Джеймс Кэрол - Дом 17 по улице Черч-роу

Она положила руку на перила, чтобы удержать равновесие, затем стала медленно подниматься по лестнице, наступая на самый край ступенек, чтобы издавать как можно меньше шума. Когда она поднялась на треть всего пути, мужчина снова начал говорить. Она остановилась и стала судорожно прислушиваться. Похоже, он разговаривал по телефону. Она не могла расслышать слова, — он говорил слишком неразборчиво, — но было отчетливое впечатление, что она слышала лишь одного участника беседы. Он замолчал, и она продолжила карабкаться по ступенькам. Когда он снова подал голос, она уже не стала останавливаться.

Она добралась до самого верха лестницы и пошла на голос вдоль лестничной площадки, пока не остановилась перед закрытой дверью. Теперь она была достаточно близко, чтобы улавливать отдельные слова. Их приглушала деревянная дверь, но все равно слышно было достаточно хорошо, чтобы следить за той частью диалога, которую произносил мужчина в комнате. Никки достала пистолет из-за пояса, взялась за ручку двери и медленно беззвучно досчитала до трех. В последний момент она отдернула руку, словно ее ударило током. Это была глупая идея. Если бы она ворвалась сейчас, то тот, кто был на другой стороне линии, понял бы, что творится неладное. Она прижала ухо к двери, и голос стал громче.

— Ее настоящее имя — Мариана Гомез.

Пауза.

— Я уверен на сто процентов. Мой брат сумел собрать воедино небольшие кусочки ее истории. Она родилась и выросла в Сан-Диего, и у нее было непростое детство. Ее арестовывали десяток раз, когда она была подростком. Мелкие правонарушения, как правило. Магазинные кражи, незначительные продажи наркотиков. Пару лет провела в тюрьме за шантаж, когда ей было чуть за двадцать.

Снова пауза.

— Нет, это единственный срок в тюрьме, который она отбывала. Это, наверное, стало для нее сигналом одуматься. Больше заключений не было. После того, как ее выпустили, она перебралась во Флориду и вышла замуж. Вообще-то она была замужем дважды. Оба мужа были состоятельными. Первый муж умер внезапно, и она оказалась главной наследницей. Гомез подозревали в причастности к его смерти, но никаких обвинений против нее выдвинуто не было. После этого она переехала в Нью-Йорк. Там она и встретила мужа номер два.

Еще одна пауза.

— Нет, второй муж очень даже жив. От него она избавилась старым добрым способом — развелась. Они не составляли брачного контракта, и она обогатилась на пару миллионов. После развода она переехала в Англию.

Снова пауза.

— Я не знаю, чем она занималась после этого, но похоже, что она не впутывалась в неприятности. Я видел ее фотографии во все эти периоды жизни. Эта женщина — хамелеон. Каждый раз смотришь будто совсем на другого человека.

Еще одна пауза.

— Без проблем, сейчас пришлю.

И опять пауза, за которой на этот раз последовал вздох.

— Хорошо, если я выясню что-то еще, я сразу тебе позвоню.

В тишине, воцарившейся после этого, стал слышен стук пальцев по клавиатуре. Никки выждала несколько секунд, чтобы убедиться, что разговор действительно окончен, потом сделала шаг назад и взялась за дверную ручку. Она еще раз медленно сосчитала про себя до трех, потом опустила ручку и открыла дверь. Человек резко повернул голову на звук, и их взгляды встретились. Удивление и замешательство на его лице сменились страхом, когда он заметил пушку у нее в руке; страх на лице Никки сменился замешательством, когда ее взгляд упал на мониторы. Их было в общем счете четыре, они располагались в форме квадрата: два внизу, два вверху. Она узнала себя на верхнем мониторе слева. Она была в гостиной их дома на Чёрч-роу, сидела на диване, поставив ноутбук на колени. Однако куда больший интерес у нее вызвал монитор рядом с ним. Он показывал Беллу, лежащую на своей кровати, болтающую ногами, пока она играла во что-то на планшете.

— Чего ты хочешь?

Никки оторвала взгляд от мониторов и посмотрела на мужчину. Ему было за сорок, одет он был в поношенную черную футболку и джинсы. Его глаза постоянно бегали между ее лицом и пистолетом у нее в руке. Никки понимала его растерянность, потому что сама была не в лучшем положении, ее взгляд перемещался с мониторов на мужчину, потом обратно на мониторы, пока она судорожно пыталась понять, какого же дьявола здесь творилось. Мужчина между тем не произносил ни слова, просто сидел с отвисшей челюстью и пялился на нее широко открытыми настороженными глазами.

— Почему у вас видеозапись с моей дочерью?

Мужчина покачал головой.

— Почему вы здесь? Вы должны быть не здесь. Вы должны сейчас быть в доме.

— Никки, ты должна сконцентрироваться.

Они оба посмотрели на «нокию».

— Единственное, о чем тебе следует побеспокоиться, это о том, чтобы отвести профессора Мюррея в машину и привезти его в дом.

— С кем вы разговариваете? — спросил Мюррей.

— Заткнитесь, — прикрикнула на него Никки.

Она рассекла воздух пистолетом прямо перед собой, этот взмах пришелся одновременно со словами.

Мюррей отшатнулся назад в своем кресле, крепко зажмурил глаза, ожидая выстрел.

— Не стреляйте.

— Тогда заткнитесь. Мне надо подумать.

Она посмотрела на мониторы опять, но все, что она видела, это Беллу. Она была в безопасности и счастлива, и это было ложью: ни первое, ни второе не соответствовало истинному положению вещей. Ей казалось, что реальность напирает на нее со всех сторон, пытаясь раздавить. Она снова перевела взгляд на Мюррея. Он поднял руки и прижался спинкой кресла к столу так плотно, как только было возможно. Мюррей. Имя было ей знакомо. Не был ли это тот самый Алекс Мюррей, который создал программу для Элис?

— Что происходит?

— Никки, — сказала Лора резко, — я попросила тебя кое-что сделать. Я не буду просить дважды. Или выполняй, или я вешаю трубку и в следующий раз, когда ты получишь от меня весточку, это будет видео с твоей дочерью.

Никки глянула на мониторы. Она узнала одежду, которая была на ней — эти вещи она носила в предыдущий день. Одежда на Белле также была вчерашней, — она узнала футболку с единорогом. Сценки, которые демонстрировались на мониторе, казались такими нормальными. Не было никаких предзнаменований, что все пойдет прахом.

— Последний шанс, Никки, — сообщила Лора.

Никки отвела взгляд от мониторов и покрепче сжала пистолет в руке.

— Вам придется пойти со мной.

Мюррей покачал головой:

— Я никуда не пойду.

— Я пристрелю вас, если не пойдете, — Никки направила пистолет на него — дуло теперь указывало ему в грудь.

По телевизору такое выглядело настолько просто. Прицелиться и нажать на курок. В жизни все было по-другому. Может, ее палец и обвился вокруг курка, но она все еще не имела представления, что она делает.