Эва Гарсиа Саэнс де Уртури - Жало белого города

– А женщина? – спросил я, беспокойно оглядываясь.

– Ее еще не привезли, – ответила доктор Гевара, раскладывая на столике инструменты. – Займусь пока мужчиной.

Она принялась мыть из маленького душа голову Энеко. Мука постепенно сошла с лица и шеи, и я подошел как следует его рассмотреть.

– Я слышала, что это брат инспектора Руис де Гауны, – сообщила доктор, бегло взглянув на меня. – Вы можете это подтвердить?

– Да, это он. Даже сомнений никаких нет. У него есть характерная татуировка на затылке. Не могли бы вы приподнять ему голову?

Судмедэксперт взяла мертвого Энеко за шею и повернула голову. Заодно направила на затылок струю воды, и мы оба увидели вытатуированное слово «эгускилор».

– Ему тридцать пять? – спросила доктор Гевара.

– Да, боюсь, что он находился в числе тех, кто…

– Кто представлял собой возможную жертву, – закончила она начатую мной фразу.

– Скажите, доктор, тут те же признаки насилия, что и на предыдущих трупах? – Я попытался сосредоточиться, все время ожидая, что дверь откроется и в зал наконец-то доставят тело погибшей женщины.

– На первый взгляд похоже, что так. Взгляните, инспектор: маленькое входное отверстие на боковой стороне шеи, словно след от иглы. Придется провести ряд анализов, но, полагаю, результаты будут соответствовать все той же схеме.

– Очень может быть, что в крови убитого обнаружатся следы других наркотиков, – предупредил я. – У него были судимости за незаконный оборот, и вообще он был известен как большой любитель противозаконных веществ.

– В любом случае причиной смерти стали не они. Слизистые оболочки в горле распухли так же, как и у других жертв. Я не жду особых сюрпризов.

– Отец Энеко и Эстибалис недееспособен из-за болезни Альцгеймера, мать умерла, а еще один брат ушел из дома много лет назад, так что единственный его родственник – наша инспектор Гауна. Я позвоню ей и приглашу на официальное опознание.

В этот момент появилась бригада из Баскского института судебной медицины. На второй железный стол уложили тело женщины.

Доктор вздохнула и направилась осматривать новую жертву. Я последовал за ней, руки у меня дрожали.

– Посмотрим, что у нас тут, – пробормотала судмедэксперт, смывая душем муку с лица и коротких волос.

Омыла лоб, открытые глаза, нос и рот.

В какой-то момент я потерял равновесие и схватился за стол, на котором лежал Энеко Руис де Гауна.

Очередной жертвой убийцы была Мартина, девушка Германа.

9 августа, вторник

Я уселся на один из столов из нержавеющей стали. Суд-медэксперт посмотрела на меня с удивлением. Я и не заметил, что касаюсь безжизненного тела Энеко, только что вымытого и все еще влажного.

Так и не придя в себя, я спрыгнул со стола. Джинсы сзади промокли.

– Вы в порядке, инспектор Айяла?

– Это женщина… Это… Мартина Лопес де Арроябе. Девушка моего брата.

Лицо судмедэксперта застыло.

– Вы уверены на сто процентов?

– Она недавно лечилась от рака. Посмотрите, ногти до сих пор темные из-за химиотерапии, ноги опухли из-за отеков, а брови только еще отрастают, – сообщил я профессиональным тоном, уставившись на квадратную белую плитку, покрывавшую пол. Почему-то вид этой плитки помог мне подавить внезапно накативший приступ тошноты. Хотя внешне она была самая обычная: плитка как плитка.

– Не подскажете, где здесь туалет? – выдавил я из себя, почувствовав, что больше не выдержу.

В желудке лежала свинцовая тяжесть, заставившая меня согнуться – казалось, тяжелый булыжник давит на стенки моих внутренностей.

– Вверх по лестнице и налево. Может, вас проводить?

Я бегом понесся к лестнице, так и не ответив. Меня мутило.

Вбежал в туалет, бросился к унитазу с поднятой крышкой, но рвота не последовала, при том что единственным моим желанием было хорошенько проблеваться, а затем уснуть и проспать лет сто подряд, забыв о том, что испоганил жизнь собственному брату.

О пребывании в туалете в памяти осталось мало. Помню, как лежал на сверкающих плитках, в щеках кипела кровь, было очень жарко. Возможно, это был ад, а я в нем – демон.

Все происходящее было проделками дьявола, разве нет?

Только он уничтожает все, что встает у него на пути.

Я был чертовым Поцелуем Смерти: все, что оказывалось рядом со мной, в конце концов гибло. Родители, жена, дети, девушка моего брата и даже брат моей лучшей подруги, погибший по моей вине…

Не помню, заметил ли я, как кто-то вошел. Расцепил мои руки, обхватившие колени, взял за подбородок и не отпускал, пока я не поднял глаза.

– Унаи, – прошептала Альба, присев на корточки рядом со мной. – Пойдем. Ты уже больше двух часов сидишь в женском туалете. Доктор Гевара предупредила, что твои крики слышались по всему Дворцу правосудия. Ты пережил сильнейший нервный срыв, снаружи тебя ждет «скорая помощь», чтобы отвезти в больницу.

– Я не хочу, чтобы меня куда-либо отвозили, Альба. – Зачем это, – ответила часть меня, моя автоматическая часть.

– Это необходимо, поверь. Тебе дадут успокоительное и последят за динамикой. Не осложняй дело еще больше. – Ее голос звучал мягко, необычайно мягко; так мать разговаривает с ребенком, который еще ничего не понимает.

– Успокоительное мне не нужно. Я должен… – пробормотал я, постепенно возвращаясь в реальный мир, – должен сделать один звонок. Рассказать брату прежде, чем он узнает из других источников.

– Унаи, ты пока не готов делать звонки. Парамедики ждут тебя снаружи, возле входа. Пойдем потихоньку. Если хочешь, я поеду с тобой. – В ее словах слышалась мольба, немое «доверься мне, я сейчас сильнее», которому я не хотел подчиняться.

– Ладно, Альба. – Я неуклюже поднялся с пола, уязвляя собственное эго. – Ты права, пора приходить в себя. Думаю, мне действительно нужна посторонняя помощь.

Мы вошли в один из двух панорамных лифтов, пронзавших здание суда по внутренней оси. Стеклянная капсула из научно-фантастической книжки медленно опустила нас на два этажа, пока дежурные сотрудники в коридорах смотрели на нас со сдержанным любопытством.

– Вам лучше, инспектор Айяла? – повторила Альба, когда лифт остановился. До этого момента она обращалась ко мне на «ты», но сейчас вокруг были люди, и Альба вновь превратилась в заместителя комиссара.

Я повернулся в ее сторону и посмотрел в глаза. Это был не первый раз, когда она мне солгала, и за время нашего короткого пути не последний.

– Думаю… мне все-таки нужно успокоительное. Большое спасибо, заместитель комиссара, что позаботились обо мне лично. Я очень оценил ваше внимание.

– К сожалению, не смогу проводить вас в больницу, инспектор. С этим новым поворотом дела комиссар требует меня к себе на срочное совещание и уже давно дожидается в офисе.