Андерс Рослунд - Именинница

Эверт Гренс откинулся на спинку стула. Свен Сундквист не имел привычки драматизировать события, никогда не преувеличивал и не давал воли эмоциям. Если здравый смысл имел лицо, то это было лицо Свена Сундквиста, каким видел его сейчас Гренс. Тем не менее комиссару хотелось возмутиться, потому что это была бы самая разумная реакция на то, что он только что услышал.

— У Хермансон может быть тысяча причин не докладывать тебе, с кем она проводит свое свободное время и где предпочитает прогуливаться после обеда.

— Все верно. Но я продолжил расследование и заглянул в наши журналы. И что ты думаешь? Большинства встреч, которые якобы проводила Марианна, в действительности не было. Не мне тебе объяснять, какое значение имеют эти встречи для наших расследований. Многие из тех, кого якобы посещала Марианна за стенами этого здания, утверждают, что в глаза ее не видели.

Лицо Свена отражало переполнявшие его неприятные чувства.

— Поскольку всем этим фактам напрашивается одно-единственное возможное объяснение, и ты, Эверт, разделяешь мои подозрения, рекомендую продолжать за ней наблюдать. И будь осторожен с информацией, которой собираешься делиться с Хермансон. Я не настолько глуп, чтобы не понимать, что у тебя есть еще один напарник, имя которого ты пока держишь в тайне, и, если Хермансон действительно не та, за кого себя выдает, от нашей с тобой неосмотрительности может пострадать много че- ловек.

12.12 (Осталось 2 дня, 9 часов и 50 минут)

Пит Хоффман вошел в небольшой, но гораздо более современный аэропорт, чем ожидал. Просторные стеклянные секции и зеркальный пол, взволнованные пассажиры перед электронными табло. Аэропорт имени Матери Терезы в Тиране. Машину он забронировал заранее, поэтому спустя полчаса ехал на север по свежезаасфальтированной дороге. Ее не существовало в прошлый его приезд, много лет тому назад и совершенно по другому поводу. На какой-то момент Пит почувствовал даже что-то вроде ностальгии, — едва ощутимый укол в груди, отбросивший его в прошлое. Тоску по той жизни, по одиночеству, когда весь мир замыкался на нем самом, а события и поступки не делились на «правильные» и «неправильные» и не имели последствий. Автобус отправлялся не то из Тираны, не то из Белграда, и Пит купил зараз десять автоматов. Пять сотен за штуку, плюс-минус мелочь, да столько же шоферу, чтобы согласился поставить сумку рядом с остальными в багажное отделение. Пару раз их останавливали, и шофер, конечно, понятия не имел, чей это багаж. Прибыльное дело и почти никакого риска. Транспорт по этому маршруту ходил два раза в неделю. Сбоев не случалось.

Сейчас все по-другому. Пит вздохнул. Не только он сам, но и жизнь контрабандистов изменилась. Пит Хоффман давно вышел из игры и отвечал отказом на разовые, пусть и сверхприбыльные, предложения. В сущности, принцип оставался прежним — любое незаконное оружие когда-то было законным. Изменились шведские покупатели. Теперь каждый полукриминальный подросток из пригорода хотел иметь собственный «ствол». Поэтому, чтобы держать цены на уровне около двадцати тысяч, поставщикам приходилось буквально сидеть на ящиках с товаром, иногда даже выбирать, кому стоит продавать, а кому нет. К тому же хорошо организованные группировки, вроде «Ангелов ада» или «Бандитос», никогда не заключали сделок в открытую, а действовали через нанятых закупщиков, заодно проверяющих качество товара.

Курьерские компании с двумя автомобилями, двумя сотрудниками и офисами в Варшаве и Софии, где складывалось то, что подлежало транспортировке в Швецию. Извне все это выглядело как обычная фирма, и водители автобусов, вроде того, которого использовал Пит, никогда не подвергались риску. Курьер доставлял товар из пункта А в пункт Б и не спешил. Его задачей были прием и доставка, не более того. С таможенной декларацией, составленной за пределами Швеции, в какой-нибудь из стран Евросоюза, где можно купить любую подпись и никто не будет перепроверять.

Пит Хоффман въехал в город под названием Леже и снизил скорость. Остановился на бензозаправке ради чашки кофе и бутерброда за желтым пластиковым столом под палящим солнцем. Половина пути позади. Ландшафт суховат, но вполне дружелюбен. Аккуратные холмы с разбросанными тут и там белыми домиками. Безоблачное синее небо и ветер, свидетельствующий о близости моря.

Хоффман прибыл сюда, потому что некто пытается внедриться на шведский рынок нелегального оружия. И руководство операцией, по всей видимости, осуществляется отсюда, из региона, который знает об оружии все. В нескольких милях отсюда, по ту сторону северо-восточной границы, девятьсот тысяч единиц нелегальных сербских «стволов» ждут новых владельцев. То же можно сказать и о семистах тысячах боснийских единиц на соседнем участке границы. Но здесь, как и в Косово, Черногории и Македонии, спрятано гораздо больше, — оружие, которое по окончании Балканской войны солдаты забрали домой, чтобы переправить на базы европейского черного рынка.

Пит допил слишком сладкий кофе, купил две бутылки тепловатой воды и продолжил путь по SH1. Скоро показались горы, и высохший ландшафт за окнами сменился более зеленым и пышным.

21.34 (Осталось 2 дня и 28 минут)

Питу уже доводилось бывать в Улцине — маленьком прибрежном городе в Черногории, в каком-нибудь получасе езды отсюда. Это тогда он узнал, что значит «улциньская казнь» — выстрел в правую половину лба, другой — в левый висок. Но этот город, Шкодер, нравился Питу больше. Моря здесь не было, зато дороги в лучшем состоянии и в ресторанах лучше еда. И люди как будто веселее и не такие пуганые.

Пит забронировал номер в скромном отеле на окраине города, который выглядел, как многоквартирный дом в южном пригороде Стокгольма. Сам Хоффман вырос примерно в таком же. Прогулялся в сторону центра, выпил кофе, перекусил. Дождался сумерек, которые оказались здесь темнее, чем он ожидал, поскольку освещения на улицах было меньше.

Он вел взятый напрокат автомобиль. Рруга Каманти пересекала Рруга Дашо Шкрели. Узкие дороги, все еще асфальтированные, но трава по обочинам образует что-то вроде дополнительной полосы движения. Вокруг домов с участками — высокие каменные заборы или металлические ограды. Большинство вилл двухэтажные. Телефонные провода и линии электропередач как защитная сеть на фоне неба.

Дом, за которым он наблюдал, был выкрашен в белый цвет и имел на крыше не меньше дюжины антенн. Совсем как на фото комиссара Гренса. Все совпадало, включая комнату в похожей на башню пристройке справа. Это туда звонили сотрудники охранной фирмы с Биргерярлсгатан. Согласно реестру недвижимости, доступ к которому Хоффман получил благодаря одному албанскому полицейскому, двухэтажная вилла принадлежала какой-то женщине средних лет.