Александр Райн - Тюрьма мертвых [litres]

Я окончательно расслабился и начал есть. В голову начали стучаться другие мысли, не намного позитивнее: «Почему с Алиной так все вышло? Все же в порядке… Я живой, работаю, денег принес столько, сколько мы год не видели. Чего она взъелась?»

Я что-то забыл. В голове металась мысль, словно испуганная мышь, пытающаяся сбежать от башмака, который вот-вот ее раздавит.

«Я не помню сути нашей ссоры, почему Алина так расстроилась? Я ничего обидного ей не сказал; должно быть, все дело в том, что я редко звонил. Черт, не помню. Ладно, хрен с ним, приеду через неделю, и все будет нормально, позвоню ей завтра, пускай немного потоскует по мне, тогда сразу все забудет, как и я».

Пока я жевал и наслаждался первой нормальной песней, заигравшей по радио за все время, в дверях появился Сергей Иванович.

– Приятного аппетита, – доброжелательно улыбнулся он мне, явно обрадованный тому, что я на месте и тружусь.

– Спасибо, – не переставая жевать, ответил я.

Он присел за соседним столиком и начал ненавязчивый допрос:

– Как выходные? Как супруга?

– Все хорошо, мало только отдыха, – фальшиво хихикнул я, заливая слова компотом.

– Что ж, отдыха всегда мало. Олег, у вас все хорошо? – Он спросил это так, словно ждал от меня каких-то слов.

Я задумался.

«Помню, я что-то должен был сказать ему, что-то очень важное, касаемо выходных, но я никак не могу вспомнить что, ладно потом».

– Да, все отлично.

– Хорошо, Витя с утра немного задерживается, его отправили в южное крыло чинить мусоропровод.

– Да ничего страшного, – я встал из-за стола и, схватив поднос, понес его в сторону окна приема грязной посуды – Максим нормально справляется.

– Максим? – удивленно спросил инженер.

– Ну да, его же вместо Вити прислали.

– Максим, Максим, – еле слышно бормотал он, должно быть, пытаясь вспомнить, кто такой этот Максим, – скажите, а как он выглядит?

– Почему вы спрашиваете?! Разве не вы его послали?!

– Мы, конечно, мы. – Лицо Сергея Ивановича приняло оправдательный вид, он явно лукавил. – Просто всех в лицо не упомнишь, поэтому мне интересно, кто сегодня вам помогает.

Я описал Максима и рассказал о том, что тот ушел на обед раньше меня, после чего стал наблюдать за реакцией инженера. Но тот, выслушав, продолжил вести себя как обычно.

– Да, я понял, что за Максима к вам направили. Что ж, как он появится, наберите на телефоне мой код, пожалуйста.

– Это зачем?

– Для отчета. – Не проронив больше ни слова, он встал и торопливо скрылся за дверью.

Я просидел за столом пару минут в раздумьях. Не люблю всякого рода интриги, а то, что происходило минуту назад, иначе никак не назвать.

Закончив все дела в столовой, я направился обратно, к месту работы.

Максима по-прежнему не было.

«Судя по всему, работать мне сегодня одному. Тем лучше, никаких странных личностей и прочей ерунды».

Я подошел к новой камере и засучил рукава, как вдруг заметил лежащую на кровати верхнюю часть формы Максима. Я взял ее в руки, чтобы посмотреть, что собой представляет здешняя рабочая роба.

«Должны же мне рано или поздно выдать такую же». Решив примерить куртку, я вышел из тесной камеры в коридор, где одеваться будет проще.

Она была сшита из очень грубой материи, вроде мешковины или парусины. Что-то рабочих здесь не сильно жалуют одежкой; пожалуй, лучше работать в своем. Интересно, зачем Максим снял с себя крутку?

На груди черными толстыми нитями была вышита надпись Occisio.

«О-си-сисио? Что за бред?»

Я хотел уже снять с себя этот дурацкий китель, как вдруг сзади раздался голос:

– Ну что, поговорил с инженером?

От испуга я отскочил в сторону, схватил с пола металлический пруток и повернулся туда, откуда раздался голос.

– Блин, да что ж вы все пугаете-то постоянно! – закричал я раздраженно.

Передо мной стоял Максим с оголенным торсом; он словно не обращал внимания на мою реакцию.

– Что ты сказал ему?

– Кому? О чем сказал?

Он смотрел на меня в упор. В его пепельно-серых глазницах смотрели два пустых зрачка.

– Дурака выключай! – прорычал он сквозь зубы.

Мне стало жутко не по себе, я сжимал пруток все сильней, а затем начал пятиться в сторону висевшего на стене телефона.

– Ты что задумал? – Он двинулся в мою сторону.

– Слышь, урод! Тебе чего надо?! – кричал я срывающимся от волнения голосом, продолжая шагать спиной вперед.

– Что ты сказал про меня инженеру? – Его голос напоминал рев прохудившегося глушителя, отчего внутри меня все переворачивалось.

– Что ты на подмене, вместо Вити! Что не так?

Он остановился. Я же продолжал движение, до телефона оставалось всего пару метров.

Максим словно врос в пол. Он не двигался. Я добрался до телефона, нужно было повернуть голову и начать набирать код, но я по-прежнему боялся внезапной атаки. Вылитый памятник. Максим все еще стоял, не шевелясь. Я повернулся в сторону аппарата, снял трубку и дрожащими пальцами начал тыкать на цифры.

– Та-а-а-а-к, 3, 4, блин, что там дальше, черт, черт, – последняя цифра совсем вылетела из головы.

– Вот дерьмо, – выругался я еще раз, глянув туда, где недавно стоял Максим, который уже успел раствориться в воздухе.

– Да чтоб тебя! – я пару раз стукнул трубкой об аппарат, но это не помогло, цифра безвозвратно вылетела из головы.

– Се-е-е-мь, – вдруг кто-то громко зашипел мне в ухо.

Я резко повернул голову, и в лицо мне ударил мерзкий запах болотины, мертвечины и еще чего-то ужасно тошнотворного.

Передо мной возникло лицо Максима, оно было так близко, что мы практически касались носами. Отвратительно бледное, как побелка, с зарубцевавшимися черными полосками шрамов от лба до подбородка. На секунду я застыл, а потом заорал как ошпаренный.

– А-а-а-а!

– Тихо, – скомандовало лицо, а через секунду крепкие, грубые пальцы, точно пасть бойцовского пса, вцепились мне в глотку.

Я хотел было разжать смертельную хватку, но вспомнил, что в руке у меня уже лежит пруток. Сделав очень короткий замах, я саданул им прямо по щеке Максима. Удар получился слабый, но эффект, который он произвел, был невероятный.

Как ужаленный Максим молниеносно отлетел к стене, обе его руки закрывали лицо, а сам он трясся и истошно вопил, словно по его телу пробегал электрический ток. Мне показалось, что кожа его задымилась.

Я не знал, что предпринимать: бить его дальше, звонить или бежать. Я выбрал третье. Бросив трубку, я помчался в сторону платформы. Судя по отдаляющимся воплям, преследования не было.

Ноги несли меня очень быстро, несмотря на мешающийся длинный пруток в руках, который я ни за что не бросил бы, даже если пришлось с ним лезть вверх по лестнице.

Слава богу – на платформе стояла вагонетка. Я подбежал к ней, но с сожалением заметил, что внутри пусто.