Эр Джейкобс - И вдруг тебя не стало

– На кого же еще я могу рассчитывать изо дня в день.

– Отлично. Мне нужно отправить кое-что в медицинский центр. Но это должно быть сегодня.

– Ничего себе, сегодня. – Она слегка вздохнула. – Окей. Какой адрес?

Щелчок ручки.

Я представила себе бейдж на шее Паоло, который видела у него год назад. Адрес лаборатории я знала наизусть.

– Ему нужно найти Мэтта Чианчиоло. И открытка будет немного странная, ладно?

– Да. Скажите, когда будете готовы. – Я слышала, как она перекладывает трубку от одного уха к другому. Ничто не могло разозлить эту женщину.

« Мэтт, я знаю, что это был ты. Паоло, Сэнди. Они говорили с Джеймсом Менделем, который сейчас в больнице. Забудь о Европе ».

Звук пера, царапающего бумагу.

– Ага-а-а… поняла. – Ее ручка щелкнула в последний раз. Вероятно, в то утро это была даже не самая странная открытка, которую ей довелось подписывать.

– Насколько вы заняты? Как скоро Томми сможет закончить с этим?

– Подождите, я спрошу его.

Их диалог звучал приглушенно, потому что ее ладонь легла на телефон.

– Час тридцать, – ответила она. – Подойдет?

Я знала, что организовать доставку даже за это время было огромной услугой, но даже это время казалось мучительно долгим.

– Конечно. Пожалуйста, скажите Томми, чем ближе он будет к десяти, тем лучше.

Я подавила в себе воспоминание о состоянии своего банковского счета и дала ей номер своей кредитной карты. Затем горячо поблагодарила, пообещав скоро зайти снова.

Пока я ждала – Кола, доставку, пока зарядится камера, – я услышала, как по лестнице тяжело застучали ботинки. Затем в дверях появился Кол, держа в каждой руке по белому бумажному стаканчику. Почему от него всегда пахло ирландским весенним мылом? Было похоже, будто мы жили в рекламе этого мыла. Он протянул мне кофе и жестом указал на мою куртку.

– Холодно? – спросил Кол. Его голос эхом разнесся по комнате. Я повела его по второй лестнице на крышу. От серебристых металлических арок медицинского центра поднимался пар, как будто здание дышало.

Это выглядело зловеще, белые и красные огни светились в остатках утреннего тумана.

Кол поднял штатив, водя им как в замедленной съемке, словно битой для софтбола. Прислонившись к столику, он начал стягивать с плеч куртку.

– Хочешь рассказать мне, что ты планируешь?

Кофе был горячий, вкусный.

Оставалось где-то двадцать пять часов до отъезда Мэтта.

Небо за спиной Кола было похоже на мазки серой и желтой краски. Щеки над его бородой покраснели от холода. Я рассказала ему, что задумала.

Он прикусил губу и слегка прищурился, обдумывая мой план.

– Значит, ты хочешь посмотреть, как цветы доставят Мэтту? Могу я спросить тебя, что ты хочешь увидеть?

– Что он будет выглядеть виноватым, – быстро объяснила я. – Он взбесится, когда увидит открытку, разорвет, попытается от нее избавиться.

– Эмили, любой может порвать ее. Ты бы так и сделала. Я бы тоже ее выбросил, если бы дело дошло до моего кабинета. – В его голосе некоторое сочувствие: ему казалось, что он говорит очевидные вещи.

Я отбросила сомнения, бурлящие во мне. Я вспомнила осуждение в глазах Мейсона, когда он наклонился ко мне, и настороженный взгляд молодого копа, провожавшего меня вниз по лестнице в квартире Сэнди. Элли – она вообще меня избегала. Мне было уже тошно от того, что для всех я была сумасшедшей.

Я знала, что это Мэтт.

Я вспомнила выражение его лица в супермаркете, когда между нами рассыпалась по полу черника. Меня бросило в дрожь, но это не имело значения. Все, что мучило меня много дней, наконец обрело смысл.

– Может, я хочу что-то доказать? Я просто должна сама посмотреть, – сказала я. – Мне это нужно. Мне нужно увидеть это сейчас.

И, помимо того, что мне это было нужно, я еще не до конца отмела идею показать фотографию Мэтта мистеру Менделю.

Кол посмотрел на часы.

– Слушай, дело уже сделано, – сказала я, положив руку на бедро. – Я сделала заказ и собираюсь посмотреть, что произойдет. Разве тебе не любопытно?

Кол пожал плечами и кивнул. Он поставил штатив на рубероид и улыбнулся.

– Я как-то видел такой старый фильм про что-то такое, – задумался он. – Джимми Стюарт, Грейс Келли.

– Звучит как хороший пример для подражания, – сказала я.

– Ну, да, наверное, – он покачал головой и допил свой кофе.

Пауза.

– Спасибо, – сказала я наконец.

Я проверила время на своем телефоне, и мне стало интересно, где сейчас мои цветы. Я представила себе желтый фургон доставки, несущийся по Вест-Энду.

Кол выкрутил ножки штатива, повернул крепление под углом. У него зазвонил телефон. Он поднял указательный палец и повернулся, чтобы заслонить микрофон от ветра. Спина его коричневой куртки ярким контрастом выделялась на нежном небе. Рубероид тихонько хрустнул, когда он прошел на другой конец маленькой крыши, чтобы поговорить без посторонних.

– И тебе доброе утро. Где твоя мама? – Его голос был спокойным, и я смогла сразу определить, кто звонил. Этот звонок стал своего рода зазором в плотной ткани времени, коротким перерывом, через который я увидела масштаб надвигающейся на меня усталости, но еще не почувствовала ее. Я потерла глаза и снова переключила внимание на камеру.

«Интересно, тут есть доставка кофе?» – подумала я, потому что не могла напиться.

– Послезавтра, – сказал Кол в трубку. – Да, у меня сегодня выходной. Я работаю над кое-чем с Эмили… Правильно, это ее… Нет, его здесь нет, слишком холодно. Он у нее дома.

Кол повернулся и одними губами сказал мне: «Энди». Я молча кивнула. Я невольно подслушала и улыбнулась.

– Потому что мы в ее офисе. Она не приводит его на работу. Да, в том же здании, о котором мы говорили на днях. Оливия, стоп. Где твоя мама? – Он закашлялся, потер шею. – Ну, возможно, тебе придется сказать ей, что пора вставать, дорогая. С ней все будет в порядке. Уже больше девяти часов. Все будет хорошо. Обещаю. Перезвони мне, если что будет нужно.

Он закончил разговор и положил свой телефон в карман куртки.

– Извини.

– За что?

Притворяясь, что не слушаю так уж внимательно, я закрыла один глаз и посмотрела в видоискатель вместо экрана. Из-за этого медицинский центр казался таким далеким, будто между нам пролегал океан.

Он пожал плечами.

– Я знаю, мы тут пытаемся сосредоточиться. Она просто скучает, я так понял. Это случается иногда, когда она проводит целую ночь в квартире у мамы.

– Что случилось?

Я решила, что могу спросить. Пока не появились цветы, мы в основном наблюдали за людьми. Ничего особенного. Я потерла руки, согревая их.

Мы вышли на лестничную клетку, подальше от ветра, и изредка проверяли время.

Кол сложил руки на груди и ответил:

– Ее мама встает слишком поздно, а потом поздно засыпает. Я не осуждаю, правда. Она на самом деле отличная мама, но ведет образ жизни музыканта. Похоже, что многие из них спят допоздна.