Хелен Монкс Тахар - Драгоценная ты

Я не плачу. Я никогда не плачу. Я трансформирую боль в ярость. Мне кажется, ты поступаешь так же. Я крепче сжимаю руль. Лишь бы успеть, лишь бы бензин не кончился раньше времени!

Несмотря на мрак, царящий в моей жизни, утро сегодня на удивление ясное — солнечные лучи пляшут на зеркальных стенах высоток Лондонского Сити.

Подъезжаем к большому перекрестку — пересечение шести основных трасс города. Здесь уже погибло пять велосипедистов, оборвалось пять молодых жизней, совсем как твоя.

Заднее колесо велосипеда прямо передо мной. Ты совсем рядом. Струится по жилам горячая кровь. Скоро она хлынет наружу, остывая, потечет по асфальту, уйдет в канавку водоотвода и вольется в равнодушную Темзу.

И тогда я снова смогу нормально жить. Так уже было, с мамой…

Загорается зеленый. Я изо всех сил жму на газ.

Ты оборачиваешься. Видишь меня. Резко втягиваешь воздух.

— Кэтрин! — кричишь ты.

Раскрасневшееся от езды личико искажает ужас. Блестящие черные глаза округляются. Ты и правда веришь, что я могу убить. Я тоже не сомневалась в твоей способности мне навредить…

Сейчас моя власть над тобой безгранична. Ты испортила мне жизнь, а я могу забрать твою совсем. Выходит, я сильнее.

Сейчас твоя судьба зависит только от меня.

Могу казнить, могу помиловать.

Мы многое успели пережить вместе. В твоем взгляде я вижу родство душ. Мы понимаем друг друга, как никто на свете.

И я в последний момент решаю — помиловать. Дать тебе шанс. А заодно и себе. Мы с тобой повязаны, Лили… Это наше проклятие. И наше благословение.

Нет, победа не доставит мне радости. Я хочу подарить тебе жизнь. Ты останешься в этом мире, в моей судьбе. Считай, тебе повезло.

Я бью по тормозам, машина резко останавливается — меня бросает на руль и обратно. Еще тяжело дыша, открываю окно.

— Вы… — начинаешь ты со страхом в голосе.

Теперь ты чуть сбоку от моей машины.

— Не бойся, — говорю я, но продолжить не успеваю.

Я вижу самосвал. Он кажется огромным, заполняет все пространство за твоей спиной. Он стартовал с противоположной стороны на желтый, уже миновал перекресток и мчится прямо на тебя.

Дальнейшее происходит словно в замедленной съемке.

Он сметает тебя, как гигантский каток. Сначала цепляет за ноги, потом подминает под себя целиком.

Я не в силах смотреть. Не могу дышать. Не могу шевельнуться.

Водители возмущенно сигналят. Они торопятся по делам и сердятся на задержку, им невдомек, что прямо перед ними рухнул чей-то мир. Потом раздаются крики. У места, куда тебя унесло, собирается народ. Надо поскорей уехать — я не виновата, не хватало, чтоб меня заподозрили.

Возвращаюсь на стоянку на Черч-стрит. Меня трясет. Машина больше не заведется. Бензин кончился, деньги тоже. Я почему-то жду звонка с новостями о тебе. Только бы заряда хватило… Действительно, кто-то звонит. Оказывается, юрист по квартирным делам Иэна, а сейчас — твой верный слуга. Он явно ничего не знает о несчастном случае.

— Говорит мистер Око. Представитель мисс Фретвел.

— Кого, простите?

— Мисс Лили Фретвел. Я душеприказчик. Мисс Росс, вы являетесь совладелицей квартиры, расположенной по адресу…

— Я помню адрес, мы там двадцать лет прожили.

— Я бы хотел обсудить…

Бросаю трубку. Сейчас не до квартиры.

Теперь я знаю твое настоящее имя.

Этот ключик откроет множество дверей… Телефон почти разрядился, я захожу в интернет — пришла пора выяснить, как ты жила до нашей встречи.

Фретвел — необычная фамилия, впрочем, отнюдь не аристократическая, как может показаться.

История роковой ошибки и загубленной репутации на современный лад. Забавно, я даже читала про тебя в «Дейли мейл» или где-то еще. В «наше» время статья осела бы в архивах захолустных библиотек, а сейчас — «ваше» время, и все темные делишки попадают прямиком в интернет.

Ты сделала репортаж для студенческой газетенки. Статья называлась «Пикап по-женски. Чем мы хуже?». Мне удалось найти материалы судебного заседания и саму статью:

«Как известно, пикаперы применяют специальный прием — обесценивание. Например, маскируют критику под похвалу или чередуют уничижительные комментарии с комплиментами. Цель — подорвать уверенность жертвы и добиться от нее согласия на секс. Сможет ли наш репортер, Лили Фретвел, успешно применить технику съема на мужчине? Есть только один способ проверить…»

Дальше — грустная история. Ты выбрала для эксперимента недалекого бедолагу, заранее набросала реплики, чтобы польстить и принизить одновременно. Знакомая техника. Ты, наверное, была счастлива получить такое задание от газеты. Со мной ты проделывала то же самое: сначала вознесла на пьедестал, потом сбросила; сначала приманила, потом отвергла. Как же я легко сдалась! Впрочем, я имела дело с профессионалом.

Интересно, ты сама предложила идею для статьи или вызвалась первая, когда редактор искал волонтера? В любом случае задание пришлось тебе по душе: сыграть на чужих слабостях и мечтах; понять, кем человек хочет быть, кто ему нужен для счастья, и использовать информацию против него. Судя по всему, мозг ты парню весь вытрахала задолго до телесного контакта. Адвокат твой говорил, что физическая агрессия произошла исключительно потому, что издатель (мужского пола) пообещал тебе славу, если ты залезешь бедняге в штаны — буквально (любимое словечко вашего поколения, когда вам нужно приукрасить что-то, а не передать в точности).

Под конец так называемого свидания бедняга уже не знал, на каком он свете. Он был растерян и расстроен. На прощание ты полезла целоваться и попутно схватила его за член. Позже он заявил в суде, что четко говорил «нет». По твоим расчетам после «задушевных разговоров» жертва должна была стать уязвимой и сговорчивой. Однако парень впал в ступор. Ты не сдалась. Тебе очень хотелось успешно выполнить задание, и ты попыталась возбудить его насильно. Поверить, что кто-то сказал «нет», выше твоих сил. Ты думала, он будет послушным даже в полубессознательном состоянии.

Парень все-таки от тебя отделался. И рассказал о происшествии соседям по квартире. Они убедили его пожаловаться. Университет провел расследование. Выяснилось, что ты часто «прибегаешь к манипуляциям и нарушаешь личные границы». Тебя сразу отчислили. Парень заявил в полицию, дело дошло до суда. Соседи по квартире выступили свидетелями: поведали, какое пагубное воздействие ты оказала на его психику. Готова спорить, такого ты не ожидала. Чтобы кто-то на тебя заявил… Нагло отказался подчиниться, не стал собственноручно рушить себе жизнь под твоим руководством.

Университет ты не закончила. Ожидая приговора, спряталась под крылышком успешной тети. Тебя признали виновной в сексуальном домогательстве, однако ареста удалось избежать. Судья сжалился, видя твое раскаяние (вероятно, ты успешно строила ему глазки). Предыдущих судимостей не было, и неблагополучное детство выступило смягчающим обстоятельством. Все же тебе присудили девяносто часов принудительных работ, и в целом история перевернула твою жизнь и запятнала репутацию.