Харлан Кобен - Убегай!

– Она говорила кто?

– А мне незачем было спрашивать. Я и так знал.

– Аарон.

Рокко и не подумал отвечать.

– Так зачем Лютер в нас стрелял?

– Потому что он псих.

Саймон покачал головой:

– Этого мало, тут должно быть что-то еще.

– Я не говорил ему делать это.

– А кто тогда?

– Послушай, братан, бизнес, которым я занимаюсь, это непростой бизнес. Всегда кто-нибудь пытается на нас наехать. Аарон – да, он был говнюк. Но он был один из нас. Мы считаем, что его убрала, так сказать, «конкурирующая фирма». Возможно, «Фидели».

– Фидели?

– Кубинская банда, – подсказал Корнелиус.

Саймон не смог удержаться и расхохотался, на секунду забыв, что жена его борется за жизнь на больничной койке, что дочь его пропала и один только Бог знает, где она теперь. Эхо его хохота прокатилось по коридору. Люди оборачивались, удивленно тараща глаза.

– Ты шутишь.

– Ничуть.

– Кубинская банда, которая называется «Фидели»?

Корнелиус позволил себе слегка улыбнуться.

– Фамилия главаря – Кастро, – сказал он.

– Ты это прямо сейчас придумал?

– Клянусь Богом.

Саймон снова повернулся к Рокко:

– Почему после того, как ее избили, она пошла к тебе?

– А ты как думаешь?

– За дозой, значит, – сказал Саймон. – Ты ей дал?

– У нее не было денег.

– То есть не дал?

– Я благотворительностью не занимаюсь, – ответил Рокко.

– И что потом?

– Потом она ушла, братан. А затем вдруг я узнаю, что Аарона убили.

– Ты думаешь, это сделала Пейдж?

– Я бы, скорее, поставил на «Фиделей», – сказал он. – Но не исключено, что его замочила Пейдж. А может, и ты, братан. И может, и Лютер так думал. Когда Пейдж пришла, там был и Лютер. Подумай об этом. Вот, скажем, я отец. Если какой-нибудь фраер тронет мою дочь, как Аарон твою, я захочу отомстить. Так что, может быть, это твоих рук дело.

– Что моих рук дело?

– Ну, может, это ты убил Аарона. А теперь ищешь дочку, чтобы выручить ее из беды.

– Нет, это не моих рук дело, – сказал Саймон.

Но в душе он жалел, что это сделал не он. Рокко был прав. Если кто-то обидит твою дочь, ты как отец обязан ответить, не важно как. А Саймон этого не сделал. Он бросил Пейдж бесполезную соломинку, вместо того чтобы поступить так, как должен поступать мужчина.

Пойти на все, лишь бы выручить своего ребенка из беды.

Защитить и спасти ее.

Хорошим же он оказался отцом.

– Скорей всего, она где-нибудь поблизости прячется, – сказал Рокко. – Ты уж поищи ее, братан, попытка не пытка, отговаривать не буду. Но она у тебя наркоманка. Даже если найдешь, ничего хорошего не будет.

Корнелиус привел его обратно к себе домой. Саймон закрыл за собой дверь, сунул руку в карман и достал пистолет.

– Держи, – сказал он, протягивая оружие Корнелиусу.

– Оставь себе.

– Ты уверен?

– Уверен, – ответил Корнелиус.

– Думаешь, Рокко сможет ее найти?

– За такие-то деньги?

Саймон в конце концов сделал Рокко простое предложение: найти Пейдж и получить 50 000 долларов.

– Да, – ответил сам себе Корнелиус. – Если она еще где-то здесь, обязательно найдет.

В дверь кто-то постучал.

– Спрячь пистолет в карман, – прошептал Корнелиус и громко спросил: – Кто там?

– Это Лиззи, мистер Корнелиус, – послышался за дверью голосок немолодой уже дамы, которая говорила с русским или польским, в общем, с каким-то восточноевропейским акцентом.

