Лейла Аттар - Бумажный лебедь

Скрипнула половица. Я открыла глаза и замерла. В дверях стоял Дамиан. Он так пристально, тоскливо глядел на меня, что я забыла слова колыбельной. Похоть, которая владела им до этого, исчезла. Это новое чувство было сильнее, словно вся его судьба сосредоточилась в одной сцене: Сьерра спит в моих объятиях, а он – один, на пороге, как отрезанный ломоть.

У меня не нашлось слов, у него – тоже. Он попытался было что-то сказать, закашлялся, развернулся и вышел. Хлопнула дверь, ведущая на улицу.

Я подошла к открытым воротам усадьбы. Каса Палома сильно изменилась, однако у меня не было времени восхищаться красотами. Я зашагала прямиком к особняку. Входная дверь тоже оказалась не заперта.

Дамиана я нашла в кабинете. Он корпел над какими-то бумагами.

– Что все это значит?! – Я сунула ему под нос выписку со своего банковского счета.

– И тебя с добрым утром. – Он даже не взглянул на бумагу.

Странно было видеть его там, где раньше царствовал отец, который, правда просил не беспокоить его в кабинете. А вот Дамиана, похоже, нисколько не потревожило мое вторжение. Он дал мне еще немного повозмущаться, а затем ответил:

– Это для Сьерры.

Я чуть не пожалела, что отвлекла его от бумаг: он посмотрел на меня таким взглядом, будто всю ночь, не смыкая глаз, думал обо мне и о том, что едва не случилось между нами.

– И ты со мной не посоветовался? Даже данные карты не уточнил?

Само собой, ведь он знал обо мне все, включая номер счета. Увидев баланс, я не поверила своим глазам. Банковский служащий подтвердил: никакой ошибки нет, кто-то перевел мне кругленькую сумму. Узнав, как я живу, Дамиан почувствовал себя обязанным и решил искупить вину деньгами. Он знал, сколько я зарабатываю, сколько плачу работницам из Вальдемороса и как сложно мне было поначалу сводить концы с концами. Меня разозлила его уверенность в том, что я зарабатываю недостаточно. Конечно, мы со Сьеррой не купались в роскоши, но как он смел предположить, будто я не могу обеспечить ей достойную жизнь?

– Она – моя дочь, Скай. Дочь, которую ты скрывала. Мне нужно компенсировать все годы, что мы провели порознь. Так что жди ежемесячных переводов.

– Все это время я прекрасно заботилась о Сьерре сама. И если ты вздумал использовать ее, чтобы найти подход ко мне…

– Зачем? Я уже нашел к тебе подход.

Похоже, он намекал на то, как горячо я отвечала на его поцелуи.

– Прошлая ночь ничего не значит, – отрезала я.

– Она значит очень многое.

Мы упрямо смотрели друг на друга.

– Ладно, – вздохнула я, – можешь и дальше высылать свои деньги. Я все равно к ним не притронусь. Увидишь, потрачу ли я хоть пенни.

Дамиан встал из-за стола и подошел ко мне.

– Есть простое решение. Ты хочешь, чтобы я перестал переводить вам деньги. А мне нужны вы со Сьеррой. – Он сделал паузу. – Выходи за меня замуж, Скай.

– Замуж? – Я ожидала чего угодно, только не этого.

Обычно предложение делают в торжественной обстановке. Это должен быть возвышенный миг, от которого замирает сердце, а не сухие переговоры.

– Ты с ума сошел!

– Неужели? – Он притянул меня к себе. – Скажи, разве ты по мне не скучала? Не вспоминала ночами, как хорошо нам было вместе? Знаешь, чего я хочу прямо сейчас? Прижать тебя к этой стене и отыметь так жестко, чтобы забыть, где мое тело, а где твое. Мне до боли тебя не хватает, Скай, и я не успокоюсь, пока ты не станешь моей. Можем и дальше оттягивать неизбежное, а можем решить все прямо сейчас. В любом случае мы придем к одному: я тебя трахну.

