Тесс Герритсен - Призрак ночи

«Где ты?»

Бен берет меня за плечи:

– Эйва…

– Он здесь. Я точно это знаю.

– Ты сказала, что он так же реален, как я. Что это значит?

– Я могу дотрагиваться до него, а он – до меня. О, я знаю, о чем ты думаешь. И что́ представляешь себе. И это так и есть, все именно так! Каким-то образом он знает, чего я хочу, что мне необходимо. Благодаря этому он и привязывает нас к Вахте Броуди. Не только меня, но и всех, кто жил тут раньше. Женщин, которые всю жизнь провели в этом доме и умерли здесь. Он дает то, что не способен дать ни один другой мужчина.

Бен приближается ко мне, и теперь мы стоим лицом к лицу.

– Я настоящий. Живой. Дай мне шанс, Эйва.

Он гладит меня по щекам, и я закрываю глаза, но все равно вижу только капитана Броуди, хочу только капитана Броуди. Он – мой хозяин и мой ужас. Я пытаюсь представить Бена в постели – что он за любовник? С ним будет все обычно и шоколадно, как со многими другими мужчинами, с которыми я спала раньше. Но в отличие от Броуди, Бен настоящий. Мужчина, а не тень. Не демон.

Шагнув ко мне вплотную, он прижимается губами к моим губам – это долгий теплый поцелуй. Но я не ощущаю никакого восторженного трепета. Бен целует меня снова. На этот раз он обхватывает мое лицо руками и не отпускает; он зажал мои губы своими так, что я чувствую, как он давит на них зубами. Я теряю равновесие и отшатываюсь; мои плечи теперь соприкасаются со стеной. Я не отстраняюсь, когда он прижимается ко мне. Мне бы хотелось почувствовать что-то, хоть что-то . Пусть он чиркнет спичкой и зажжет во мне огонь, докажет, что живой человек способен удовлетворить меня так же, как мертвый! Однако я не чувствую ни жара, ни дрожи желания.

«Ну заставь же меня захотеть тебя, Бен!»

Стиснув мои запястья, он припечатывает их к стене. Через джинсы я чувствую, как ко мне прижимается затвердевшее доказательство его желания. Я закрываю глаза. Что ж, пусть это случится, я готова сделать все, что он захочет, – чего бы он ни потребовал…

Мы неожиданно отпрыгиваем друг от друга – из-за внезапного оглушительного удара.

Оба как завороженные смотрим на дверь спальни, которая только что с грохотом захлопнулась. Однако все окна закрыты. И по комнате не пронеслось ни ветерка. Не было ни малейшей причины для того, чтобы дверь закрылась с такой силой.

– Это он, – говорю я. – Это сделал он .

Теперь я безумно хочу вырваться из этого дома и не могу больше терять ни минуты. Я мчусь к шкафу и сдираю с вешалок остатки одежды. Вот почему Шарлотта так внезапно покинула этот дом. Наверняка она тоже бешено стремилась прочь, боясь задержаться здесь даже на минуту. Я закрываю чемодан и застегиваю молнию.

– Эйва, не торопись.

– Как дверь могла захлопнуться сама собой? Объясни это , Бен. – Я стаскиваю чемодан с кровати. – Тебе легко говорить. Тебе не нужно здесь ночевать.

– Да и тебе не нужно. Ты можешь остаться у меня. Живи сколько хочешь. Сколько понадобится.

Я ничего не отвечаю и выхожу из комнаты. Он молча берет у меня чемодан и несет его вниз по лестнице. В кухне Бен по-прежнему хранит молчание, а я пакую свои бесценные поварские ножи и щипцы, венчики и медную кастрюлю – всю утварь, без которой невозможна жизнь прирожденного кулинара. Бен все еще ждет моего ответа на его предложение, но я отказываюсь отвечать. Я упаковываю две неоткупоренные бутылки вина (никогда бы не позволила себе профукать хорошую бутылку каберне), а вот яйца, молоко и сыр оставляю в холодильнике. Пусть они достанутся тому, кто будет наводить здесь порядок после меня; я просто хочу убраться из этого дома, к чертовой матери.

