Эдвин Хилл - Слабое утешение

– Окажешь услугу? Посидишь денек с Кейт? Мне надо кое-что уладить.

Цепь, висевшую поперек подъездной дорожки, убрали, заросшую тропинку расчистили. Табличка на стволе дерева сообщала, что собственность продана. Эстер свернула с дороги и поехала в лес. На березах набухали почки, а сквозь тающий снег на душистых прогалинах проглядывал папоротник. Спускаясь с холма к берегу озера, Эстер едва узнала «Уютный уголок». Еще меньше она узнала, когда спустилась к неглубокому каменному основанию и груде сосновых досок – от старой хижины больше ничего не осталось. Выбираясь из пикапа, Эстер сама удивилась, какую слабую связь ощущает с этим местом, хотя зима, холод, запах дыма, который, казалось, навсегда пристал к коже, и ужас и правда с ним не вязались. Не вязались они и с этим днем. Тот кошмар остался в далеком прошлом и когда-нибудь сам собой рассосется.

Встав на берегу, Эстер посмотрела на озеро. Вода вскрылась две недели назад, но, зажмурившись, Эстер увидела серый панцирь льда до самого горизонта. На мгновение ощутила пронизывающий до костей холод. Эстер открыла глаза и посмотрела на спокойную синюю воду, на зеленовато-желтые цветущие деревья, вслушалась в голоса певчих птиц. Весна несла надежду. Ощущая на лице тепло солнца, Эстер подумала, что в конце концов она запомнит именно этот день, эти образы. Когда-нибудь так и будет.

Позади треснула ветка.

– Ребенка не прихватила? – спросила Лайла.

– Нет, – ответила Эстер. – Урок усвоен. Больше она со мной на работу не пойдет. Опасных людей так сразу не опознаешь, верно?

– Иногда их видно с первого взгляда.

Лайла сидела на каменном выступе. Рукав ее куртки на месте ампутированной левой руки был подвернут.

– Как поживаешь? – спросила Эстер.

– Ты про это? – спросила Лайла, показывая культю. – Врать не стану, пока не привыкла. Есть протез, но порой проще без него. Сама-то как?

Эстер пожала плечами. Ее шрамы были невидимы.

– Кейт начала произносить местоимения.

Лайла рассмеялась.

– Вроде ждала-ждала этого, а все равно неожиданно. В жизни столько всего случается в первый раз, и все это так возбуждает, но что-то бывает и в последний. Почему никто не предупредил, что перемены такие болезненные? – Эстер наконец перевела взгляд на сидевшую рядом женщину. – Странно, что ты не пришла сегодня в суд.

– Следила за процессом в Интернете. Лично прийти не хватило духу. Или отваги.

– Все кончено. По большей части.

– Конченее уже не будет. Ты поэтому приехала?

– В некотором смысле. Думаю, хотела повидать напоследок хижину, пока еще что-то от нее есть. Хотела попрощаться с зимой.

– Хороший день выбрала, хотя летом тут еще лучше. Когда прилетают бакланы, когда вода теплая и можно купаться.

Эстер смахнула со штанин джинсов сухой лишайник и сосновые иголки. Присела у кромки озера на корточки и зачерпнула прозрачной, как джин, воды, попробовала капельку на вкус. Для купания было еще холодно, но Эстер все равно принялась раздеваться. Стянула с себя одежду и бросила ее на землю. Вошла в воду и нырнула. От холода в груди свело, словно из нее выдавливали воздух, но, вынырнув, Эстер ощутила себя чистой. Она снова погрузилась – в тишину, в другой мир – и поплыла вперед, пока не стало казаться, что легкие вот-вот разорвутся.

Эстер снова всплыла и посмотрела на небо.

На берегу она, дрожа, обтерлась футболкой и кое-как оделась.

– Сумасшедшая, – улыбнулась Лайла. – Я уже не могу узнать это место. Неделю назад продала его, так что нас тут и быть не должно. Мне «Уюта» будет не хватать. Очень.

Эстер достала из кармана ключи от машины. Пора было ехать.

– Правда? – спросила она.

– Конечно. Я же тут выросла.

– Куда отправишься?

– Не знаю. Куда-нибудь. Может, в Северную Каролину или в Сиэтл. – Лайла закусила нижнюю губу, чтобы задавить улыбку. – Я пока еще не привыкла к мысли, что могу отправиться куда угодно. Куда захочу.

– Сколько выручила? – спросила Эстер, хотя уже знала ответ. Продажа собственности всегда фиксируется, и данные лежат в открытом доступе. Лайла продала собственность за два с лишним миллиона. Незастроенные участки на озере продавались редко, и купивший у Лайлы участок бостонский инвестиционный банкир уже уладил все бюрократические проволочки, чтобы заменить хижину особняком.

Завещания тоже хранятся в общественном доступе.

– Я читала завещание твоих родителей, – сообщила Эстер. – Хотя надо было сделать это после первой же нашей встречи. Собственность осталась тебе и Сэму, и для продажи нужны были обе ваши подписи.

– Я же так и сказала, прямым текстом, – напомнила Лайла.

– Об этом я тоже подумала, но потом пробежалась по заметкам, чтобы понять, что ты говорила на самом деле. Ты просила передать Сэму, что продаешь участок, однако продать его без согласия брата было нельзя. А он не смог бы согласиться, не раскрыв себя. Еще ты не сказала, что уже ходатайствовала перед судом по наследственным делам с просьбой изменить условия наследования и тебе отказали. Ты много чего не сказала, но главное, мне кажется, ты знала, что Сэм опасен, и надеялась, что он придет, узнав о нашем договоре.

– По-твоему, я все это спланировала? – Лайла вскинула культю.

– Не знаю, – ответила Эстер, отступая к двери пикапа. – Знаю только, что ты хранила тайны брата, как сама и сказала. Я слышала, я помню. Все обернулось в твою пользу, братец мертв, и я этому способствовала.

– Ты ничего не докажешь.

– Знаю. Прекрасно знаю. Я за это время встретила много ужасных людей, и вот думаю: а может, ты хуже прочих? Прояви ты немного отзывчивости, утешь его хоть чуть-чуть, ты могла бы спасти Гейба от всего этого. Теперь радуйся деньгам. Заработала. Может, мы обе заработали.

Встав на подножку, Эстер залезла в кабину и завела двигатель. В зеркало заднего вида она посмотрела на Лайлу: ее каменное лицо подтверждало, что Эстер все – или почти все – истолковала верно. Что до остальных тайн, пусть Лайла и дальше хранит их.

Эстер свернула в сторону, и хижина «Уютный уголок» скрылась за цветущей рощей. Эстер поддала газу, выезжая из лесу на дорогу. Она подумала о Моргане, Джейми и Вафле. Даже о Дафне. Представила смех Кейт, это чистое выражение радости. О том, как племянница научилась использовать местоимения.

Пора было возвращаться домой.

Бренд одежды для активного отдыха.

На самом деле – цитата из кинофильма «Чужой».

Независимое государственное образовательное учреждение, получает финансирование из бюджета и в то же время свободно от многих ограничений, которые действуют в обычных школах. Например, само составляет программу обучения.