Лейла Аттар - Бумажный лебедь

– Как бы я хотела, чтобы у МамаЛу было столько возможностей, – сказала я, вытирая слезы. – И у тебя в детстве тоже.

– Не плачь, Скай. – Дамиан перевернулся на спину. – Иногда все рассыпается на кусочки, чтобы потом сложилось что-то новое, лучше прежнего.

Я кивнула и погладила его по щеке. Дамиан и сам был отличным примером.

– Давай, – кивнула я. – Создадим что-то стоящее, чтобы Сьерра нами гордилась.

Дочка прискакала к нам, брызжа соленой водой и энтузиазмом.

– Глядите! – она раскрыла ладонь. – Годится?

Я научила ее выбирать ракушки. Она увидела ожерелье, которое смастерил мне Дамиан, и захотела себе такое же.

– Эта прекрасно подойдет. – Я открыла корзинку для пикника и положила новую ракушку к остальным. – Как только соберешь достаточно, папа сделает тебе ожерелье.

Дамиан и Сьерра обменялись многозначительными взглядами.

– Что вы задумали? – поинтересовалась я.

– Есть хочется! – воскликнула Сьерра. – Достанем севиче?

Дамиан припас нам еду в трех отдельных контейнерах.

– Этот – мне. Этот – папе. А этот – тебе, мам. – Сьерра снова загадочно посмотрела на Дамиана.

Он подмигнул, и дочка улыбнулась.

– Одна устрица, и все? – возмутилась я, заглянув в контейнер. – Что происходит?

– Открой ее! – Сьерра так запрыгала, что Дамиану пришлось ее утихомирить.

Я открыла раковину шоколадно-кремового цвета. В центре, слегка утопленное в песок лежало кольцо с тремя сверкающими александритами.

– Тебе нравится? Нравится? – Сьерра приплясывала рядом.

– Оно невероятное. – Я улыбнулась Дамиану.

Кулон моей матери покоился на дне океана, однако теперь у меня появилось кое-что взамен.

– Спасибо! – Я поцеловала Дамиана, и он притянул меня к себе, зарывшись пальцами в мои волосы.

– Сьерра…

– Я не взяла с собой книжку!

– Ты говорила, двадцать минут, – проворчал Дамиан мне на ухо.

– Подождем еще двадцать, – пожала плечами я. – Эй, куда это ты собрался?

– Пойду поплаваю, – ответил он. – Где-нибудь на краю света, в Ледовитом океане.

Я наблюдала, как он рассекает волны ловкими, отточенными взмахами рук.

Мы с дочкой доели обед и растянулись на солнышке. Блонди, Брюс Ли и Грязный Гарри взирали на нас со своего валуна. Я была рада, что дочке удалось с ними познакомиться: кто знает, как долог век зеленой игуаны? Дамиан поручил Сьерре придумать острову название, и она все утро провела в размышлениях, о чем-то совещаясь с новыми друзьями-рептилиями. Решение они еще не вынесли.

Когда вернулся Дамиан, Сьерра уже спала. Он подвинул пляжный зонтик, чтобы дочка оказалась в тени, и на цыпочках подошел ко мне. При виде его влажной кожи у меня побежали мурашки – и совсем не от холода.

– Надень его, – шепнул мне Дамиан.

Я подняла бровь.

– Обычно ты просишь меня что-нибудь снять.

– Мне нравится ход твоих мыслей, но вообще-то я о кольце. – Лукаво улыбнувшись, Дамиан надел мне его на палец. – Хотел поглядеть, как оно на тебе смотрится.

Я вытянула руку – вдаль, к бесконечному синему горизонту. На наших лицах заиграли радужные блики. Мы видели не просто кольцо. Мы видели открытое окно и бумажных зверей, мальчика, сжимавшего пятнадцать песо, и девочку, строчившую письма с ароматом клубничных духов. Мы видели историю двух людей, совершившую полный виток и сверкавшую золотом на моем пальце.

«Кто мы?» – спросил однажды Дамиан на этом самом пляже.

