Питер Свенсон - Восемь идеальных убийств

Я был готов ко всему этому ровно в той же степени, в какой оказался совершенно не готов к подрывающим дух сиюминутным хлопотам повседневной жизни. Счета. Готовка еды. Медленно зарождающееся осознание того, что взрослые живут в унылых неинтересных мирках своего собственного изготовления. Жизнь – не загадочна, не полна приключений. Естественно, я пришел к подобному выводу еще до того, как стал убийцей. Не сказать, чтобы моя новая криминальная карьера в полной мере удовлетворяла той нафантизированной жизни, которую я воображал себе ребенком. В моих фантазиях я никогда не был убийцей. Я был хорошим парнем, детективом (детективом-любителем, как правило), который раскрывал преступления. Я никогда не был злодеем.

Еще один полезный навык, который, как я думал в детстве, наверняка пригодится мне в мои взрослые годы – это умение выслеживать кого-нибудь. И наоборот – способность определять, что за тобой следят. Опять-таки, в таких вещах никогда не возникала нужда. Но… Тем субботним вечером, после закрытия «Старых чертей», я пересек Бостон-Коммон [72] Бостон-Коммон – еще один большой парк в самом центре Бостона, прямо по соседству с уже упомянутым Паблик-гарден. – ветер упорно старался пролезть сквозь мою одежду – и зашел в бар ресторана «Якоб Вирт» выпить немецкого пива и съесть шницель по-венски. Была середина февраля, но под высокими потолками пивного зала по-прежнему висели рождественские гирлянды, и почему-то меня совершенно не смущала перспектива поужинать здесь в компании только себя самого. Вот так я оцениваю рестораны поблизости – есть такие, в которых ощущаешь одиночество, когда сидишь там один, вроде тех шикарных заведений, которые скучковались в Бэк-бэй; но есть и такие места, как тот же «Якоб Вирт» или ресторанчик под названием «Стоддардз», – там и достаточно шумно, и достаточно темно, чтобы одиночество особо не напрягало.

Едва я вышел из «Якоба Вирта» и двинулся по холодку домой, как вдруг почувствовал, что за мной наблюдают. Может, я и впрямь прочел слишком уж много книг, но буквально затылком, почти что физически ощутил, будто на меня нацелены чьи-то глаза. Обернулся, пробежавшись цепким взглядом по густой толпе местных жителей и туристов, но не увидел ничего подозрительного. Однако это чувство не оставляло меня всю дорогу до Чарльз-стрит, и когда возле отеля «Ревир» я свернул в сторону своего дома, то оглянулся и в неверном свете газовых фонарей [73] В Бостоне сохранены и поддерживаются в рабочем состоянии 2800 старинных газовых фонарей. увидел какого-то мужчину, медленно переходящего через мою улицу на перекрестке с Чарльз – взгляд направлен в мою сторону, лицо в тени. Из каких-то особых примет я сумел разглядеть лишь черную шляпу – что-то такое с узкими полями. Он продолжал идти, неспешной фланирующей походкой, и на миг я почти решился повернуть назад, чтобы перехватить его. Но потом он исчез за углом здания, и я передумал. Вообще-то практически все проходящие по Чарльз-стрит обычно заглядывают в глубь жилых боковых улочек, особенно зимой, когда они наиболее красивы.

Оказавшись у себя в квартире, я еще раз подумал про человека на улице и решил, что у меня паранойя. Никакого такого «хвоста» за мной не было. Но это вовсе не означало, что за мной в принципе каким-то образом не наблюдали, что со мной не играли, как кошка с мышью.

С того самого момента, как Гвен Малви явилась в «Старых чертей», чтобы расспросить меня про список идеальных убийств, я не переставал думать про свою тень – того человека (я всегда думал о нем как о мужчине), с которым заочно познакомился, когда он ответил на анонимное сообщение насчет «Незнакомцев в поезде». Человека, который убил для меня Эрика Этвелла. Человека, который желал смерти Норману Чейни.

А что, если он все-таки выяснил, кто я такой? Это было бы не так уж сложно. Может, этот неизвестный нашел меня, пытаясь отыскать какую-то информацию про Эрика Этвелла… Стоит копнуть чуть глубже, и наверняка не проблема узнать и про аварию Клэр, и про оставшегося мужа – человека, который работает в магазине детективов. И не только работает в таком месте, но и некогда опубликовал пост про свои любимые восемь идеальных убийств, среди которых имелись и «Незнакомцы в поезде». Да, вычислить меня было бы достаточно просто. И коли это у него получилось, что тогда? Может, ему понравилось убивать Эрика Этвелла, и он вздумал продолжить в том же духе? Что, если он решил использовать мой список как руководство для дальнейших убийств? Это был бы способ привлечь мое внимание. Ведь это действительно получилось, разве не так? Было ли все это какого-то рода игрой?

Чем больше я об этом думал, тем больше убеждался в том, что этот наш гипотетический Чарли, который обставил убийства по алфавиту и убийство в поезде из «Двойной страховки», а еще и наверняка напугал до смерти Элейн Джонсон в Рокленде, штат Мэн, – это тот самый человек, который застрелил для меня Эрика Этвелла.

Он знал меня.

И его действия привели к моим дверям ФБР. Может, это тоже было его целью.

«Чего же ты добиваешься, Чарли?»

Я еще немного поразмыслил про «Незнакомцев в поезде». Книга – не про людей, которых убили. Она про Бруно и Гая, убийц, – или, вернее, про их отношения друг с другом. Может, тот, кого я подрядил через этот сайт, ощущал, что между нами тоже возникли какого-то рода отношения? Я припомнил комментатора своего поста, Доктора Шеппарда. Было ясно, что он хочет узнать меня, а еще хочет, чтобы я узнал его.

Зазвонил мой мобильник. Глянув на экран, я увидел, что это Гвен.

– Привет, – сказал я.

– Простите, что звоню так поздно. Вы еще не спите?

– Все нормально, – отозвался я. – Нет еще.

– Отлично. Всего пара вещей. Я еще немного покопалась в деле Элейн Джонсон, той жертвы инфаркта.

– Ясно.

– Переговорила со своей коллегой, детективом полиции, которая побывала на месте преступления, и она сказала мне, что дом буквально завален книгами.

– Меня это не удивляет.

Гвен ненадолго примолкла, после чего произнесла:

– У меня к вам просьба. Понимаю, звучит немного странно, но я думаю, что это поможет. Я собираюсь завтра днем в Рокленд. Не могли бы вы поехать со мной?

– Думаю, что мог бы, – ответил я, – хотя не уверен, что от меня будет какой-то толк. Что я там смогу увидеть такого, чего вы сами не сможете?

– Я уже думала над этим, – сказала Гвен. – Может, ничего вы и не увидите, а может, увидите много чего. Вы знали ее. Я не уверена, что обязательно будет толк, но все-таки не думаю, что это повредит. Ну как, разумно, по-вашему?

– Что-то в этом есть, – согласился я.

– Так поедете?

– Пожалуй, да. Когда вы собираетесь выезжать?

– Просто превосходно! Утром у меня есть кое-какие дела здесь, в Нью-Хейвене, а потом, думаю, в районе полудня смогу выехать. Заскочу в Бостон и подхвачу вас где-то сразу после половины второго, а около пяти мы уже будем в Рокленде. Устроит?