Корнелиус открыл дверь. Голос соответствовал его обладательнице: перед ними стояла совсем маленькая старушка. Одета в какую-то странную белую рубаху, длинную и струящуюся складками, такие рубахи обычно надевают, когда ложатся спать. Неприбранные седые волосы свободно падали ей на спину. Казалось, эти волосы развеваются от легкого ветерка, хотя здесь никакого ветерка не было и в помине.

– Чем могу быть полезен, мисс Собек? – сказал Корнелиус.

Старушка заглянула за спину Корнелиуса и увидела Саймона.

– А вы кто такой? – спросила она.

– Меня зовут Саймон Грин, мэм.

– Это отец Пейдж, – добавил Корнелиус.

Старушка посмотрела на Саймона таким тяжелым взглядом, что ему захотелось сделать шаг назад.

– Ведь вы еще можете ее спасти, – сказала она.

Саймон так и похолодел, услышав эти слова.

– Вы знаете, где Пейдж? – спросил он.

Мисс Собек покачала головой, и длинные седые волосы заплясали у нее перед лицом, как занавес из бус.

– Зато я знаю, что она за штучка, – сказала старушка.

Корнелиус прокашлялся и попытался сменить тему:

– Вы что-то хотите, мисс Собек?

– Наверху кто-то есть.

– Наверху?

– На третьем этаже. Какая-то женщина. Она только что проникла в квартиру Пейдж. Я подумала, вам нужно об этом знать.

– Вы ее узнали?

– Никогда не видела.

– Спасибо, мисс Собек. Я немедленно схожу и проверю.

Корнелиус с Саймоном снова вышли в коридор. Мисс Собек поспешила уйти к себе.

– Почему она явилась с этим именно к вам? – спросил Саймон, шагая за ним по коридору.

– Я здесь не просто квартиросъемщик.

– Управляющий?

– Владелец.

Они двинулись вверх по лестнице, потом снова по коридору. Желтая лента на двери была порвана – это место преступления, напомнил себе Саймон, и лента указывает, что вход запрещен. Корнелиус потянулся к дверной ручке. Саймон поймал себя на том, что он (умышленно или подсознательно?) сунул руку в карман, где лежал пистолет. Это всегда так бывает, когда пистолет у тебя в кармане? Одно его присутствие успокаивает, помогает держать себя в руках в стрессовых ситуациях?

Корнелиус распахнул дверь. Они увидели женщину. Если она и испугалась неожиданного вторжения, то ей неплохо удалось это скрыть. Маленького роста, коренастая, скорее всего, латиноамериканка, в синем блейзере и джинсах.

Она заговорила первой:

– Вы Саймон Грин?

– А вы кто?

– Меня зовут Елена Рамирес. Я частный детектив. Мне нужно поговорить с вашей дочерью.

Елена Рамирес показала им свою визитную карточку с роскошным тиснением, лицензию частного детектива и удостоверение личности, где указывалось, что она – агент ФБР в отставке. Все вместе они вернулись в квартиру Корнелиуса. Мужчины уселись в кожаные кресла, а Елена устроилась на зеленом диване.

– Итак, мистер Грин, где ваша дочь? – спросила она.

– Что-то я не совсем понимаю ситуацию. На вашей карточке написано, что вы из Чикаго.

– Все верно.

– Тогда зачем вы хотите поговорить с моей дочерью?

– Это имеет отношение к делу, которое я веду.

– Что за дело?

– Я не могу этого сказать.

– Мисс Рамирес…

– Пожалуйста, зовите меня просто Елена.

– Елена, я не готов играть в эти игры. Мне все равно, что у вас за дело, и у меня нет никаких причин скрытничать, я буду говорить с вами напрямик, надеюсь получить от вас то же самое. Я не знаю, где моя дочь. Вот почему я здесь. Я пытаюсь ее найти. Зацепок у меня нет никаких, кроме уверенности, что она где-то сейчас балдеет под кайфом в пределах одной квадратной мили от места, где мы находимся. Пока вам все понятно?