Питер Свенсон - Восемь идеальных убийств

Есть много такого, из-за чего я никогда не забуду ту ночь, и то, что я тогда увидел в окно, определенно из этого ряда. В большой, хорошо обставленной комнате тусовались человек двадцать. В центре ее стоял пухлый кожаный диван, и вот на нем-то я и увидел Клэр, одетую в короткую зеленую вельветовую юбочку и кремовую шелковую блузку, в которой я ее вроде раньше не видел. Они с Этвеллом сидели бок о бок, соприкасаясь плечами, и в руке она держала фужер с шампанским. В комнате стоял интимный полумрак, но я все-таки разглядел на стеклянной поверхности кофейного столика кучку белого порошка. Над ней нависал один из гостей, который, стоя на коленях на покрытом ковром полу, отделял себе «дорожку». В доме долбила техно-музыка, вроде той, что можно услышать в ночных клубах, и трое гостей за спинкой дивана дергались в танце. Но то, чего я действительно никогда не забуду, так это как Клэр тогда выглядела – не то, как она была одета, не то, как прижималась к Этвеллу, рука которого лежала на ее голом бедре, а то сияние у нее на лице. Это были наркотики, но также и нечто другое – жар чисто животной радости. Она без умолку смеялась, ее рот открывался так широко, что это казалось ненатуральным, влажные губы ярко блестели.

Я вернулся обратно к машине, завел мотор и выкрутил отопитель на полную. Меня пробирала дрожь, но я еще и плакал. А потом разозлился, стал бить кулаком в потолок машины. Я был зол на Клэр, естественно, и на Этвелла, но, по-моему, больше злился на самого себя. По крайней мере, в тот момент. Поскольку то, что я собирался сделать, – это поехать обратно в Сомервилл и дождаться возвращения жены, надеясь, что она вернется в целости и сохранности. И что в один прекрасный день просто вернется ко мне.

Машина прогрелась, а я немного остыл. С того места, где я ее поставил, мне было видно «Субару» Клэр, и я решил подождать. Я знал по прошлому опыту, что на всю ночь она не останется, поедет обратно еще до наступления утра, пусть даже и совсем поздно. И я знал, что прощу ее, что поступлю точно так же, как моя мать поступала с моим отцом. Буду ждать, когда она вернется ко мне. Но чем дольше я сидел в машине – мотор мурлычет на холостых оборотах, из вентиляционных дефлекторов туго бьет горячий воздух, – тем больше ловил себя на растущем гневе к Клэр. Я знал, что она наркоманка и что в какой-то момент не сумеет удержаться, но она еще и выглядела такой счастливой в гостиной Этвелла, такой живой!..

Была уже половина третьего ночи, когда я увидел, как возле машины Клэр появились две фигуры. В лунном свете я наблюдал, как они подходят к ней вместе, целуются, а потом Клэр открывает дверь – я сумел разглядеть зимнюю куртку над голыми ногами – и залезает внутрь, в то время как Этвелл рысью несется обратно к дому. Вспыхнули стоп-сигналы, после чего машина Клэр развернулась. Свет ее фар, должно быть, выхватил мою «Импалу», притаившуюся в тени нескольких сосенок, но Клэр, наверное, просто не обратила на нее внимания и быстро понеслась по улице в сторону трассы номер два.

Я последовал за ней. По местным шоссейкам она ехала очень резво, но, оказавшись на автостраде и направляясь в сторону Бостона, сбросила скорость точно до установленного лимита. Это по-прежнему была новогодняя ночь, и полиция наверняка присутствовала на дорогах в полном составе, вылавливая пьяных водителей. Что-то в этом факте задело меня за живое – несмотря на все, что Клэр употребила этой ночью, она вела себя достаточно осмотрительно, чтобы ее не остановили. Точно так же я знал, что, вернувшись в нашу с ней общую квартиру, она потихоньку проскользнет в дверь, не желая меня будить. А когда утром мы с ней будем разговаривать о происшедшем, Клэр будет плакать и говорить, какой ужасный она человек, и просить прощения. Она хотела жить двойной жизнью, но избегала противостояния. Так уж она была устроена. Помню, как думал, что больше уважал бы ее, если б Клэр просто бросила меня, если б сдалась перед фактом, что лучше уж она будет с Эриком Этвеллом, лучше уж будет наркоманкой. Тогда, по крайней мере, мы смогли бы объясниться.

На двухполосной магистрали попадались и другие машины, но не очень много. Я держался прямо у нее на хвосте, особо не волнуясь, что Клэр обратит на это внимание. Она не заметила меня на обочине улицы возле дома Этвелла, так что наверняка не заметит и сейчас. Я много раз ездил этой дорогой, и теперь мы приближались к дорожной развязке – мосту, перекинутому через поперечную трассу. По краям здесь имелось лишь низенькое трубчатое ограждение вроде перил. Я вдруг представил, как Клэр теряет контроль над машиной, которая кидается к краю и падает на дорогу внизу. Даже особо не думая, я прибавил газу, обгоняя Клэр по левой полосе. Миг мы ехали бок о бок, и я бросил на нее взгляд, но увидел лишь ее профиль в темноте. Она, по-моему, слегка подвернула машину ко мне, но было трудно судить. Что бы она увидела? Мое лицо в темноте, с тем же успехом. Узнала бы она меня?

Я обогнал ее, но остался на своей полосе. Мост быстро приближался, и я представил себе различные варианты развития событий. А что, если притереть ее, сместившись на ее полосу? Допустит ли Клэр, чтобы мы столкнулись, вместе закрутились в заносе, вылетели за ограждение? Где-то в глубине души я знал, что нет. Моя жена всегда избегала любых столкновений. Это не мешало ей рушить свою собственную жизнь, но я знал, что если подверну на ее полосу, она уклонится, чтобы избежать столкновения со мной.

И я сделал это. Повернув руль, подрезал ее в тот самый момент, когда мы влетели на мост, и она поступила в точности так, как я от нее и ожидал. Отвернула, пробила ограждение и слетела с моста.

Вернувшись домой, я стал ждать прибытия полиции. Они появились в восемь утра – чтобы сообщить мне, что моя жена мертва. Это было большим облегчением, конечно же. Я беспокоился, что она просто получит какие-нибудь ужасные травмы. А еще волновался, что она могла убить кого-нибудь еще, когда ее автомобиль упал на дорогу внизу. Но этого не случилось, и за это я тоже был очень благодарен.

Забавно горевать по тому, кого ты убил. В самом начале моя печаль существовала бок о бок с невероятным чувством вины. Я постоянно терялся в догадках, чем бы все закончилось, если б тогда я просто позволил Клэр доехать до дому. Может, она попросила бы устроить ее в наркологическую клинику, призналась, что свалилась на самое дно и хочет все исправить. Или, может, продолжала бы возвращаться к Этвеллу за наркотиками, а я позволял бы ей делать это. Просто ждал бы в сторонке, надеясь, что она когда-нибудь изменится.

Чтение ее дневника здорово помогало. В нашей с Клэр истории имелся откровенно отрицательный персонаж, и этим персонажем был Эрик Этвелл. Обнаружив способ его убить, я сумел справиться с самым страшным своим горем, а потом время сделало свое дело. Окончательно я его не преодолел, но стало немного легче. Я купил магазин и полностью посвятил себя работе. Пусть даже сам и перестал читать криминальные романы – слишком уж выпячивается в них насильственная смерть, – но знал достаточно, чтобы помогать своим покупателям. Я стал книготорговцем, причем весьма неплохим. И этого вполне хватало.