– Так вот в чем дело? Ты просто хочешь секса? Тогда вперед, Дамиан. Сделаем это прямо здесь, на папином столе. Ты только об этом и мечтаешь, правда? Отодрать дочку Уоррена Седжвика на его собственном столе! Остальное ты уже отнял: его бизнес, его дом, его жизнь. Почему бы не заняться дочкой? Он уже умер, Дамиан, а ты еще пытаешься ему что-то доказать!

– Он тут ни при чем! – рявкнул Дамиан. – Ты и я – совсем другое! Не утрируй.

Он схватил меня за запястья, словно хотел, чтобы я выпустила из рук невидимую ношу.

– Серьезно? Ты так долго не мог отпустить МамаЛу, а я должна взять и забыть об отце?

– Я ее отпустил, – произнес он спокойно и отчетливо. – И тебя отпустил – домой к отцу. Я оставил тебя в том супермаркете, ты сама меня догнала. А потом весьма осознанно умолчала об этом в суде. Я знал, что тебя попытаются обработать и ты поддашься. Ты выбрала сторону, Скай, и уж точно не мою.

– Я тебя защищала!

– Да ты все время отводила взгляд!

– Потому что я была беременна! А ты мог прочесть меня, как открытую книгу.

Он перестал сжимать мои запястья и привлек к себе.

– Вот именно. И поэтому я знаю, что тебя по-прежнему ко мне влечет. Тебя выдает дыхание. И осанка. Все твое тело тянется ко мне, Скай. К чему споры?

– Невероятный секс еще не значит, что я хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь!

– А помнишь, ты говорила, что будешь всегда – всегда! – любить меня?

– Я и люблю. И всегда буду. Но этого недостаточно.

– Невероятный секс плюс любовь? По-моему, более чем достаточно. – Он прошептал мне эти слова на ушко, отчего по коже у меня пробежала сладкая дрожь. – А если еще вспомнить, что у нас общая дочь… Соглашайся, Скай. Скажи, что выйдешь за меня.

– Я тебе не доверяю, Дамиан. Вот в чем беда. Когда-то я не задумываясь пошла бы за тобой на край света. Я боролась за тебя. А ты ради чего боролся? Ради мести. Кары. Расправы. Даже в тюрьме ты не отрекся от своей цели! Ты не просто разрушил отцовскую компанию – ты лишил работы всех ее сотрудников. Они тоже люди – с детьми, мечтами, домами, взятыми в ипотеку. Кому-то оставалось несколько месяцев до пенсии. Кто-то зависел от медицинской страховки. Ты хоть раз о них подумал? Или спокойно спал по ночам? Тебя все время заботили лишь собственные нужды и проблемы. Проснись, Дамиан! Ты не один на белом свете. Я наконец-то наладила жизнь – и тут заявляешься ты и хочешь перевернуть все вверх дном только потому, что захотелось? Знаешь, что? Этому не бывать! Хочешь видеть Сьерру? Прекрасно. Мешать я не стану. Больше не пытайся рулить моей жизнью! У тебя нет на это права.

Дамиан молча смотрел на меня. Похоть в его глазах уступила место чему-то другому. Уважению? Он отступил и дал мне пройти.

Когда я выходила, он произнес:

– Это еще не конец, сама знаешь. Ответишь ты «да» или «нет» – все равно останешься моей.

Если что-то и выдавало начинающую швею, так это кривые стежки. Ручное шитье отличало изделия моего бренда от товаров массового производства, поэтому на мастер-классах я уделяла особое внимание швам. Мои занятия могли посещать все желающие, даже те, кто на меня не работал. Я надеялась, что ремесло пригодится этим женщинам, когда они выйдут на свободу. Даже отбывающие пожизненный срок любили мои мастер-классы. Это скрашивало им однообразный тюремный быт, и многие из них поступали ко мне в штат. За выручку они покупали себе небольшие привилегии, которые помогали им выносить тяготы заключения.