Лейла Аттар - Бумажный лебедь

Странно было вернуться сюда в качестве гостьи, увидеть дом своего детства спустя столько лет. Когда я в прошлый раз заглядывала к Дамиану, я не успела полюбоваться красотой особняка: высокими потолками, под сенью которых когда-то звенел детский смех, кухней, где МамаЛу готовила нам флауты [57] Флауты (флаутас) ( исп. flauta – флейта) – небольшие трубочки из кукурузной или пшеничной тортильи с разнообразными начинками. с картошкой. Реставрация вдохнула в дом новую жизнь, однако его костяк остался прежним. Меня охватила ностальгия по временам, когда я девчонкой бродила по этим коридорам. Ни новая краска, ни полировка не лишили особняк его истинной атмосферы, которую я хранила в своем сердце.

– Дамиан? – Я заглянула в столовую.

Здесь теперь стоял новый стол – изящный, из темного дерева, буфет с резными дверцами, впрочем, остался на месте.

– Сьерра?

Со двора донесся ее звонкий смех. Они лежали у пруда – отец и дочь – и глядели на облака.

– Вон то похоже на кроличий хвостик, – сказал Дамиан.

– А где же сам кролик? – Сьерра прищурилась. – Ах вот он! Его засосал вон тот дементор [58] Дементоры – волшебные существа из книг Джоан Роулинг о Гарри Поттере, бесплотные духи в черных плащах с капюшонами, которые могут высосать из человека душу. . Видишь, ухо торчит?

– Ты очень милая девочка, но твоя фантазия порой меня пугает…

– Мама! – Сьерра заметила меня первой. – Иди к нам!

Это был вечер субботы, моего выходного дня. Дамиан предложил посидеть с дочкой, чтобы я смогла составить план отгрузки на следующую неделю. Большая часть нашей продукции раньше отправлялась в американские бутики. После публикации в модном журнале мне стали поступать заказы со всего мира. Я улеглась рядом с дочерью и наконец-то вдохнула полной грудью. Дамиан предложил поужинать вместе в Каса Палома, и я согласилась, несмотря на усталость и неоконченные дела. Я взглянула на сочную листву над головой. Желтые цветочки еще не распустились, зато дул теплый ветер, а кожу щекотала свежая травка.

Наверное, я задремала. Когда я открыла глаза, Дамиан протягивал мне руку со словами:

– Ужин готов.

Его силуэт четко выделялся на фоне вечернего неба. Этот же силуэт я когда-то увидела из деревянного ящика, в котором Дамиан меня прятал на яхте. Я по-прежнему его боялась, только уже по-другому. Дамиан расшевеливал во мне надежно запертые чувства, и каждый раз, находясь с ним рядом, я ощущала, как они бьются в своих клетках, стремясь вырваться на волю.

Это только ради Сьерры , напомнила я себе, взяв Дамиана за руку.

Она заслуживает родителей, которые не ссорятся друг с другом.

Мы зашли в дом, и я оцепенела.

– Здравствуй, Скай, – кивнул мне Рафаэль.

Человек, который чуть меня не убил. Впрочем, то же я могла бы сказать и про Дамиана.

– Прости, что пришел без приглашения. Я хотел сделать Дамиану сюрприз. Не знал, что вы со Сьеррой тоже здесь.

– Я предложил Рафаэлю поужинать с нами, – пояснил Дамиан.

Он даже со мной не посоветовался. Его дом – его правила. Он собрал трех самых дорогих людей под одной крышей.

Просто смирись и будь вежлива.

Впрочем, вскоре я сменила гнев на милость. Я поняла, что Рафаэль никогда не испытывал неприязни ко мне лично. Он просто переживал за друга.

Во дворе Дамиан накрыл скромный стол: спагетти с моллюсками, говяжьим фаршем и кусочками cotija – рыхлого, крошащегося сыра, который обожала Сьерра. Я улыбнулась, когда она потребовала добавки. Мои же кулинарные навыки сильно не продвинулись. Дочка не жаловалась, но предпочитала, когда готовил Дамиан.

– Вообще-то я заехал, чтобы вручить вот это. – Рафаэль достал конверт из серебристой бумаги с тиснением.

– Черт возьми! – воскликнул Дамиан, прочитав текст на карточке. – Ты женишься!

Они хлопнули друг друга по спинам.

– Я вас всех приглашаю. – Рафаэль посмотрел на меня и Сьерру. – Церемония пройдет в церкви Архангела Михаила, а банкет – в кантине «У Камилы».

Тут у него зазвонил мобильник.

– Простите, я на минуточку.

Судя по улыбке, звонила его невеста.

– Когда ты нас познакомишь? – поинтересовался Дамиан, едва Рафаэль вернулся за стол.

– Она прилетает завтра. Мы остановимся в Паса-дель-Мар, я уже снял номер. Я приехал раньше, чтобы вас предупредить.

– Вот и тебя окольцевали.

– Ага. – Рафаэль поднял бокал. – За давних друзей!

– За давних друзей! – Мы чокнулись бокалами.

Дамиан посмотрел на меня. «Наши сердца – очень давние друзья», – прочитала я в его глазах.

Когда он отвел взгляд, я облегченно вздохнула. Сьерра уговорила Рафаэля поиграть в приставку, а мы с Дамианом остались, чтобы убрать со стола.

– Не знаю, стоит ли ей играть в эту стрелялку с Рафаэлем, – засомневался Дамиан.

– По-моему, у нее отлично получается.

– За нее-то я не беспокоюсь.

Рафаэль то и дело подскакивал, а Сьерра потешалась над его реакцией на звук выстрелов.

– Вот чертовка!

Дочка хихикнула.

Губы Дамиана дернулись, да и я едва не рассмеялась.

Когда Рафаэль ушел, мы обнаружили Сьерру в моей старой комнате. Дочка спала, свернувшись калачиком и обнимая подушку. Дамиан сел у изножья кровати.

– Никогда еще не видел, как она спит.

Это простое признание, сказанное скорее самому себе, глубоко меня тронуло. Дамиан пропустил множество подобных мгновений, а я принимала их как должное.

– Она похожа и на МамаЛу, и на Адриану, – заметил он.

От меня Сьерре ничего не досталось: ни светлых волос, ни серых глаз. Когда я вела ее за руку, прохожие принимали меня за няню. Утонченную внешность Сьерра унаследовала от моей матери, а напористость – от МамаЛу; глаза у нее были как у одной бабушки, улыбка – как у другой.

– Давай не будем ее тревожить, – сказала я. – Пусть ночует здесь.

Я не хотела лишать Дамиана простой радости понаблюдать за спящей дочкой.

– Как будто ничего не изменилось, – прошептал он так тихо, что я с трудом расслышала. – Здесь снова спит маленькая девочка, и я снова готов отдать ей свое сердце.

Хорошо, что он не сводил глаз с дочери. Находиться в моей старой комнате само по себе было волнительным, когда же он напомнил, как сильно любил меня еще в детстве – нет, это уже стало невыносимым.

Дамиан аккуратно снял с дочкиных ножек гольфы, стараясь ее не разбудить. Он ласково чмокнул ее в пяточку, а затем накрыл одеялом.

– Спасибо, – сказал он мне, – что позволила ей остаться.

Я кивнула, не в силах ничего вымолвить. Оставлять ее здесь было сущей мукой. Я не помнила ни единой ночи вдали от дочери.

– Может, и тебе остаться?

Дамиан словно прочитал мои мысли. Он слишком хорошо меня знал. Да только я боялась. С тем же успехом я могла бы забраться в клетку со львом.