Лидия Канг - Невозможная девушка

– А вот и ящичек, – довольно проговорил Отто.

С помощью лома они раскрыли гроб и обнаружили там тело женщины за сорок или даже за пятьдесят. На ней было темно-синее шелковое платье, изуродованная шея с огромной шишкой с левой стороны была забинтована и укутана в несколько слоев муслина. Но они никак не ожидали увидеть ее в такой странной позе.

Окоченевшее тело покойницы было неестественно выгнуто, она касалась своего ложа только плечами и пятками, а ее туловище было приподнято вверх. Руки были сложены у нее на груди, но кулаки сжаты, и на скорченном от боли лице застыла страшная гримаса.

– Что это с ней? – спросил Герцог, в недоумении почесывая голову.

– Похоже на столбняк, – ответил Тео. – Но эта леди была не из бедных, где она могла им заразиться? Она же не работала в антисанитарных условиях с открытой раной. Странно…

При виде Иды Коре стало не по себе, она чуть было не схватилась за сердце, но вовремя взяла себя в руки.

– Не только странно, но и неестественно, – сказала она. – Посмотрите на ее лицо, на руки. Я один раз такое уже видел, несколько лет назад. Это не столбняк. Это отравление стрихнином.

– Ты в этом уверен?

– Нет, – ответила Кора, – и при вскрытии этого не доказать. Но я помню, что рядом с нами жил один мальчишка, который травил стрихнином крыс. Жестокий был тип. Однажды он дал его своей бабушке, которая отстегала его прутьями за то, что он воровал сахар. Со злости он решил ей отомстить. Но он не знал, что этот яд способен убить человека. Думал, что у нее случится всего лишь расстройство желудка. Когда моя тетя нашла эту женщину, она выглядела точно так же: напряженные мышцы, сжатые кулаки, стиснутые зубы… Эффект такой же, как и от столбняка, только происходит все намного быстрее.

Она отбросила в сторону лопату и добавила:

– За работу, мы не можем терять время.

Однако сама она никак не могла сосредоточиться. Ей не давала покоя мысль, что еще один человек умер насильственной смертью. Она была потрясена этими участившимися несчастными случаями, которые в определенном смысле были ей выгодны. Руки не слушались ее, когда она взяла нож, чтобы разрезать на Иде ее шелковое платье.

Кора мысленно просила у нее прощения, но за что? С одной стороны, она ее не убивала. Но, с другой стороны, все эти погибшие люди были в ее списке . Руки ее дрожали. Она больше не могла закрывать глаза на эту страшную тенденцию. Кто был следующим по списку? Коналл Куллиган – мужчина чрезвычайно высокого роста. Надо будет послать ему записку и предупредить его быть осторожнее. Назвать опасность поточнее она не могла, ведь все эти люди скончались от разных причин.

С Иды сняли одежду и достали ее из гроба. Кора помогла завернуть ее в мешковину. Изогнутое тело напоминало по форме открытую круглую скобку. Вторая скобка пока отсутствовала, а между ними, возможно, содержался ответ. Кора помогла положить тело Иды в фургон, бережно придерживая ее за голову.

– Не опухоль, а брильянт, Флинт! – сказал Герцог, закрывая опустевший гроб. Они принялись закапывать его обратно. – А за стрихнин я бы добавил еще десяточку. Если ты не согласен, мы продадим ее Дункану.

– Я заплачу, – пообещал Тео. – У меня есть деньги. Это тело того стоит.

Прибрав могилу так, что следов почти не осталось, они поехали к новому зданию университета, в котором Кора была всего двенадцать часов назад. Путь им предстоял долгий – сто сорок четыре улицы по темному ночному городу.

Приехав на место, тело через черный ход затащили в помещение, в котором завтра будут проводить вскрытие. Тео протянул ей семьдесят долларов, и Кора, отсчитав каждому из парней по десять, поделила оставшуюся сумму и вернула ему пятнадцать.

– Ну что, парни, теперь в кабак? – спросил Герцог.

– Еще бы! Как только загоним лошадей. Настала пора поразвлечься.

Они стали весело хлопать друг друга по спине, и только Кора осталась стоять в сторонке. Она все еще думала об Иде.

К двум часам ночи, плотно поужинав жареными устрицами и вдоволь напившись портера в одном из кабаков Бауэри, компания начала расходиться. Том с Герцогом спорили о том, кто победит в завтрашнем боксерском поединке, после чего Герцог, пошатываясь, отправился домой. Отто решил заглянуть в ближайший игорный дом. Его кошачий хвост был вымазан жиром от устриц, и он аккуратно заправил его в задний карман.

– Я не хочу идти домой, – сказал Тео. – У меня все равно завтра нет лекций. Пойдем, сыграем в бильярд, а, Джейкоб? – он со всей силы хлопнул Кору по спине.

– Я не люблю бильярд, – сказала она. – И боулинг – тоже. Не сегодня.

Несмотря на четыре стакана пива, она еще не потеряла бдительности, но из-за этих четырех стаканов ее немного пошатывало.

– Ну пойдем! – не отставал Тео. – Я лучше проведу время с тобой, чем один в пустой комнате. Тебя хотя бы Лия дома ждет, – добавил он. – И Кора.

– Лия храпит, – пробормотала Кора и вспомнила: он же совсем один. Его одиночество, которое он пытался спрятать за стопками книг, порой непрошеным образом оживало. Им были пропитаны все его слова и жесты. Она вспомнила, что его родители умерли от желтой лихорадки.

– У тебя совсем нет родственников? – спросила она.

– Нет. – Он пожал плечами.

– Тогда женись. Мне Лия всегда говорит, чтобы я женился.

– У меня нет денег, кто за меня пойдет?

– И за меня – тоже, – сказала Кора, состроив унылую гримасу.

– Придется нам друг на друге жениться.

Кора удивленно посмотрела на него. Тео улыбался.

– Я не из таких, – сказала она. – Это не по моей части.

– И все-таки мне так хочется, чтобы меня кто-нибудь ждал дома. Хоть кто-нибудь! Для меня не имеет значения ни внешность, ни происхождение. Ведь это все неважно, правда?

– Брось чепуху молоть.

Она отвернулась. Ей это говорил тот самый Тео, которому позарез нужно было знать ее родословную. Наверное, просто пытается подмазаться к Джейкобу, чтобы тот замолвил за него словцо перед сестрой.

– Я не всегда отдаю себе отчет в том, что говорю, – тихо проговорил Тео. – Иногда уже после понимаю, что сморозил глупость.

Помолчав, он добавил:

– Пошли домой. Но сначала выпьем еще по стаканчику.

Он махнул трактирщику рукой, и тот вместо портера налил им в стаканы воды. Кора была удивлена. По-видимому, Тео не хотел сегодня напиваться, как в прошлый раз.

Они заплатили по счету и вышли на улицу. В этой части города не было фонарей: в городском совете не считали нужным тратиться на них. Жизнь этих людей стоила меньше, чем расходы на газ. По меньшей мере десять кварталов им пришлось пройти в темноте, пока облака на небе не расступились и не показалась половинчатая луна.

До дома было еще далеко, а омнибусы после полуночи не ходили. Тео оказался не таким уж и трезвым – он споткнулся о камень на мостовой и подвернул лодыжку. Кора закинула его руку себе на плечи, а своей крепко держала его за пояс. Так близко к мужчине она не прижималась с той самой ночи, когда уснула в постели Тео несколько дней назад. На сей раз ей не хотелось повторять эту ошибку.