня медленно и тщательно снимали кожу, препарируя под микроскопом, как лягушку.

« Пропорции тела Д. такие же, какими должны быть у Нефертити согласно компью терной реконструкции учёных, — писала обо мне Катрин Беттарид. — Не то что та подделка, которую мне пытались подсунуть ранее. Даже тонна грима не превратила бы ту модельку в Нефертити! Д. — идеальный клон. Я знала, что он существует. Двигается завораживающе. Много энергии. Естественный магнетизм. Влечение и желание наблюдать за ней возникает на уровне рефлексов. Сама этого не осознаёт.

Ф. хорошо выполняет свою задачу, но вовлечён более допустимой нормы. Необходим разговор. Встряхнуть, напомнить цели и мотивацию.

На данный момент Д. легко управляема. Переключить не сложно, болевые точки очевидны. Требуемые эмоциональные состояния запускаются с помощью стандартных психологических триггеров. Поставила несколько «якорей».

Важно: не допустить осознания, что Д. может получить больше свободы. Исключить понимание. Не допустить эмоциональной стабильности, успокоения, продолжать психологическую раскачку.

Во время соития Д. реагирует должным образом… »

Меня снова прошибло холодным потом: да, Катрин Беттарид наблюдала за всем, что происходило у меня с Финном. Камерами были нашпигованы комнаты особняка, спальня, душ, автомобили, дом в Сансе. Недаром я чувствовала постоянно взгляд за спиной. А мадам Монстр описывала всё, что происходило со мной, с учёной педантичностью и пометками «сделать».

Финн был шутом для мадам Беттарид, марионеткой — так же, как и я. Люди — подопытными, инструментами, средствами. Уровень цинизма зашкаливал. Внутри меня всё переворачивалось, Катрин Беттарид даже после смерти продолжала дёргать меня за ниточки. Не хочу! Нет! Не позволю! Она мертва, и точка, но…

Я думала об этом, когда мы ехали по жаркому городу вдоль Нила. Думала, когда отвечала на вопросы следователей через переводчика, стройную быстроглазую египтянку в багряном платке. Думала, когда мы приехали в гостиницу.

Как не попадаться на удочки манипуляторов? Как работают эти «стандартные триггеры», с помощью которых можно управлять эмоциями, нажимая на них, как на клавиши фортепиано? Как не быть больше никогда среднестатистическим человеком, который реагирует на приманку? Хотелось раз и навсегда оказаться вне этого, будто только так я смогу стать свободной от подобной человеческой мерзости.

Да, я хочу свободы! И чистоты! Больше всего на свете!

Что нужно для этого? Кажется, в записях мадам Беттарид был скрыт ответ на этот вопрос. Всему, что она хотела «не допустить», требовалось научиться: спокойствию, умению понимать ситуацию и видеть чужие ловушки; управлять собственными эмоциями, не становясь игрушкой для других; различению. Как? Наверное, стоит понять, кто я есть.

И я вынуждена была признать, что я на самом деле не знаю себя! Сомневаюсь, не задумываюсь, живу по накатанной, реагирую автоматически; пытаюсь быть, как все. Пыталась…

Я и не заметила, как нам выдали ключи на ресепшене, засунула паспорт, который вернул Макаров, в сумочку. Роберт в очередной раз взглянул на меня с некоторой тревогой. Перед дверью в номер спросил:

— Хочешь отдохнуть?

— Да…

Он внёс чемоданы в мою комнату, я задумчиво вошла за ним. Роберт поставил вещи и разогнулся.

— Дамира, мне ещё нужно будет вернуться в полицию. Вопросы не заканчиваются, сыплются новые. Снежный ком.

— Хорошо.

Роберт направился к выходу, но поравнявшись со мной, остановился:

— Дамира, я тебя ничем не обидел?

И я очнулась от его слов, поражённо взглянув на него:

— Нет. Почему ты спрашиваешь?

— Весь день тебя будто нет. Не смотришь в глаза, — он замялся, переступил с ноги на ногу. — Я понимаю, тебе сложно. Но если…

— Не надо «если»! — испугалась я.

Шагнула к нему, положила руки ему на плечи. Наши взгляды встретились, в серых глазах застыл вопрос и многоточие. Я причиняю ему боль? Я не хочу этого! Моё сердце затрепетало.

— Не надо «если», пожалуйста! — проговорила я. — Роберт, прости меня! Оказывается, я не такая сильная, как хотелось бы. И я прихожу в себя. Думаю-думаю-думаю, как я попала в эту историю, в манипуляции, в весь этот ужас, пытаюсь понять и пока не могу…

Он ласково провёл ладонью по моей голове, косынка сползла. Я хотела вернуть её обратно.

— Не надо. Красивая, — улыбнулся он и поцеловал мою бритую макушку. — Дай себе время, ответы придут. Ты попала в ситуацию, значит, попала. Прими, как опыт. Какой смысл искать версии альтернативной реальности? Главное, что ты выбралась.

— Ты думаешь?

— Да.

— Но Беттарид, она так манипулировала…

— И теперь с пулей промеж глаз в городском морге. Знаешь сказку про лису, у которой был мешок хитростей? Вот-вот. Фанатичка и на шубу не сгодится. И вся её активная орда от младших адептов до высших жрецов в камере предварительного заключения. Рассказать, какие в Египте тюрьмы? — Он усмехнулся. — Там даже нар нет. Полтора метра на человека на полу и дырка в углу камеры. Вот где оно, величие!

Пауза. Роберт посмотрел в мои глаза, обхватил мои щёки тёплыми ладонями.

— Тебя что-то ещё беспокоит?

— Я не хочу быть среднестатистическим человеком, не хочу быть автоматом! — выпалила я, чувствуя страдание. — Больше никогда!

— И ты не он. Ты удивительная.

Он смотрел на меня долго и прямо, в его взгляде было столько правды и неподдельного тепла, что во мне распустилось напряжение.