Бен Мезрич - Удар по казино. Реальная история о шести студентах, которые обыграли Лас-Вегас на миллионы долларов.

Кевин прищурился. В теории это имело смысл. Но слой крупных карт уже пришел и ушел.

«Если знать, что будут такие карты. Но она их мешает», — пробормотал Кевин.

На что Мартинес с улыбкой произнес: «Прямо у нас перед глазами».

Кевин понял, что Мартинес внимательно следил за тем, как дилерша тасует, пока они при этом шептались. Кевин покачал головой. Мартинес, должно быть, шутил.

«Нет способа проследить эти карты», — уверенно сказал Кевин.

«Нет?» — спросил Мартинес и получше уселся на стуле, все еще наблюдая за тасованием.

Кевин наблюдал за ним.

Несколько минут спустя дилерша закончила тасовать карты, дав Мартинесу срезать. Затем она уложила карты в «шу» и начала сдавать. Кон за коном игра шла спокойно, Кевин и Мартинес играли с заведением почти вничью. Когда «шу» наполовину опустел, Кевин расслабился, полагая, что его друг над ним подшутил. Он выложил еще сотню в игровой круг и увидел, как Мартинес вдруг поднял ставку до тысячи долларов. Он кашлянул, а Мартинес посмотрел на него, потом улыбнулся дилерше и сказал: «Чувствую присутствие духов удачи, Бретт. Мы в Корее прислушиваемся к духам».

Она рассмеялась и сдала карты. Оба, Кевин и Мартинес, вытянули по двадцать — король и дама. Дилерша вытянула шестнадцать, после чего у нее был перебор, когда она взяла еще десятку.

Это было только начало.

В следующих четырех конах было двенадцать фигурных карт и два туза. Мартинес выиграл почти шесть тысяч долларов, и даже Кевин кое-чего добился, выиграв еще триста долларов.

Когда «шу» опустел, Мартинес сгреб фишки и отошел от стола. Кевин последовал за ним, голова его кружилась. Когда они вышли из помещения для большой игры, он схватил Мартинеса за плечо: «Как ты это сделал, черт тебя возьми?»

Мартинес подал знак идущей мимо официантке с коктейлями и взял с подноса две водки с мартини. Дав ей пятерку на чай, он повернулся к Кевину: «Никакой магии, всего лишь математика. Это называется следить за тасованием. Элементарное упражнение по распределению вероятностей. Ты можешь даже рассчитать процент попадания в игру мелких карт в результате тасования дилером. А дальше вопрос всего лишь практики. По-настоящему хорошие игроки могут отследить группу из пятнадцати карт при тасовании шести колод (столько карт участвует в одной игре в блэкджек), даже не вспотев».

Кевин потягивал мартини в полном удивлении. Мартинес был, разумеется, прав. Больше математики, чем магии. Но наблюдать за этим было все-таки невероятно. Всего они выиграли почти десять тысяч долларов — меньше чем за час. И это не было простой удачей. Мартинес на самом деле отследил, как перетасовала карты дилерша.

«Я еще кое-что объясню попозже», — сказал Мартинес, пробиваясь сквозь толпу. Он направлялся к другому столу для игры в блэкджек в самом углу основного зала. Две толстые тетки сидели рядом друг с другом на крайних стульях и следили за игрой. Напротив них в позиции наизготовку сидел знакомый массивный мужчина с темными пронзительными глазами и короткой стрижкой. Наконец-то появился Фишер.

Когда они подходили к столу, Мартинес коснулся руки Кевина и прошептал: «Еще одно. Когда мы дойдем до Фишера, сделай вид, что мы с ним незнакомы».

Кевин закатил глаза: «О’кей, мистер Ким».

«Я серьезно, — сказал Мартинес. — Стой у стола и смотри. Будет классное шоу. Обещаю».

