Стейнар Браги - Ката

Она подумала, что засунуть конверт в щель – само по себе пара пустяков, а вот что кто-то узнал висячий замок, которым она запирает свой шкафчик, – это уже серьезно. И фотография свидетельствовала о том, что за ними наблюдали уже давно; да так оно наверняка и было, если тот человек знал, где живет Соулей, и в ночь ее исчезновения устроил ей засаду.

Зажегся зеленый свет, и Ката поехала по Лайкьяргате на юг. Снова попыталась дозвониться до Фридьоуна, но после десяти-пятнадцати звонков махнула рукой.

Она припарковала машину на улице Бьяркаргата, рядом с деревьями, о которых говорил тот человек, и посмотрела на часы. С тех пор как он звонил, прошло пятнадцать минут. Ката закрыла глаза, еще раз прокрутила в голове недавние события и попробовала прикинуть, что еще она может сделать, но ей ничего не приходило в голову. Ее посетила мысль, что неплохо было бы иметь при себе оружие, но шокер они сожгли в мангале в Хейдмёрке вместе с тросом и воронкой, остатки закопали в яму, а мангал выбросили на обочину в Аурбайре [42] Район Рейкьявика, через который протекает река Этлидараур; ее берега в этих местах поросли лесом. .

Ей было нечего терять: так было уже давно – такова была скорость, с которой она двигалась, – и сейчас, осознав это, Ката наконец обрела покой: тот самый, субъективный, который был невозможен и немыслим, но сейчас проявился в улыбке.

А еще она поняла, кто тот человек.

Ката вышла из машины, прошла несколько метров по тротуару, а затем двинулась прямиком через заросли, пока не отыскала в северном конце рощицы стол и скамейки. В парке Хльоумскалагард стояла тишина, между стволами не было заметно никакого движения. На столе стояла небольшая бутылочка, заткнутая пробкой, а на ней записка: «Выпей меня».

Ката присела на краешек скамейки, рассмотрела бутылочку, взвесила в руке. Вытащила пробку и осторожно понюхала содержимое: прозрачное, без запаха. Она подняла бутылку, осмотрелась по сторонам, а затем опрокинула ее содержимое в себя, подняла бутылку еще выше и перевернула вверх дном – на случай если тот человек следит за ней, – после чего поставила обратно на стол.

Она ждала.

Вокруг полянки, где она сидела, деревья расступались к востоку от Озера, а дальше там просматривался Тингхольт с его маленькими домиками. Деревья рядом с ней были безлиственными, серыми, но, слегка прищурив глаза, Ката увидела в них жизнь, желтый налет, лежавший в самом низу вокруг ствола, а по временам быстро взлетал волной, словно пламя, вверх по нему и по ветвям.

– Фу-у-у-ид, – она со свистом вдохнула воздух и стала следить за дроздами на ветке.

Взглянула на часы, – но не помнила, когда села на скамейку. Вещество начало действовать. По другую сторону Озера стоял человек и смотрел в ее сторону.

Время шло, и полянка начала отсвечивать золотистым, стала напоминать пещеру, в которой все звуки становились мягче и эхом отдавались между деревьев. Доски стола приобрели такую плотность, что Ката даже ощутила ее в своей груди, и становились все тяжелее, стоило только посмотреть на них. Она закатила глаза и ощутила сердцевину деревьев, которая сплошь была сливочно-желтой да белой.

Позади нее хрустнула ветка. Между деревьями шел человек; он приближался к ней и не сводил с нее глаз. Неужели нигде в этом мире нет укрытия ? Быть внутри древесины, быть ее крошечной частичкой в окружении других частичек, пучков скоростей, составленных в целые эоны других пучков, которые все колеблются и дрожат от одной и той же тяжести, убаюкивающей скорости древесины.

Когда Ката открыла глаза, она по-прежнему сидела за столом, но вокруг все было другим. Около нее стоял дом; он так высоко вздымался в небеса, что его верх не было видно.

По другую сторону раскинулся сад. Трава слегка поблескивала и клонилась, точнее, слегка подрагивала, хотя ветра не было. Вокруг сада была изгородь, несколько кустов, а в одном его углу – большое ярко-зеленое дерево с желтыми точками.

Ката поднялась и сделала несколько робких шагов по траве. Она рассмотрела дом: он оказался ниже, чем она думала, – и знакомый .

– Я уже бывала здесь раньше, – пробормотала Ката себе под нос и тотчас удивилась: что она подразумевает под словами «здесь» и «раньше» – откуда же она тогда пришла? Когда-то она жила в этом доме или бывала там в гостях; молоденькая девчонка говорила ей что-то о людях, у которых лица закрыты волосами, и о том, что в следующий раз она попадет сюда не по своей воле…

– И что мы снова встретимся, – сказала Ката; эта мысль подбодрила ее. Она осмотрелась по сторонам, надеясь найти ту девочку, но не увидела никого ни в саду, ни на улице перед ним.

Дверь в дом была заперта. Ката постучалась, однако никто не отозвался, и она пошла вдоль стены, заглядывая в окна в надежде кого-нибудь увидеть, но они везде были завешены шторами. От угла дома просматривался задний двор: запущенные заросли, которые изгибались и закручивались вокруг себя: узловатые, спутанные, рваные, они резко поднимались вверх, и казалось, вот-вот обрушатся на дом, словно вал на берег.

– И во что я только впуталась? – спросила Ката, ни к кому конкретно не обращаясь; ее влекли к себе заросли на заднем дворе, больше напоминавшем лес . Этот хаос принял вид листвы и ветвей, земли, мха, грибов и кустов, усеянных шипами и красными цветами. Листья на опушке этого леса тихонько шевелились под легким ветерком, казалось, веявшим из самой чащи, а в остальном лес был безжизнен и тих.

Ката робкими шагами вошла в лес. Он был темнее и холоднее, чем она ожидала, но признаков жизни в нем сразу оказалось немало: между деревьями слышался шорох, звонкое завывание и жужжание, словно от множества мух.

Она побоялась углубляться дальше в лес, развернулась и подошла к задней стене дома. Посередине ее был расположен спуск в подвал. Растения пробились сквозь стекло в двери и близлежащем окне. Кате внезапно стало неприятно; ей показалось, что до нее кто-то дотрагивается, держит за талию и тащит по земле. Она принялась отмахиваться руками, шикать на кого-то, кто шептал ей в ухо, – но потом и сама перестала понимать, что делает, и прекратила.

Чтобы не застрять безвылазно в лесу, который, казалось, находился в постоянном движении, Ката направилась обратно к углу дома. Она продиралась сквозь зеленый хаос, тянувшийся к ней и желавший поглотить с головой. На пути ей попадались замшелые поваленные стволы, остроконечные серые кучи, кишащие муравьями, растения, которые хватали за лодыжки и царапали или хлестали по лицу, свесившись со стволов, закручивались туда-сюда и вдруг выскакивали из земли, подобно шипастым булавам. Ката перешагивала через сплетенные ветви, лежащие на земле, словно мелкоячеистая сеть, протискивалась между колючих папоротников и целых отрядов стрекучих растений, названия которым она не знала, но быстро научилась защищаться от них. Мухи непрерывно жужжали над ухом, лезли в глаза и в рот, а кроме них, и букашки побольше: хоботок болтается, голова усеяна широко распахнутыми глазами…