Зои Стейдж - Страна чудес

Тайко разрыдался:

– Нам нельзя уходить! Нас поймает чудовище.

Когда он начал верить в монстра? Так он понял то, что произошло с папой? Как быстро собственный страх Орлы перешел в метастазу, заразив даже ее маленького сына: что-то вышло наружу, чтобы до них добраться .

Орлу подмывало пробежать до конца подъездной дороги, туда, где должно было начинаться шоссе. Может, там действительно была полоса, а это все – мираж. Медведь был не настоящим .

Это показалось слабым, но, несомненно, потрясающим шансом – если у этой силы не было предписанных границ. Ограничений. Имели ли они дело с чем-то всемогущим, что слишком поздно попытались понять? Или Его сила ограничивалась нездоровыми иллюзиями?

Это меня надо бояться .

Та часть, которая хотела показать детям, что бояться нечего, возобладала, и Орла ступила на ледник.

– Мама, нет! – Элеанор Куин бросилась вперед и оттянула ее назад к относительной безопасности заснеженной дороги.

– Он может быть ненастоящим, – сказала Орла. Ее голос казался пустым и тут же потонул где-то в трещинах гор. Вокруг не было движения – ни птиц в небе, ни ветра, который мел бы снег по льду.

– Вряд ли этому можно доверять, – прошептала Элеанор Куин.

Тайко повесил голову и захныкал.

Орла колебалась, не желая сдаваться, не в силах отказаться от надежды, что, если они просто пойдут вперед и повернут направо – туда, где должна быть дорога, – это приведет их к безопасности. Чудовище увидело бы, что их невозможно запугать чудесами природы. Может быть, если они продолжат идти, ледник рассеется под их ногами, и они окажутся на знакомой им территории, между холмами, окруженными деревьями?..

– Это точно, Элеанор Куин? Может, это видение продлится совсем недолго.

Орла ненавидела отчаяние, которое четко слышалось в ее голосе. И ненавидела то, что из-за этого вопроса Элеанор Куин может подумать, будто мама до сих пор ей не верит. Сейчас Орла слишком хорошо понимала: нужно прислушиваться к загадочным словам и советам дочки. Если считать истинными ее собственные предположения, они могут застрять на леднике надолго. Или того хуже.

И все же Орла не могла повернуть назад без подтверждения Элеанор Куин.

– Нам придется вернуться домой, – подтвердила та, как будто читая мысли мамы.

– Я хочу домой, – заплакал Тайко, поднимая ручки, чтобы Орла понесла его. Конечно, сын имел в виду не то место, которое было позади них, но больше она никуда не могла его отвести.

Все еще сопротивляясь поражению, Орла взяла Тайко, выскальзывающего в зимней одежде. Пока они шли обратно, погода улучшилась.

Тучи поднялись и рассеялись, открывая полоску бледного неба. Вот чего Оно хотело . Орла ненавидела даже само ощущение, будто ей приходится выполнять приказы, но если Оно услышит их, влезет в мысли, сумеет ли она найти способ Его перехитрить?

В каком-то смысле Орла была права, однако это казалось чем-то более мощным, чем она могла понять. И эта сила предала ее. Ей хотелось верить в красоту, в природу, в обещание найти неизведанное. Но это была уловка, ловушка.

Они шли по утоптанной тропе, которая привела их к дому быстрее, чем ожидалось. Может, попробовать завтра еще раз, хотя бы дойти до почтового ящика, чтобы оставить записку почтальону? Позволит ли Оно это сделать или узнает о попытке общения с внешним миром? Несмотря на то что лужу крови на снегу уже не было видно, Орла пересадила Тайко на правое бедро, так, чтобы он не увидел ярко-синий брезент, припорошенный снегом, который скрывал Шоу.

В голове стучало одно слово.

Почему.

Почему.

Почему.

Почему Оно хотело, чтобы Орла и дети остались? Собиралось ли Оно убивать их одного за другим?

Это возмутило ее – ничтожность силы, которую Орла не понимала. Это нечто дразнило, угрожало, показывало, что тут их никто не ждет, а потом не давало уйти. Почему? Разозлил ли ее Шоу, или Орла тоже? Могла ли она что-нибудь сделать, исправить? Или Оно так и останется беспокойным и мстительным?

Орла открыла входную дверь, и дети с трудом вошли, угрюмые, разбитые. Измотанные. Она заперла дверь и задернула занавески, готовая попробовать новый план, хоть он и казался глупым: притвориться, что их тут нет.

Когда Элеанор Куин и Тайко сняли куртки и ботинки, Орла сразу поднялась наверх, не обращая внимания на лужицы тающего снега, остающиеся от ее следов. Она закрыла все ролл-ставни, ликуя от своей дальновидности, что решила установить их на каждое окно.

Укрыться.

Заставить все исчезнуть.

Убедить детей, что во дворе уже нет надобности, что его не существует. Она научит Элеанор Куин и Тайко, ее изобретательных, творческих детей играючи создать новую реальность. Может быть, у них получится запутать то, что скрывалось у их дверей, подслушивало их мысли. Пускай это нечто читает их мысли и не находит следов мира, который Оно знало или хотело. Если дети смогут о Нем забыть, может, мучитель тоже о них забудет.

Сколько времени это может занять?

И хватит ли у них еды и ресурсов, чтобы пересидеть Его?

Орла включила один из своих любимых компакт-дисков Putumayo Playground. Он заполнил гостиную жизнерадостными ритмами стальных барабанов и маленьких колокольчиков.

– Каждый коврик станет островом, а…

– Кресло будет Австралией! – закричал Тайко.

Орла, которая не догадывалась, что ее маленький сын запомнил Австралию, впечатленно кивнула.

– Хорошо придумал.

– Книжный шкаф станет горой…

– Куда взберется не любой. – Хоть Орла и перебила дочку, однако слова адресовала сыну. – Но можно придумать новых животных в океане и добрых зверей, которые встречаются на суше.

Орла предложила детям поиграть в переосмысление гостиной, а сама собралась заняться кое-какими важными делами. Нужно было посмотреть, сколько осталось еды, и проверить сигнал на мобильном телефоне.

Казалось, что день стал короче, чем был. Время проходило непонятным образом. Орла не удивилась бы, если бы открыла штору и обнаружила, что солнце садится. Может, произошедшее разорвало что-то внутри нее, внутренний механизм, который связывал ее с реальным миром, вращением Земли, восходом луны. Она стала сломанной игрушкой, которая криво вертелась на своей оси. Все усугублял тот факт, что дом без Шоу казался пустым. Его отсутствие чувствовалось во всем. Дети тоже это ощущали.

– А как же папа? – спросил Тайко, пока перепрыгивал с одного острова на другой следом за сестрой.

Элеанор Куин присела на корточки и прижала Тайко к себе, пристально глядя на маму. Орла почувствовала, что это испытание – как много дочь знала о том, что произошло? Что следовало сказать? Орла никогда не солгала бы собственным детям, но хотела защитить их от кровавых подробностей правды.