– Не уезжай, пожалуйста, – говорит он.

– Я собираюсь домой, в Бостон.

– Неужели обязательно ехать сегодня?

– Мне нужно было уехать несколько недель назад.

– Я не хочу, чтобы ты уезжала, Эйва.

Дотрагиваюсь до его руки – она теплая, живая и настоящая. Я знаю, что небезразлична ему, но одного этого мало, чтобы остаться.

– Прости, Бен. Мне нужно домой.

Я беру пустую кошачью переноску и выношу ее на улицу, к подъездной аллее. Осматриваю двор в поисках Ганнибала, но тщетно.

Обхожу дом, окликая кота. С края утеса оглядываю тропку, ведущую на пляж. Нет Ганнибала. Я возвращаюсь в дом и снова зову его.

– Только не это, черт возьми! – в раздражении кричу я. – Только не сегодня! Только не сейчас!

Моего кота нигде не видно.

Бен заносит мой чемодан наверх, в свободную спальню, где обнаруживаются плетеный зеленый коврик и кровать с четырьмя столбиками. Как и сам Бен, все это выглядит словно картинка из каталога «Л. Л. Бин», вдобавок, будто по команде, в комнату, размахивая хвостом и постукивая когтями по паркету, вбегает золотистый ретривер.

– Как зовут твою собаку? – спрашиваю я.

– Генри.

– Какой симпатяга.

Я присаживаюсь на корточки, чтобы погладить пса по голове, а тот умильно смотрит на меня своими коричневыми глазами. Ганнибал сожрал бы его на завтрак.

– Знаю, что ты этого не планировала, – говорит Бен. – Но я буду рад, если ты пробудешь здесь столько, сколько нужно. Как видишь, я живу в этом огромном доме один-одинешенек, так что компания мне не помешает. – Он умолкает. – Нет, я не то сказал. Ты для меня значишь куда больше, чем просто компания.

– Спасибо. – Другого ответа мне в голову не пришло.

Некоторое время мы стоим в неловком молчании. Очевидно, Бен хочет меня поцеловать, но чего хочу я сама? Не знаю, что и думать по этому поводу. Я не двигаюсь с места, а он наклоняется ко мне, и наши губы соприкасаются. Когда его руки обвивают меня, я не сопротивляюсь. Я надеюсь испытать тот же жар, что и с капитаном, то же изумительное предвкушение, которое каждый раз заставляло меня подниматься по лестнице в башенку, но с Беном такого волнения я не ощущаю. Капитан Броуди сделал меня безразличной к прикосновениям живого мужчины, и, даже машинально обнимая Бена за шею и покоряясь его объятиям, я представляю, как иду вверх по ступеням и вижу мерцание свечей в башенке. Я вспоминаю, как шелестел шелк вокруг моих лодыжек и с каждым шагом учащался пульс, свет впереди становился все ярче, а наказание все ближе… Мое тело отвечает на воспоминания. Пусть меня сжимают не руки капитана, но я стараюсь представить именно их. Мне очень хотелось бы, чтобы Бен взял меня так, как это делал он , чтобы связал мои запястья и прижал к стене, но ничего подобного не происходит. Это я тяну его к кровати и напрашиваюсь на насилие. Джентльмен меня не устраивает, мне нужен демонический любовник.

Завалив на себя Бена, стаскивая с него рубашку и сдирая с себя блузку, я воображаю лицо Джеремии Броуди. Пусть я хочу вовсе не Бена, но сойдет и он, потому что к любовнику, которого я на самом деле вожделею и который одновременно пугает и волнует меня, вернуться не хватит смелости. Я закрываю глаза – и именно капитан Броуди охает мне в ухо, именно он входит в меня.