Карен Макманус - Один из нас – следующий

Телефон в руке вибрирует. Я ожидаю увидеть очередное сообщение от Бронвин, которая в течение всей игры жаждет быть в курсе, что делает Купер, но это всего лишь мама. Спрашивает, в котором часу меня ждать. До сих пор не могу привыкнуть, что мой телефон так редко подает голос. Я рада, что послушалась Фиби и отключила уведомления «ПингМи», особенно после того, как игра «Правда или Вызов» прекратилась сама собой. Может, анонимный последователь Саймона замолчал из уважения к чувствам оплакивающих Брэндона одноклассников? Хотелось бы верить. Хотя более вероятна другая версия: он понял, что всем стало не до него.

Время от времени я задумываюсь, кто же затеял игру и какая там подоплека – не личная ли неприязнь ко мне, Фиби и Ноксу. Впрочем, какая разница? Я до сих пор не решила, как мне быть с Ноксом – вот реальная проблема. С тех пор как я отдалилась и от него, и от Луиса, мой круг общения снова ограничивается друзьями Бронвин.

И Фиби. По крайней мере она меня не бросила.

Купер бросает один из своих знаменитых слайдеров; бэттеру команды соперников остается лишь стоять и тупо смотреть, как мяч пролетает мимо.

– Можешь прямо сейчас идти отдыхать, мальчик! – выкрикивает бабушка Купера. – Ты уже в ауте!

Мое настроение немного улучшается, и я поворачиваюсь к Крису:

– Обожаю, когда бабуля вот так освистывает бэттеров соперника.

– Аналогично, – улыбается он в ответ. – Она у нас молода душой.

– Как думаешь, Купер перейдет в Лигу в следующем году?

– Пока не уверен. – Крис выглядит потрясающе: зеленая рубашка поло подчеркивает цвет глаз, в темных волосах блестят золотистые искорки. – Он разрывается на части. Ему нравится в школе, и команда отличная – не только в отношении бейсбола, но и… вообще. – Он указывает на себя. – А Лига, со своей стороны, до сих пор не очень-то приветствует игроков-геев. Тем не менее качество его игры не выйдет на новую ступень, пока он будет оставаться на уровне колледжа.

Я не свожу взгляда с Купера, который стоит в круге питчера. С такого расстояния его и не узнать, особенно с надвинутой на глаза бейсболкой.

– А какой выбор сделал бы ты? – задаю я вопрос скорее себе, чем Крису. – Между тем, что надо, и тем, что хочется? – По-моему, Бронвин сейчас проходит примерно через то же самое.

Крис тоже не сводит взгляда с Купера.

– Будем надеяться, что это когда-нибудь совпадет.

– А если нет?

– Понятия не имею. – Крис задерживает дыхание, когда бэттер достает очередную подачу Купера, но это всего лишь безобидный нижний мяч, который легко ловит полевой игрок, защищающий позицию между второй и третьей базой. – Клуб «Падрес Сан-Диего» внимательно следит за ним и, уверен, очень хочет его заполучить.

– Было бы проще принять решение, если бы Купер остался здесь? Конечно, он все равно будет часто в разъездах, но, по крайней мере, возвращаться он будет домой.

И я не имею в виду конкретно Бэйвью, думаю, Крис это понимает.

– Может быть, – улыбается он.

Меня раздирают противоречивые чувства. С одной стороны, странно находиться здесь, в такой бодрящей атмосфере, вместе с десятками своих одноклассников всего через две недели после гибели Брэндона. С другой – какое облегчение переключиться на что-то позитивное для разнообразия. Рада за Криса и Купера. Они заслужили право быть счастливыми, и я уверена, их ждет великолепное будущее.

А вот что ждет в будущем меня саму?

Закатав рукав футболки, я обвожу пальцем контуры очередного синяка. Напоминает персик, слишком долго пролежавший на подоконнике. Обманчиво гладкий снаружи и медленно гниющий изнутри.

И в этот самый момент чувствую, как в носу снова скапливается жидкость.

О нет! Только не здесь!

Я выхватываю из сумки салфетку, прижимаю к лицу и быстро встаю.

– Я в туалет.

Мне приходится переступать через ноги Криса и бабули, бормоча извинения. На ступеньках в проходе пусто, почти все сидят на своих местах и глаз не сводят с Купера, так что я добираюсь до дамской комнаты очень быстро. И лишь ворвавшись в кабинку и закрыв за собой дверь, смотрю на салфетку.

Так и есть. Кровь.

Я оседаю на крышку унитаза. Тут же подкатывают слезы. Я упорно притворялась, будто ничего страшного не происходит, однако все усилия пошли прахом и я не знаю, что делать. Я осталась наедине со своим ужасом, окончательно потеряла надежду и совсем обессилела. Слезы смешиваются с кровью, салфетки намокают одна за другой; в конце концов я отматываю от рулона не меньше трех футов туалетной бумаги и зарываюсь лицом в рыхлый комок.

Слезы и кровь перестают течь одновременно. Но все же лучше отсидеться в кабинке до следующего иннинга, чтобы отдышаться. Я встаю, смываю в унитаз салфетки и бумагу, споласкиваю лицо над раковиной и смотрюсь в зеркало. Что ж, могло быть хуже. Глаза не сказать чтобы красные, а макияж я не делаю, так что размазываться нечему. Осталось пригладить волосы, вымыть руки, и можно предстать перед публикой.

Туалеты расположены за углом неподалеку от буфета, и, выйдя оттуда, я сразу натыкаюсь на небольшую группу людей, причем все мне знакомы: Шон, Джулс, Моника и Луис. Джулс обвивается вокруг Шона, словно лиана, вот-вот он уронит поднос с закусками. Моника вцепилась в руку Луиса и смотрит ему в лицо, непрерывно хлопая ресницами. Все четверо смеются и подкалывают друг друга, словно у них сегодня двойное свидание и вообще самый лучший день в жизни – а остальной мир пусть подождет.

В эту секунду я ненавижу их всех.

– Порядок, дружище, спасибо, – говорит Луис, передавая что-то Шону. – А теперь мне пора.

Моника кокетливо надувает губы.

– Ты же не уйдешь просто так? Мы столько еды набрали. Кто теперь поделится со мной попкорном?

– Увы, я договорился пообщаться с Купером. Увидимся на трибунах!

Троица уходит, не прекращая смеяться, а Луис сворачивает в мою сторону. Я хочу снова нырнуть в дамскую комнату, но ноги не слушаются.

– Мейв! – Луис приглядывается ко мне и хмурится. – С тобой все в порядке?

Наверное, я выгляжу не так хорошо, как надеялась.

– Да. – Я скрещиваю руки, отгоняя прочь воспоминания о недавних рыданиях. – А тебе известно, какой он подлец?

– Что? – Луис резко оглядывается, словно тот, о ком я говорю, может стоять сзади. – Ты о ком?

– Шон. Он унижал Нокса, Фиби, и… и еще кое-кого.

– Неужели? Мы с ним вместе играли в бейсбол, только и всего. – Луис пожимает плечами.

И моя ярость достигает пика. Хоть на ком-то сорвать зло!

– Так, значит, вы с ним друзья, – с сарказмом цежу я. – Невероятно!

Луис замолкает и прищуривается.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что вы с ним два сапога пара. Братаны! На окружающих вам плевать! – Мои щеки горят от пережитого страха, гнева и еще какого-то, ранее не ведомого мне чувства. – Если он может далеко забросить мяч, значит, ему все позволено?