Камилла Лэкберг - Серебряные крылья

Фэй привыкла бороться. С самого детства была борцом. Она перешла все границы, установленные людьми, правовой системой, логикой. Законами и моралью. Преступила их не моргнув глазом. И вот теперь она в растерянности. Она не узнает саму себя и не знает, что делать с Фэй, которая ничем не пылает.

В кармане зажужжал телефон. Наверное, звонит Ильва. Но Фэй не в состоянии ответить ей. Что-то сказанное Хенриком во время их разговора жгло изнутри. Но она не могла понять, что именно. Вот оно, рукой подать, скрыто в мутной воде… Что-то такое он сказал, за что ей следует ухватиться…

На светофоре зажегся зеленый. Переходя улицу, Фэй бросила рассеянный взгляд на одну из остановившихся машин. Такси. Через лобовое стекло она увидела позади шофера два знакомых лица. Давид и Юханна. Фэй отвела взгляд и поспешила через переход, добралась до тротуара на другой стороне и застыла там. Машинам зажегся зеленый, и такси умчалось. Сердце колотилось в груди.

Заметил ли он ее?

До того как выйти из офиса, Фэй послала Давиду сообщение, спрашивая, может ли он вернуться из своей командировки чуть раньше. Ей хотелось рассказать ему про захват компании, про Хенрика, попросить его совета, как ей двигаться дальше. Она мечтала прижаться к нему, уткнуться лицом в его плечо, услышать его успокаивающий голос.

Но он ответил, что это, к сожалению, не получится, что ему надо закончить кое-какие дела, что они увидятся, когда он вернется домой поздно вечером. О Юханне он ни словом не упомянул. Неужели она что-то пропустила?

Трясущимися руками Фэй достала телефон, просмотрела их переписку. Нет, там четко было написано, что он вернется в Стокгольм только поздно вечером. Может быть, случилось нечто непредвиденное? Кто-то из детей серьезно заболел, получил травму и Давиду пришлось срочно вылететь домой? Поэтому они с Юханной едут куда-то в одном такси?

Фэй увидела перед собой лицо Ильвы, снова услышала ее слова:

«Насколько хорошо ты знаешь Давида?»

Проклятая Ильва. Проклятый Давид. Проклятый Хенрик!

Она сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.

Могло произойти все что угодно. Сейчас не время кипятиться, сперва надо собрать факты. Фэй любит Давида. С ним все кажется простым и естественным. Они хотят вместе наслаждаться жизнью, ни в чем не ограничивая друг друга. Неужели это сделало Фэй слепой? Кажется, она сходит с ума…

Словно в трансе Фэй побрела дальше. Нашла свободную скамейку в парке Берцелиуса и смотрела оттуда на веселые компании, сидящие в ресторане «Бернс».

Тут звякнул ее телефон. Фэй поднесла его к глазам. Увидела имя Давида на дисплее. Какое облегчение, сейчас все объяснится… Ясное дело, это был какой-то экстренный случай.

Но когда она открыла сообщение и прочла текст, ей как будто нож в живот всадили.

«Тоскую без тебя, с нетерпением жду вечера, так тяжело быть вдали от тебя, скучаю по тебе и Стокгольму».

Только это. Только эти слова, которые Фэй так часто читала и которым до этого дня верила.

Вокруг она видела людей, которые спешили куда-то, на встречу с кем-то, вместе с кем-то. Внезапно ей захотелось стать одной из них. Ей не хотелось быть Фэй.

Дрожащими руками она открыла «Инстаграм», набрала имя Юханны Шиллер и стала смотреть ее новости. Какой-то алкаш приземлился на скамейку рядом с ней, открыл банку пива и отпил глоток.

— Хороший денек, — сказал он.

— Вы находите? — сухо отрезала Фэй.

Он засмеялся.

Она начала пролистывать фотографии, ища ту неделю, когда они с Давидом познакомились. Пролистывать пришлось долго. Юханна выкладывала много снимков. В некоторые дни — по три-четыре. На многих фотографиях был изображен Давид. На мостках, за ужином, в ресторане, перед домашним мангалом. Он улыбался, смеялся, обнимал дочерей, целовал Юханну в щечку. Счастливые дети. Закаты. Красиво сервированные блюда.

У Фэй открылся рот. Она стала читать подписи.

Ужин с моими любимыми.

Муж сделал нам сюрприз, приготовив лазанью.

Вечер с семьей у мангала.

Мини-отпуск на Западном побережье.

Везде по пять-шесть смайликов.

Достав компьютер, Фэй открыла крышку, зашла в календарь и начала сравнивать даты. Давид не говорил, что он побывал на Западном побережье. В этот день он якобы был в командировке. Судя по профилю Юханны в «Инстаграме», они вовсе не находились в состоянии развода — напротив, в их отношениях царила полная идиллия. Конечно же, социальные сети могут лгать, создавать неверный образ, приукрашивать — но чтобы настолько?..

Сердце отчаянно билось в груди. В животе все сжалось; ей вспомнились последние недели, проведенные с Яком…

Она набрала номер Давида. Ей нужно поговорить с ним, услышать его голос, получить объяснения. Все это какая-то ошибка.

Фэй попала на голосовой ящик.

Тогда она написала ему сообщение, попросив его позвонить ей как можно скорее.

Как она могла настолько ослепнуть?

Почему не ответила тогда на звонок Юханны, не послушалась Ильву? Почему раньше не воспользовалась «Инстаграмом»? Почему была так глуха и слепа? В очередной раз…

Фэй вскочила со скамейки. Ведь она знает, где находится офис Давида — по крайней мере, по его словам. Существует ли этот офис? Быстро пройдя через парк Берцелиуса, она обогнула «Бернс» и направилась в сторону Бласиехольмена, где располагаются многие наиболее именитые финансовые компании Стокгольма. Зазвонил телефон. Она буквально подпрыгнула от неожиданности, рывком вытащила его в надежде, что это Давид — но это был не он. Это была Ильва.

— Да? — раздраженно ответила Фэй.

— Мне нужно поговорить с тобой.

— Я сейчас не в состоянии говорить о «Ревендж»; дай мне пару часов, чтобы все переварить.

— Да, что касается «Ревендж», нам надо встретиться и составить план, посмотреть, что мы можем сделать, чтобы не потерять контроль над компанией. Но я хотела поговорить с тобой не об этом.

— Ильва, пожалуйста, сейчас не самый подходящий момент.

— Речь идет о Давиде. Тебе нужно это увидеть. Возможно, ты не поверишь мне, но ты сама попросила меня изучить его предложение, его финансовое положение, всё… В последние несколько дней я только этим и занималась. У меня всё здесь. Бумаги не лгут. Бумаги беспристрастны.

Фэй остановилась. Посмотрела на воду, на прекрасные фасады девятнадцатого века. Как все красиво вокруг! Как все может быть таким красивым, когда она пребывает в кошмарном сне?

— Где ты? — спросила она.

— После визита Хенрика я не могла оставаться в офисе — не знаю, как скоро он нас выкинет, — так что поехала домой к Алисе.

— Я приеду.

— Ты в порядке?

— Не знаю, — прошептала Фэй. — Ничего не знаю.

— Где ты?

— В парке Берцелиуса.

— Оставайся там. Я приеду за тобой.