Мелинда Ли - Скажи, что тебе жаль [litres]

Она проследовала за ним в гараж.

– Тебе она нравится?

– Да, хотя я этого и не ожидал, – признался Ланс.

Добрую половину пространства гаража, рассчитанного на две машины, занимал хоккейный инвентарь.

– Ты все еще играешь?

– Тренирую команду трудноуправляемых детей. Но на самом деле не выходил на лед ровно с тех пор, как меня подстрелили.

Из гаража они прошли в дом. Дверь выходила в гостиную, объединенную со столовой. Прямо позади нее находилась кухня, а коридор, по всей видимости, соединял гостиную со спальнями. В доме было чисто, если не сказать – пусто: минимум мебели и совсем никакого декора. В гостиной перед телевизором стоял небольшой диван и мягкое кресло, а большую часть столовой занимал, к удивлению Морган, огромный кабинетный рояль.

Морган последовала за ним на кухню, и тут на нее опять напало ползучее холодное оцепенение, а руки снова задрожали.

– Хочешь чего-нибудь? Ты проголодалась? – Ланс смотрел на нее испытующим, оценивающим взглядом. – Чай, кофе?

– Нет. – Морган вспомнила лицо Бада в тот момент, когда доктор рассказывал о положении вещей. – Я вот все думаю, как там Ник… – В груди у Морган ожесточенно боролись самые разные эмоции, и ни одной из них не удавалось взять верх: гнев, отчаяние, беспомощность. – Есть что-нибудь выпить?

– Не уверен. Надо посмотреть. – Ланс проверил содержимое трех кухонных шкафчиков и только у задней стенки угловой секции обнаружил бутылку виски, так и не вынутую из упаковочной коробки. Горлышко бутылки украшал красный бантик – явно подарок. – Когда я начал работать у Шарпа, он целую кампанию устроил под лозунгом «Ланса на поправку!», и я практически завязал с алкоголем, хотя он и не возражал против органического вина и пива. А эту бутылку мне ребята из отделения подарили на прощание.

Он плеснул немного напитка в стакан и вручил его Морган. Она сделала маленький глоток и ощутила, как виски проделало свой огненный путь от языка до желудка. Наконец хоть какое-то тепло…

– Ты не против, если я душ приму? – спросил он.

– Конечно, нет. – Она отпила еще глоток виски. – Я здесь подожду.

Ланс ушел, а Морган подтянула к себе бутылку, наполнила стакан щедрой порцией горячительного и сделала большой глоток. Оцепенение, будто вода после цунами, потихоньку отступало. Зазвонил телефон, и она нетвердыми движениями нашарила телефон в кармане.

– Да? – затаила дыхание Морган.

– Это сестра Бада. Он попросил сообщить вам новости. Его пустили к Нику, давление у него приходит в норму, в общем, состояние улучшается. Все, мне пора к Баду.

– Спасибо за звонок! – поблагодарила Морган.

Сестра Бада отключилась, а Морган побрела к роялю. Она села за него, определив стакан с виски на удобно расположенную подставку. В детстве она ходила на уроки фортепиано, но сейчас, наверно, смогла бы наиграть только «Собачий вальс».

Вернулся Ланс. На нем были спортивные трусы и облегающая футболка, на шее висело полотенце. Он прошелся им по голове, после чего его короткие светлые волосы встали дыбом наподобие ершика.

– Ник вроде держится.

– Отлично!

Она сыграла пару нот:

– Не возражаешь?

– Да ради бога. – Он присел на банкетку рядом с ней.

– Сыграй что-нибудь.

Он легонько подтолкнул ее локтем, и она сдвинулась чуть в сторону. Морган провела с ним уже достаточно времени, чтобы быть в курсе его музыкальных вкусов – он предпочитал классический рок, и потому прозвучавшие вдруг первые аккорды «Аллилуйи» [14] Песня популярного канадского автора и исполнителя Леонарда Коэна, выпущенная в 1984 г. и получившая широкую мировую известность в 2001 г., прозвучав в мультфильме «Шрек». вызвали у нее настоящее изумление. Когда же он запел, удивлению ее не было предела: голос у него оказался глубоким, плавным, гибким и очень чувственным.

Она присоединилась к нему на припеве, но когда они дошли до строчки «Это холод и осколки Аллилуйя», голос у нее внезапно осекся. Она почувствовала, как что-то треснуло глубоко внутри, и дала ему закончить песню соло. И когда последние ноты растаяли в тишине, из глаз ее потоком хлынули слезы.

Она повернулась и посмотрела ему в глаза:

– Так не должно быть! Не должны люди умирать в таком юном возрасте! Тесса должна была жить, а Ник должен был думать о том, на какой фильм сходить с ней в выходные… Почему все так вышло?!

Она снова взялась за виски, желая, чтобы выпивка побыстрее притупила чувства.

– Так с трудностями не справишься, – сказал Ланс, пытаясь отобрать у нее стакан. – Как насчет поесть? Может, омлет?

– Я не хочу есть. – Она отодвинула стакан так, чтобы он не достал. – И справляться не хочу. Я вообще устала постоянно со всем справляться. Может, я просто хочу голову отключить хотя бы на одну ночь!

Она встала, пошла на кухню и налила себе еще порцию. Ланс последовал за ней.

В голове у нее все вертелось кругом, словно карусель, которую забыли выключить. Фотографии Тессы, изрезанной и залитой кровью вперемешку с грязью, крупные планы ран, отчеты о вскрытии, снимки с места преступления – все это слайд-шоу продолжалось круглые сутки, и некоторые картинки, казалось, уже навсегда отпечатались на сетчатке.

Она опрокинула стакан, и очередная порция алкоголя скользнула по горлу в живот. Она была рада приятному теплу, которое уже через минуту успокоило все внутри и сгладило все острые углы. Да, простым пластырем серьезную рану не вылечишь, но если пластырь – это все, что есть, используешь и его.

Правильно?

– Морган… – Ланс придвинулся ближе, уже почти касаясь ее тела. Он взял ее за руку и повернул ее лицо к себе

Если виски, как она и хотела, разгорячило ее, то Ланс, находящийся так близко, поднял температуру до небес. Он обладал силой, способной заставить ее забыть обо всем. Отключить мозг и отдаться на откуп чувствам .

Она поставила стакан на стол и плеснула еще виски.

– Я докажу, что Ник невиновен, даже если он… – Высказать свой самый главный страх она была не в силах. Поначалу ее ужасала мысль о том, что у нее ничего не получится и Ник получит срок за убийство, что для него фактически означает конец жизни. Тюрьма, конечно, место не самое безопасное, но она никак не ждала, что кто-то попытается убить его уже в первые пять дней за решеткой. Кому больше нужно распутать это дело, Нику или ей самой?

В случае смерти Ника она рисковала потерять все, ничего не получив взамен.

Местное общество ее уже ненавидело, а работы она лишилась, не успев за нее приняться.

Это было далеко не первое дело, когда ей пришлось идти наперекор общественному мнению. Все члены ее семьи служили на благо правосудия и ее саму воспитали в духе абсолютного уважения к закону. Те, кто не соблюдает закон, должны расплачиваться за содеянное, и в течение многих лет она прикладывала максимум усилий к тому, чтобы преступники оказывались за решеткой. И это дело ничем не отличалось: полиция арестовала не того человека, убийца по-прежнему был на свободе, а Ник – в палате интенсивной терапии, рискуя распрощаться с жизнью из-за их промашки.