Зои Стейдж - Страна чудес

Тсс.

– Мы идем играть во двор? – спросил Тайко, пока Орла помогала ему одеться.

– Да, именно так поступим.

Это было совсем не то, чем они собирались заняться, но Орла не позволяла себе думать и тем более говорить об этом. Элеанор Куин знала, но Тайко был еще слишком маленький, чтобы играть роль. И тем лучше, если Она будет слышать только его радость и видеть, как он играет в снегу.

Ночь каким-то осязаемым образом исцелила их всех. Тайко больше не боялся выходить во двор. Движения Элеанор Куин больше не были растерянными: что бы там ни происходило, оно перестало требовать ее внимания. Глаза больше не застилала пелена страха. Орла надеялась – молилась, – что дух умер ночью, но не могла рисковать и держать эту мысль в голове.

Прошел небольшой снег, который припорошил старые следы. Тайко неуклюже спускался перед мамой по лестнице в более или менее чистой одежде – они по-прежнему хранили вещи наверху.

Орла остановилась в комнате Элеанор Куин, когда увидела, что дочь сидит на кровати. Она держала в руках одну из своих любимых книг, и Орла испугалась, что Бин передумала. Они согласились ничего с собой не брать, чтобы не казалось так, будто они убегают. На случай, если Она только спит .

– Мы вернемся. Всегда будем возвращаться, – прошептала Орла.

Не дай Ей узнать правду .

– Дело не в этом. Мне кажется, что… прошлой ночью надо было дать Ей больше. Сделать подношение получше. Например, то, что я люблю, как Ее, – сообщила Элеанор.

– Ты ничего Ей не должна. Помнишь, что мы обсуждали? – прошептала Орла практически беззвучно. А вслух сказала: – Сегодня мы полны улыбок и любви.

Вот о чем они будут думать, уходя отсюда на цыпочках. Мы любим тебя . Только счастливые мысли. И она попросит Тайко спеть песенку про колеса автобуса, которая раньше им вечно надоедала. Но она отвлечет сына, и, возможно, если они будут подпевать, это создаст более солидный барьер против мыслей и волнения, поднимавшегося внутри.

Орла уже положила бумажник, телефон и важные документы во внутренний карман куртки. Больше они ничего не взяли. В голове, как старый фильм, шла история про семьи, которые внешне напоминали туристов на экскурсии. Мимо оккупантов, одетых в одежду со свастикой, без зрительного контакта проходили Золотые Звезды Давида. Багажа ни у кого не было. Родители боялись, что их громоподобный стук сердец поднимет волнение. Кто-то все время пытался смыться незамеченным, чтобы воссоединиться с давно потерянной семьей в Южной Корее, с оружием, приставленным к спине. Чтобы пересечь невидимые границы и оказаться в менее опасном месте. Скрыться . Орла выкинула из мыслей эти слова со скоростью лезвия гильотины.

Может быть, Она их отпустит. Может быть, Она мчалась со скоростью света к своей следующей жертве. Может быть, ощущения доброго утра продлятся долго. Но Орла не станет искушать судьбу. Не будет афишировать их побег.

– Мы скоро пойдем домой, мама? – спросил Тайко, когда они вышли на улицу. Сын задавал этот вопрос каждые пару дней, но только ворчал и горбился, когда она отвечала «нет».

– Это и есть дом, – сказала Орла.

Видишь? Мы никуда не уходим .

Как скоро его мелкие ребра будет видно сквозь свитер? Никогда. Потому что она раздобудет им еду. Скоро.

– Проверим почту? – спросила Элеанор Куин, как они и договаривались, пока Тайко не увлекся ремонтом заброшенной снежной крепости.

– Хочешь пройтись до почтового ящика? – спросила Орла сына. Некоторое время назад она отказалась от таких утренних прогулок, надеясь, что у почтальона появится какая-нибудь причина пройтись до дома, или он просто начнет беспокоиться, если почту семьи никто не станет забирать.

– Да! – ответил Тайко.

У Орлы поднялось настроение от того, что дети возвращаются к привычному поведению, хотя они и так редко говорили ей, что голодны. Она разрешила Тайко поскакать по подъездной дорожке, высвобождая накопленную энергию. Он шел по старой колее, но снег все равно был выше колена; мальчик пробивался сквозь него, как будто шел по глубокой воде.

– Колеса автобуса крутятся, крутятся … – запела она.

Тайко подхватил с того места, где она остановилась, и продолжил петь куплет за куплетом, пока они шли по извилистой дороге. Орла даже не старалась держаться обочины, чтобы не показаться слишком осторожной. Машина погребена, ее водитель мертв.

Сердце Орлы затрепетало, когда почтовый ящик появился в пределах видимости – даже раньше, чем ожидалось. Она отвлекла себя – и духа, – запев с еще большим энтузиазмом. Должно быть, Элеанор Куин тоже сдерживала подобные страхи, боясь начать праздновать раньше времени и потерять контроль над словами, мыслями и эмоциями. Она ненавидела эту песню еще больше, чем Орла, но теперь вклинилась в их дуэт и громко запела:

– Двери автобуса открываются…

Там была дорога. В двадцати шагах перед ними. Снег лежал на дальней стороне, и казалось, что его недавно убирали. По мере того, как они приближались, дорога… не менялась: она оставалась точно такой же, как и всегда. На снегу, притоптанном и сером, остались следы шин: пока они были в изоляции, обычная жизнь продолжалась.

Справа от них дорога спускалась по пологому склону, а слева продолжала изгибаться вверх, исчезая между двумя стенами деревьев. Где-то слева от них жил сосед и, возможно, съезд, где летом парковались туристы, чтобы отправиться в поход по обозначенным тропам. Но если повернуть направо, то их короткая дорога выходила на большую, более оживленную. Они могли дойти по ней до города. Может быть, по дороге мимо них даже будут проезжать машины, и Орла сможет какую-нибудь остановить, попросить о помощи – довезти детей до безопасного места, где можно поесть. А когда доберется до цивилизации, она позвонит в 911. Сообщит о том, что случилось. Закажет мужу достойный памятник, который он заслужил.

– А мамы говорят им «цыц, цыц, цыц»! – практически кричала она, заглушая свои нетерпеливые мысли.

– Можно я заберу почту? – Тайко добрался до ящика первым.

Орла не успела схватить его и испугалась, что сын сейчас исчезнет в урагане снега. Но он не исчез. Просто усмехнулся, подняв руку в ожидании, пока мама разрешит ему опустить закругленную дверцу.

Орла и Элеанор Куин обменялись взглядами.

– Я люблю вас, и сегодня прекрасный день, – сказала Орла.

Элеанор Куин только кивнула в ответ, на ее лице читалось ожидание. С такими розовыми от холода щечками она выглядела счастливее и здоровее, чем несколько недель назад.

– Открывай, – ответила Орла Тайко.

Он улыбнулся. Если бы снега было меньше, он бы не смог так легко добраться до того, что было внутри. Мальчик выгреб все двумя руками и аккуратно сжал, чтобы ничего не упало. Орла и Элеанор Куин нерешительно стояли на границе, где выезд встречался с дорогой. Тайко передал почту.