Мелинда Ли - Побереги силы

На несколько минут всасывание воздуха в легкие стало ее основной задачей. Грудь как будто окостенела, ребра болели.

Что он собирался делать?

Что могла сделать она?

Ничего.

Задохнуться.

Возможно, умереть.

Оливия поборола панику, попытавшуюся ею завладеть. Страх только еще больше затруднит дыхание. Но стеснение в легких усилило ее клаустрофобию. Оливия подумала о Линкольне, в голове зазвучал его голос. Такой успокаивающий!

Дрожа всем телом, Оливия поползла по грязи. Температура снижалась. Надо продолжать двигаться, чтобы кровь бежала по жилам! От лежания астма у нее обострялась. Она была астматиком, запертым в сыром погребе. Если ей не окажут медицинскую помощь в самое ближайшее время, добром для нее все это не кончится. Ему не придется делать с ней ничего, чтобы она умерла. Она умрет сама.

Палец Оливии наткнулся на мелкий камушек. Она на секунду зажала его в кулаке. Погреб был старым. Лет сто чьи-то ноги утрамбовывали в нем земляной пол. Но под землей лежали камни. Оливия заползла под свое одеяло, добавила найденный камень к тем, что уже собрала. Увы, ни один из них не был довольно велик, чтобы им можно было воспользоваться как оглушающим орудием.

Оливия уже подумывала над попыткой снять крышку с биотуалета, но она была сделана из легкого пластика и недостаточно тяжела, чтобы послужить оружием. Не годились для этого и пустые пластиковые бутылки из-под воды. У нее оставался еще один вариант, но он был сопряжен с риском, а шансов на успех все равно сулил мало. Она воспользуется им лишь в крайнем случае…

Зазвучавшие снаружи шаги напугали Оливию. Спустя несколько секунд она услышала скрип ржавых петель. Дверь открылась, и ступеньки осветил луч фонарика. Через минуту появился он. Конечно, в маске для Хэллоуина. Оливия это ожидала, и все-таки при виде неестественного резинового лица по ее коже пробежали колкие мурашки страха.

Держа маленький белый пакет, он начал спускаться по лестнице вниз. Сколько времени прошло с тех пор, как он был тут в последний раз? Один день? Просматривавшееся в дверной проем небо казалось серым. Но определить точно, были ли то утренние или вечерние сумерки, или погода на улице стояла пасмурная, Оливия не могла.

Его глаза уставились на нее сквозь прорези в маске:

— Ну что? Сегодня ты будешь вести себя более почтительно?

Значило ли это, что прошли уже сутки?

Оливия кивнула. Лучше подчиниться, притвориться покорной… Ведь он именно этого от нее хотел.

Он протянул ей белый пакет:

— Скажи «пожалуйста».

Оливия прокашлялась:

— Дайте мне, пожалуйста, еду.

— Вот так-то лучше, — он опустил ей в руки пакет.

Внутри лежал белый контейнер для пищи на вынос. Ноздри Оливии глумливо защекотал запах куриного супа. Умирая с голоду, она достала со дна пакета пластиковую ложку и зачерпнула суп. Он был едва теплый, но жидкость увлажнила и успокоила ее раздраженное кашлем горло.

Проглотив ее, Оливия сделала паузу — для вдоха.

— Спасибо, — еле слышно сказала она.

Он кивнул и, судя по надменному наклону головы, остался доволен ее послушанием.

Бежать из подвала было невозможно. Выбраться из него живой Оливия могла лишь в двух случаях — если бы ее нашли и если бы похититель решил ее отпустить. Ей надо поговорить с ним. Попытаться расположить его к себе. Чтобы он увидел в ней человека. Может, он тогда проявит к ней сочувствие?

Эх… Если бы только она могла есть, дышать и разговаривать одновременно! Еда оказалась в приоритете. Оливия уже съела второй протеиновый батончик и выпила половину тех запасов воды, что изначально хранились в погребе. Она нуждалась в пище для поддержания сил — на тот случай, если ей вдруг представится возможность бежать.

Съев половину супа, Оливия поперхнулась. У нее снова начался кашель. А вдруг ее вырвет той пищей, которую она только что съела? Испугавшись, Оливия опустила ложку в суп и подождала, пока приступ прошел. Ей надо было делать паузу каждый раз после нескольких глотков, но тогда она нескоро доест суп. Оливия не видела лица своего мучителя, но вся его фигура выражала дикое нетерпение. Переступив с ноги на ногу, он посмотрел на часы.

— Я принес тебе лекарства, — сказал он и извлек из кармана своей куртки полиэтиленовый пакетик с аптечным логотипом, открыл его и вытащил пузырек с микстурой от кашля и пакетик леденцов от кашля.

Оливия помотала головой:

— Они не по…, — кашель прервал ее на полуслове, — они не помогут.

Она хотела еще добавить: « Я не простужена ». Но вместо этого из ее горла вырвался сухой, отрывистый кашель.

— Ну и черт с тобой, — бросил на пол пузырек и леденцы ее похититель. — Неблагодарная сука! Ты так ничему и не научилась? Я буду просто счастлив, когда покончу с тобой.

Но Оливия сосредоточилась на том, чтобы наполнить легкие воздухом. Из страха перед удушьем она израсходовала всю свою энергию. Легкие предавали ее. Она рисковала задохнуться сама, без посторонней помощи.

— Простите меня, — с трудом прохрипела Оливия.

Покачав головой, он скрестил руки на груди. От его напряженного тела изливалось разочарование.

— Твое извинение уже не важно. Тебе надо пережить еще два дня. А потом для тебя все будет кончено.

Внутри Оливии все похолодело. Он что — собирался убить ее через два дня? В голове все смешалось, панические мысли забегали как крысы. Рука потянулась в карман. Похоже, время для крайнего средства пришло…

Он развернулся и двинулся к лестнице. Оливия вытащила из кармана шнурок от пижамных штанов, обмотала его концы вокруг запястий и рванулась вперед. Накинув шнурок на его шею, она потянула его изо всей силы.

Шнурок представлял собой плетеный хлопчатобумажный корд. Ей пришлось завязать его концы узлами, чтобы держать его было удобней.

Он издал сдавленный звук, его руки взметнулись к шее, и он попытался засунуть пальцы под шнурок. Это у него не получилось, и, запрокинув руку через плечо, он постарался схватить Оливию. Продолжая через силу стягивать шнурок, она отпрянула назад и осталась для него недосягаемой. Он пошатнулся, но маска на голове защищала и его шею. Вонзив ступни в землю для устойчивости и эффекта рычага, Оливия потянула, что было мочи.

Сработало?

Но не успела надежда согреть ее сердце, как он схватил шнурок с тыльной стороны шеи и развернулся. Зацепившаяся за маску веревка стянула ее с его головы.

Их глаза встретились. Всего на миг. Один напряженный миг.

А уже в следующую секунду он прыгнул вперед; его кулак поразил висок Оливии прежде, чем она успела осознать, что случилось. От боли из глаз посыпались искры, зрение затуманилось, и она рухнула наземь. Увидев, что он отвел ногу назад, Оливия попыталась приготовиться к тому, что должно было последовать дальше. Первый удар пришелся по ее ребрам. Оливия свернулась клубком, защищая руками голову, и два следующих взмаха его сапога обрушились на ее бедра.