С того самого момента, как они подошли к столу, Кевин убедился, что Мартинес говорил правду. Две толстые тетки громко переговаривались между собой о проклятом придурке, сидевшем напротив них. Кевин наблюдал, как Фишер сыграл самые странные партии в блэкджек, которые он когда-либо видел. По большей части он тянул, как ненормальный, набирая себе столько карт, сколько мог, даже сделал перебор на четырех картах после того, как набрал семнадцать очков. После каждого кона обе женщины грызли его за такие явно глупые ходы.

«Какого черта он делает? — прошептал Кевин Мартинесу. — Пытается проиграть?»

Мартинес помотал головой: «Смотри, как он делает ставки. Всего десять долларов на круге. Ему плевать на эти партии. Он играет роль, чтобы утвердиться как дикий игрок. В то же время он следит за картами, считая то, что сдается. Он пытается контролировать сдачу, чтобы конкретная карта попала к нему».

Кевин прищурился и с недоумением спросил: «Конкретная карта? Что это значит?»

«Он сидит на первой базе — ближе всех к дилеру. Иногда у некоторых дилеров можно заметить нижнюю карту, когда они вставляют колоды в „шу“ после тасования. Если они дают тебе разрезать всю пачку, ты можешь сделать это в точном месте, примерно на толщину одной колоды, а когда они укладывают колоды в „шу“, карта, которую ты только что видел, оказывается точно в месте твоего среза. Это пятьдесят вторая карта. Если ты хорош, по-настоящему хорош, ты можешь заставить дилера сдать тебе именно эту конкретную карту», — пояснил Мартинес.

Кевин громко рассмеялся. Одна из толстых теток глянула на него, потом снова повернулась к столу. Кевин посмотрел на Мартинеса и сказал: «Это безумие. Даже если ты сможешь заставить дилера сдать тебе карту, которую ты уже видел, что это меняет?»

Наблюдая, как Фишер набрал очередные семнадцать очков, Мартинес пояснил: «Если ты видел туза, у тебя преимущество больше, чем пятьдесят два процента. Это в среднем означает, что если ты ставишь на кон тысячу долларов, ты получаешь назад больше полутора тысяч. Сколько десятидолларовых конов ты готов проиграть, чтобы сыграть один кон в полторы тысячи долларов?»

Мартинес сделал паузу, когда Фишер вдруг выдвинул горку черных фишек в игровой круг. Обе женщины онемели. Дилер, высокий латиноамериканец с серьгой в одном ухе, глянул назад на мужчину в костюме, который стоял позади него в нише, — вероятно, его босс. Мужчина в костюме оценил ситуацию, похоже, распознал Фишера, затем кивнул. Он видел достаточно игры Фишера, чтобы понять, что тот не представляет угрозы. Еще один богатенький сынок делает глупости.

Дилер сдал Фишеру первую карту — и вот он, туз пик. Женщины зашептались о том, как этому тупому придурку повезло. Дилер сдавал дальше: второй картой у Фишера оказалась девятка. Надежная двадцатка побила семнадцать очков дилера.

Фишер сгреб свой выигрыш и с улыбкой обратился к обеим теткам: «Спасибо за помощь. Похоже, я начинаю в этом разбираться».

Затем он прошел мимо Кевина и Мартинеса и отправился в бассейн.

Они нашли его в шезлонге, где он возлежал, закинув руки за голову. Его темные глаза были закрыты панорамными, солнечными очками, бицепсы буграми выпирали из-под облегающей белой футболки. Мартинес подтащил к нему еще два шезлонга. Кевин тяжело рухнул в свой шезлонг, все еще потрясенный зрелищем, свидетелем которого он только что стал. Он всегда знал, что они математические гении. Мартинес был легендой, Фишер шел всего на шаг позади, получив диплом с отличием по молекулярной инженерии до того, как оставил МТИ ради сестры. По всей видимости, они решили применить свои способности в новой для себя области. Они узнали некоторые фантастические способы игры в карты и воплотили эти возможности в прибыльную схему.