Эва Гарсиа Саэнс де Уртури - Жало белого города

– У тебя есть братья, Кракен?

– Не прикидывайся. Ты знаешь мое детское прозвище, а значит, отлично знаешь, есть ли у меня братья.

«Не трогай Германа, Тасио, – мысленно приказал я. – Не втягивай его в эту историю. Ты еще не видел меня в роли камикадзе».

– Но вы не близнецы.

– Нет.

– Тогда ты не можешь понять, что соединяет братьев-близнецов. Ничего общего с тем братским чувством, которое вы с Германом испытываете друг к другу.

– Ты назвал его имя. – Я сдержал гнев, сковавший мне скулы: мне не нравилось, когда исподволь угрожали кому-то из моих: дедушка, Герман и Эстибалис были неприкосновенны.

Святы.

Необсуждаемы.

Они занимали особое место. Наши игрища их не касались.

– Я знал, что ты мне на это укажешь. Это мой способ доказать тебе, что я тебя опережаю. Позволь мне продолжить.

– Да, просвети меня.

– Очень и очень важно, чтобы ты понял: мы не будем здесь говорить ни о моем брате-близнеце, ни о том, что будет между нами, когда я выйду на свободу. Это слишком лично: то, что произошло, мы с Игнасио уладим сами. Мы – единственные жители планеты, бывать на которой ты не имеешь права – ни ты, ни кто-то другой. Я хочу, чтобы ты понимал: мы не будем трогать эту тему. Если хочешь все про него – разузнать, действуй. Исполняй свой долг, это твоя работа. Но я не дам тебе никаких наводящих сведений.

«А может, ты настолько извращен, что все твои действия служили лишь для одной цели: чтобы я думал, что подозревать его – моя затея, что это я считаю его виновным, а вовсе не ты, потому что с твоей стороны вендетта будет выглядеть слишком очевидной?»

– Договорились, Тасио. Мне все ясно. Вернись в камеру и собери всю корреспонденцию, которую получил за это время. Было бы полезно, если ты мне немного помог и составил свой собственный список подозреваемых. Вначале укажи тех, кого подозреваешь в первую очередь, но не забудь ни одного. Пусть твой контактер в «Твиттере» также передаст нам список пользователей, которые появляются наиболее часто, яростнее всего комментируют… все, что подскажет твоему инстинкту, что за никнеймом стоит серьезно больной человек.

На самом деле аккаунт Тасио был отличнейшей мухоловкой, несмотря на частичную потерю анонимности из-за чудесного хэштега. Вот почему я не торопил заместителя комиссара закрыть подозрительный аккаунт. Если убийца честолюбив и любит обращать на себя внимание, он просматривает все публикации о преступлениях и расследованиях.

– У тебя есть рука в этой структуре. Я займусь запросом насчет писем от фанатов, подготовь их побыстрее. Мы в начале целой пиротехнической цепочки и ты пахнешь так же, как я.

– Приятно слышать, что ты говоришь со мной на моем языке, – Тасио наконец улыбнулся.

– Увидимся. – Я простился, поднимаясь со стула. – На этот раз домашнее задание получил ты.

Пора было уходить из тюрьмы, но я еще не все сделал. Надо было собрать кое-какую информацию, и я знал, что официальные каналы мне не помогут. С демонстративной беззаботностью я подошел к надзирателю у входа.

– Собрался уже уходить, но сперва хотел поздороваться с Хосе Мари. Не знаешь, он сейчас в баре?

– Зайди посмотри.

Сказать «Хосе Мари» в Алаве означало назвать десять процентов населения старше сорока пяти лет. Не ошибешься.

Я пошел в направлении, указанном надзирателем, и вошел в помещение, где сотрудники обычно собирались, чтобы выпить кофе или перехватить бутерброд. Около пяти вечера там было не так много народу. Стоя у стойки, я рассеянно наблюдал за посетителями и наконец остановился на высоком и тощем, как щепка, парне, который допивал банку «Водолея», не сводя глаз с висящей на стене телевизионной панели с выключенным звуком.