И сейчас, сидя рядом с ним и мирно спавшей Сьеррой в нашем райском уголке, я наконец-то нашла ответ.

Мы – песок и скалы, небо и океан, мы – брошенные якоря и паруса на ветру. Мы – дорога к непознанному, которая петляет всякий раз, когда мы о чем-то мечтаем или сожалеем, падаем и поднимаемся вновь. Мы – солнца, которые по-прежнему сияют, несмотря на пятна. Мы всегда будем к чему-то стремиться, чего-то желать, и вопросов всегда будет больше, чем ответов, – но останутся моменты вроде этого, полные неги и волшебства, когда, краешком глаза увидев чудо, мы просто сидим, затаив дыхание.

На небо взошел молодой месяц – изящная дуга из чистого серебра. Немногочисленные гости, которые пришли на наш скромный праздник – Ник, Рафаэль, их жены, несколько моих сотрудниц и парочка коллег Дамиана, – уже разъехались по домам. Каса Палома мерцала огнями. Мы с Дамианом и дочкой сидели у пруда.

– Что еще за Моник? – проворчала я, заметив открытку с темно-лиловым отпечатком помады.

– Дай-ка сюда. – Муж отложил тарелку с тортом.

Торт со свежей клубникой и розовой глазурью нечасто встретишь на свадьбах. Такой же отец купил на мой девятый день рождения, Дамиану тогда не досталось ни кусочка. Сегодня он так смеялся, когда торт водрузили на стол. На верхушке красовался огромный сахарный зуб – наш семейный прикол, намекавший на драку Дамиана с Гидеоном Сент-Джоном.

Дамиан пробежал глазами открытку и ухмыльнулся:

– Если бы не Моник, моя жизнь в тюрьме была бы совсем унылой.

Сложив руки на груди, я ждала дальнейших объяснений.

– Не хмурься. Невестам это не идет, – улыбнулся Дамиан.

– А ты не вздыхай о бывших. Женихи так не делают.

– К слову о супружеском долге…

– Размечтался! – оттолкнула его я.

Меня совсем не задела открытка с поцелуем – просто понравилось играть в ревнивую женушку. Рафаэль так и не убедил Дамиана надеть смокинг, хотя накрахмаленная белая рубашка и сшитый на заказ пиджак смотрелись не менее эффектно.

– Думаю, Моник будет не против с тобой познакомиться. Но учти: я тебя предупреждал. – Дамиан отложил открытку и обнял меня за талию. – У меня кое-что есть для тебя и Сьерры.

Он достал из кармана жестянку из-под сигарет «Лаки Страйк» и снял крышку.

– МамаЛу с радостью отдала бы их тебе. – Он протянул мне ее сережки.

Я внимательно их рассмотрела: каждая представляла собой двух голубков, соединившихся клювиками в кольцо. С колец свисали бусины бирюзы. Я вспомнила, как холодные голубые камушки касались моих щек, когда МамаЛу целовала меня перед сном.

– Не плачь. – Дамиан крепко меня обнял.

Он знал, что день у меня выдался непростым. Мне не хватало отца, чтобы он проводил меня к алтарю, не хватало трех его поцелуев. Сегодня его заменила Сьерра. Она сама выбрала платье – лягушачье-зеленое, – дополнив его парой кроссовок. Единственным свадебным украшением, которое она одобрила, стал цветочный ободок, сочетавшийся с оранжевыми шнурками. После того как Виктор вколол ей снотворное, дочка очнулась с головной болью и без малейшего понятия, какой трагедии мы чудом избежали. Подумав о том, как близки мы были к смерти, я обняла Дамиана крепче.

– Как считаешь, Сьерре пойдет? – спросил он, вынимая из коробочки материнскую заколку.

Она была выполнена в форме веера из сплава альпака [59] Альпака – сплав, состоящий из меди, никеля, цинка и олова; внешне похож на серебро с налетом патины. и морских раковин – красивая, но не приторно-девчачья.