Эва Гарсиа Саэнс де Уртури - Жало белого города

В телефонном разговоре Аитана настаивала, чтобы мы встретились в какой-нибудь точке зеленого кольца Витории – коридора из парков, окружающего город, где жители гуляли, катались на велосипеде или бегали.

Мы остановились в Сабальгане, западной части зеленого кольца, представлявшей собой изрезанный тропинками лесной остров с озерами.

На вид Аитане было около сорока. Она была полновата – помимо округлостей, естественных для беременности; волосы искусственно осветлены и выпрямлены, лицо покрыто искусственным загаром, к тому же она беспрерывно курила, зажав сигарету двумя напряженными пальцами, кончики которых всякий раз смотрели в ясное небо, образуя буквы V – символ победы.

Я представился, и мы побрели между дубами, кленами и можжевельником. На ходу она пыталась успокоить ребенка, сидевшего в коляске.

– Его зовут Маркель, но, по правде сказать, занимаются им в основном мои родители. Я слишком много времени провожу в больнице и почти его не вижу. К тому же не люблю детей, – сказала она, будто извиняясь, и выпустила на ребенка облако табачного дыма.

– Вижу, – отозвался я.

Признаться, встреча с этим свидетелем – беременной докторшей, равнодушной к собственному ребенку, к тому же дымившей как паровоз, – меня озадачила: несмотря на то, что даже на расстоянии было заметно, что женщина умна и образованна, в ней было нечто, что никак не вписывалось в этот образ, как будто изнутри ее что-то разъедало.

– Игнасио предупредил наших ребят, что скоро нам всем позвонит следователь. Можете задавать любые вопросы, я отвечу. По-моему, ребенок хочет есть. Если не прекратит и будет орать, придется отвезти его к матери, чтобы она его покормила.

– Понимаю. – Я вздохнул и сжал зубы. – Так, значит, вы принадлежали к кругу, в котором вращались Игнасио и Тасио?

– В первую очередь Игнасио. Я была его девушкой в течение нескольких месяцев, когда нам обоим было по восемнадцать. Мы все трое принадлежали к одной тусовке, но я больше общалась с Игнасио.

– И какими были братья в ту пору?

– Игнасио был настоящим джентльменом. Тасио вытворял все, что в голову взбредет, его всегда было слишком много, особенно через несколько лет, когда он прославился передачами на телевидении. А еще он был ужасным бабником, трахал все, что движется. Девчонки ему проходу не давали: когда мы заходили в какой-нибудь бар в Куэсте, каждый раз он уходил с новой. Так что занимался он в основном этим. И еще… по городу ходили легенды о братьях-близнецах.

– Легенды? – переспросил я. К счастью, мне показалось, что Аитана хочет про них рассказать, как будто ей приходилось молчать годами.

Мы неторопливо шагали по аллее, держась в тени зеленых деревьев, окружавших пруд, над которым летали стрекозы, совершая свой неизменный брачный обряд.

– Да, городские эротические легенды. Говорили, что им нравятся сестры-близнецы, и во всей округе радиусом в сто километров не было ни одной пары близнецов, которая не побывала бы в постели у Тасио. Трио, групповой секс с Тасио и Игнасио… Они с ранних лет забавлялись тем, что обманывали людей своим абсолютным физическим сходством. На уроках то и дело пересаживались – про это мне рассказывал Игнасио. В конце концов учителя устали от их проделок и разделили по разным классам. Они переживали это очень тяжело, обиделись на весь мир. Считали себя сиамскими близнецами. Игнасио рассказывал, что когда это случилось – ему было в то время десять лет, – ему в голову не приходило, что он может провести без брата хотя бы несколько часов; ему казалось это физически невозможным. Он был так потрясен, что заболел с рвотой и температурой, а врач не знал, какой диагноз сообщить родителям.

Потом как-то раз Тасио пришло в голову снова воспользоваться их сходством. В школе они изучали только половину предметов. Во время экзаменов менялись, и каждый сдавал один и тот же экзамен дважды. У них были тысячи трюков: в условленное время отпрашивались в туалет, меняли школьные пиджаки с вышитым именем, входили в другой класс, сдавали экзамен и снова менялись. Они любили доводить эти игры до крайности и в нашей компании все привыкли к их фокусам. Хотя некоторым надоедало, что их вечно водят за нос, но это же были Тасио и Игнасио, никто не мог поймать их за руку, они были неприкосновенны. Их отец был одним из богатейших бизнесменов в Витории, дома нам вечно твердили, чтобы мы вели себя с ними хорошо, чтобы держались за эту дружбу, чтобы приглашали близнецов на дни рождения. Мои родители очень гордились, когда я начала встречаться с Игнасио. В социальном плане это был максимум, к которому следовало стремиться в нашем городе.

– Какие у вас остались о них воспоминания?

– О Тасио – такое же, как и у всех. Он был эгоцентричным придурком, а потом оказалось, что он псих и любит убивать детей. Об Игнасио – что ему было очень тяжело выдать своего брата-близнеца. Он переживал это чудовищно; мы, друзья, утешали его как могли, но сама тема была запретной, как это часто случается в нашем городе. Говорят обо всем, кроме самого главного. О главном – никогда. Матери нам внушают: «Главное – чтобы все было шито-крыто». В итоге это означает: смотри в другую сторону и помалкивай, как последняя трусиха. Так мы и поступаем, и у нас неплохо получается. Возвращаясь к Игнасио: чуть позже началась эта история с телевидением. Он удивил всех нас. Он был скорее робкий малый, эдакий поддельный экстраверт, и в социальном смысле ему приходилось делать усилия, чтобы быть на том уровне, который требовал от него брат. И вдруг Игнасио превратился в нового героя, на улице все смотрели на него с восхищением. В нем появилось что-то от Тасио, но он был более сдержан. И всегда был джентльменом, я уже говорила. Мы не стали близкими друзьями после того, как перестали встречаться, но принадлежали к одной и той же тусовке больше двадцати лет, поэтому пересекались каждую неделю, виделись на ужинах и так далее.

– Что ж, – сказал я, когда мы дошли до конца дороги, возвращавшейся в город. – Меня всего лишь интересовало, каким было их окружение, что собой представляла компания. Благодарю вас за подробный рассказ. Оставлю мою визитку; вы можете звонить в любое время, если вдруг вспомните что-то важное… И желаю вам легких родов.

Проглотив несколько серранито [37] Серранито – испанский фастфуд, изобретенный в 70-х годах и представляющий собой бутерброд со свининой ( прим. переводчика ). в «Ринконе-де-Луис-Мари» с Мартиной, девушкой моего брата, и отдохнув немного от работы, слушая ее истории о разводах, я сел за руль и отправился в тюрьму Сабалья.

Тасио ожидал меня по другую сторону защитного стекла в зале номер три. У двери стоял незнакомый надзиратель, неподвижно глядя в некую невидимую точку впереди себя.