Сотрудники тюрьмы были не лучшим источником информации. Они, как правило, ничего нам не рассказывали. В уголовном мире стукачей не любили ни по ту, ни по другую сторону решетки. Стучать было не принято. Но можно попробовать другой, более творческий подход…

Я дождался, чтобы он подошел к стойке расплатиться, и подошел к нему.

– Не знаешь, есть здесь кофемашина? – спросил я. – Официант не обращает на меня внимания и не отвечает.

Он поднял голову, мельком взглянув на телефон.

– Ты новичок? Я тебя раньше не видел.

За две секунды я отметил несколько деталей: обручального кольца нет, на телефоне – фотография красивой девушки; судя по возрасту, это могла быть дочь или племянница, но скорее всего, нечто другое. А судя по позе, тем более.

– Я здесь не работаю, по крайней мере пока. – Я улыбнулся. – Я на подмене, на практике. Может, повезет. Работаю в тюрьме в Басаури, но хочу перебраться сюда. У меня девушка в Витории. Мы вместе не так долго, но… ты меня понимаешь.

– Конечно, понимаю. Надеюсь, у тебя все получится и мы станем коллегами. Кофемашина на выходе. Идем, покажу.

Мы вышли из здания. К счастью, вокруг никого не было.

– А как… как тут вообще? – поинтересовался я, кидая монетку в автомат.

– Как-то приспосабливаемся. Это макротюрьма, у нее свои особенности, – уклончиво ответил он.

– Особенности везде есть, поверь. Я работал и в Авиле, и в Логроньо. Слушай, а вы как-то чувствуете, что у вас за решеткой такая знаменитость?

– Ты имеешь в виду Тасио? – Он посмотрел по сторонам.

– Пресса не замучила?

– Пресса в последнее время особо не лезет. Но здесь, внутри, он ведет себя просто отлично. Его охраняет множество народа, он живая легенда. Кое-кто говорит, Тасио он неплохой парень, хотя и непростой, время от времени выпендривается своей славой… Заключенные его уважают, а некоторые даже боятся. Ты бы его видел: взгляд как у маньяка, из тех, кто нашинкует вас на мелкие кусочки и добавит в салат. Прямо Чарли Мэнсон. Есть полно баб, которые ему пишут и просят свидания. А ему что, он позволяет себя любить. По части баб очень активен, в этом плане один из самых шустрых.

– Надо же, и тут прославился на весь мир…

– Везет парню. – Он пожал плечами.

– А как тебе история про то, что он якобы пишет в «Твиттер?» – продолжил я, вертя в руках пластиковый стаканчик с кофе, который обжигал руки. – Я в это не верю, наверняка аккаунт поддельный.

Он огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не слушает.

– У меня есть на этот счет своя теория. Он был настоящим красавчиком, этот юный гений…

– Юный гений? Ты о ком?

– Я про того, который попал в газеты из-за мошенничества в интернете с карточками. Мальчик-хакер, неужели не помнишь?

– Вроде что-то припоминаю… А чем там все закончилось? – Я напряг память, но махинации в интернете не по моей части, хотя я вспомнил, что читал короткую новость про это несколько месяцев назад.

– Парень начал блестящую преступную карьеру в нежном возрасте шестнадцати лет, ощипывая всех, кто оставлял данные карты на поддельной веб-странице футбольных маек, подписанных игроками первой лиги. После шквала заявлений удалось его поймать, он был неуловим, пришлось как следует попотеть. К тому времени он уже был совершеннолетним, и его привезли сюда. Ты бы видел его! Внешне лет двенадцать или тринадцать, знаешь, из тех мальчишек, которые еще не развились, без волос на лице и на яйцах. Смуглый, с голубыми глазами. Эдакий херувимчик, мальчик с журнальной обложки. Думаю, если он спел любую глупость и вывесил на «Ю-тьюбе», с таким ангельским личиком прославился бы не меньше. Но, как видишь, победила темная сторона.