Джеймс Кэрол - Дом 17 по улице Черч-роу

Мюррей промолчал.

— Они решат, что ты убил ее, Отец, и они явятся, чтобы взять тебя, а когда тебя не обнаружат, то организуют поиски. Твое лицо будет повсюду: по телевизору, на сайтах, в газетах. Но только говорить о тебе там будут не как о гении, а как о подозреваемом в убийстве. И люди с радостью поверят, что ты и есть убийца. Был бы ты невиновен, разве стала бы тебя разыскивать полиция?

Мюррей все еще смотрел невидящим взглядом на экран и никак не реагировал на слова Кэти.

— Есть вероятность, что полиция в итоге поймет, что ты не убивал, но это уже будет неважно, ведь урон будет нанесен. В глазах всего света ты сделаешься человеком, который свихнулся и убил Катриону Фишер. Твое падение будет медленным, — и я позволю тебе наблюдать за ним от начала и до конца.

Кэти замолчала. Когда она заговорила снова, по голосу было слышно, что она улыбается. Этот звук пробрал Никки до костей.

— Когда твоя репутация будет уничтожена и мир, наконец, узнает, кто ты на самом деле, тогда я убью тебя. Око за око, зуб за зуб. Я хорошо выучила твои уроки, Отец, не правда ли?

— Вставай, — скомандовала Катриона.

Гомез посмотрела на нее, лежа на ковре.

— Это будет непросто, учитывая то, что ты меня так спеленала.

— Импровизируй.

Гомез смотрела на нее еще некоторое время, потом подползла, извиваясь, к кофейному столику и, кое-как цепляясь за него, попыталась подняться. Она весьма выразительно демонстрировала, каких трудов ей это стоит, но Катриону это не тронуло. Если Гомез думала, что она станет ей помогать, то ей следовало подумать получше. Она ни за что не собиралась приближаться. Гомез наконец сумела выпрямиться в полный рост, и Катриона указала ей пистолетом на диван. Та — снова с подчеркнутым усилием — проскакала короткую дистанцию от стола до дивана. Там она камнем упала на кожаные подушки.

— Ну и что теперь? — поинтересовалась она.

Катриона кивнула на ноутбук, и Гомез проследила за ее взглядом. В доме, казалось, царил мир и покой, но правда была в том, что на экране не было видно действительного положения вещей. Катриона задумалась.

— Если бы ты сейчас показалась на пороге, Кэти впустила бы тебя? — спросила она.

— Ты предполагаешь, что она там?

— Где же еще ей быть? На данный момент все, похоже, сосредоточено вокруг этого дома. Так что, ты сможешь провести нас внутрь или нет?

— Ты с ума сошла? Как только я завершила бы все здесь, я была бы свободна и могла бы идти на все четыре стороны. Зачем бы я стала возвращаться в дом?

— Как только убила бы меня, ты имеешь в виду?

Гомез промолчала.

— Так что, ты бы это сделала?

— У меня не было бы выбора. Мне нравится моя жизнь. Ничего личного.

У Катрионы просто не было слов. Женщина, сидевшая перед ней на диване, казалась совершенно нормальной, но вместе с тем чего-то в ней не хватало. Как можно придавать так мало значения человеческой жизни? Естественно, у нее снова зачесались руки выстрелить в Гомез, но она сдержалась. В этом была разница между ними. Поменяйся они ролями, Гомез без раздумий нажала бы на курок.

— О’кей, — продолжала Гомез, — давай представим, что мы взяли и заявились в дом. С какой стати ей меня впускать? Она ведь думает, что ты мертва и я больше во всем этом не участвую. Учитывая то, что она проделала со мной, я должна мечтать лишь о том, как бы поскорее убраться далеко-далеко отсюда. Последнее, что мне захотелось бы сделать, это нанести ей визит вежливости. И даже если бы я вошла в дом, — что дальше? — Гомез покачала головой. — Тут уже речь шла бы не о потере личных данных, вероятнее всего, меня просто убили бы.

Несколько мгновений Катриона не отвечала. Она пыталась все разложить по полочкам и понять, что делать.

— Ясно, что Кэти все планирует очень тщательно. Не похоже, чтобы она могла пустить что-то на самотек. Я догадываюсь, что она не поверила бы тебе на слово, что ты убила меня, не так ли?

Гомез кивнула.

— Я должна отправить ей фотографию.

— И когда ты собиралась сказать мне об этом?

— Говорю сейчас.

Женщины посмотрели друг другу в глаза. Никто из них не произносил ни слова. Наконец, Гомез нарушила тишину.

— Мы могли бы сделать постановочное фото, — предложила она. — Вероятно, будет лучше, если Кэти посчитает, что ты мертва.

— Лучше для кого?

— Лучше для нас обеих. Если она выяснит, что ты все еще жива, что, по-твоему, она сделает? Я предлагаю сделать фото, отправить его Кэти, а потом исчезнуть.

Катриона покачала головой.

— Я не могу просто так уйти в сторону.

— Почему?

— Потому что это моя жизнь, — она помолчала, снова размышляя. — Зачем понадобилось привозить Алекса в дом? И зачем Кэти нужно, чтобы все выглядело так, будто это он убил меня?

Гомез пожала плечами.

— Кэти этого не поясняла, а я не спрашивала.

— Надо поехать к Алексу домой. Может, там есть что-то, что поможет найти ответ на этот вопрос.

— А может, это будет пустой тратой времени, Нэнси Дрю. Как я и сказала, лучшее, что мы можем сделать, это разобраться с фотографией, а потом каждая из нас пойдет своим путем. Мы просто исчезнем.

Катриона покачала головой.

— Пока это не закончится, нам надо держаться вместе. В одном, однако, ты была права: если Кэти будет думать, что я мертва, нам это будет на руку.

Она достала мобильный из кармана и бросила его Гомез. Он отскочил от ее ноги, прежде чем опустился на диван.

— Возьми телефон.

Гомез посмотрела на нее с надеждой.

— Это будет гораздо проще сделать, если у меня обе руки будут свободны.

— Просто возьми этот чертов телефон.

Гомез подобрала телефон и включила его. Она опять изо всех сил показывала, как тяжело ей это дается, и опять Катриона игнорировала ее спектакль.

— Где мне позировать?

Гомез посмотрела на тумблер на столе и пятно на ковре.

— Ложись на пол. Пусть все выглядит так, словно ты упала там.

Катриона легла на ковер. Она широко распахнула глаза и покрепче вцепилась в пушку. От сильного запаха «Джека Дэниэлса» ее затошнило. Следующую минуту она меняла лежачие позиции, следуя указаниям Гомез.

— Так, хорошо, вроде, выглядит нормально, — сказала, наконец, Гомез. — Но тебе надо отпустить пистолет.

Катриона лежала на животе, голова была неуклюже повернута влево. Гомез она могла видеть лишь периферическим зрением. Она держала мобильный на вытянутой руке, как если бы снимала сэлфи. Если бы она и попыталась что-то сделать, клейкая лента на ее щиколотках замедлила бы ее движения. Катриона рассчитала, что у нее более чем достаточно времени на то, чтобы отреагировать в случае чего. Она спрятала пистолет под живот и вернула руку в то же положение.

— Открой глаза пошире и не моргай.

Катриона вытаращила глаза. Она смотрела вдоль длинной стороны ковра, и вокруг все было затуманенным и размытым. Ворс ковра щекотал щеку, а запах виски забил нос и заставил желудок сжаться.