Элизабет Хейнс - Будь со мной

— Софи!

Софи встает, и Сара бежит обнимать ее, сжимая так сильно, как только может. Софи трясется, и у Сары мелькает мысль, не больна ли подруга, но потом она понимает, что та плачет. Они обе плачут.

— Прости меня, — говорит Сара, повторяя вновь и вновь, хотя сама не до конца понимает, за что. За то, что не смогла помочь Джорджу. За то, что могла быть лучшей подругой. За то, что в самом начале познакомила Софи с Уиллом.

— Прости — нет, на самом деле, это ты меня прости… — говорит Софи, рыдая, уткнувшись Саре в волосы. — Я все к чертям испортила. Все случилось по моей вине, во всем виновата я. А теперь Джордж… он…

— Он поправится — обязательно поправится. Джордж сильный, Соф; он со всем этим совладает. Вы справитесь.

— Не знаю, не знаю. У него тяжелая травма… они… они перевели его в состояние искусственной комы. Он получил отек мозга.

Сара делает вдох. То же, что и с Джимом. Вслух она, конечно, не произносит этого.

— И они рассказали мне о том, что ты сделала, — добавляет Софи.

— Я?

— Что ты нашла мой телефон. Набрала 999. Ты его спасла, Сара, ты спасла ему жизнь.

«Но я с ними даже не говорила», — думает Сара. Когда Уилл начал на нее кричать, она засунула телефон под кофту в лифчик, надеясь, что позже сможет воспользоваться мобильным, позвонить в полицию, и так и не поняла, что все это время оставалась на связи.

Должно быть, они проследили сигнал мобильника к дому Софи; может быть, слышали кое-что из происходящих событий.

— Я сожалею насчет Эйдена. С ним все будет в порядке?

— Думаю, да. Тебя нашла полиция?

— Нет, Эйден. Когда он очнулся, то попросил полицейских позвонить в гостиницу, где я остановилась, и рассказал мне о Джордже. Не хотел, чтобы я это услышала от кого-нибудь еще.

— Он знал, где ты находишься?

— Как-то раз, когда мы болтали, я ему рассказала об одном укромном местечке, куда мы с Джорджем раньше ездили. Он догадался, где я, и приехал меня навестить. Эйден переживал за меня и за то, как часто Уилл ошивается вокруг фермы.

— Эйден пытался меня предупредить, — говорит Сара. — Я рада, что он знал, где тебя искать.

— Я тоже. А то бы продолжала торчать там. Где Уилл? — спрашивает Софи.

Сара пару мгновений таращится на подругу, вспоминая о том, что ей сказали. Думает, а что тут вообще можно ответить.

— Я не знаю, — наконец произносит она.

— Его арестовали?

— Да. Они увезли его.

— Слава Богу, — говорит Софи. — Спасибо тебе, Господи. — Она снова начинает плакать, ее плечи трясутся.

— Они везут нас с Китти в гостиницу переночевать. Поедешь с нами?

— Я хочу остаться здесь, с Джорджем.

— Они тебе позвонят, если ты понадобишься, верно? Он лежит без сознания. Так что решайся. Не стоит оставаться одной.

— Я заеду ненадолго, — соглашается Софи. — А потом вернусь сюда. Хочу посидеть с ним.

— Договорились, — говорит Сара. Она берет Софи под локоть и уводит к лестнице.

Снова идет снег, редкие снежинки кружат в темном небе, когда полицейская машина подвозит их к отелю. Тесс сюда не пускают, но констебль Эйден Арнольд связался с офицерами, которые все еще находятся в доме Софи, и один из них согласился подбросить Тесс домой к Дэниэлу и Бекке. У них есть собака, ворчливый однозубый джек-рассел по кличке Вик, так что вариант не идеальный, и это слабо сказано, но, поскольку Луис трубку не берет, Саре больше не к кому обратиться. У Йена с Дианой коты. Целых три.

Софи слишком устала, чтобы возражать против номера, в который их селят на ночь, хотя продолжает настаивать на том, что через час-два вновь поедет в больницу. Им отводят двухместную комнату с отдельными кроватями и еще одну с двуспальной; Китти почти сразу заползает в одну из одиночных коек и закрывает глаза.

— Как бы мне сейчас хотелось выпить, — говорит Софи, глядя на нее.

— Пойдем в соседний номер, — предлагает Сара.

Пока Софи сидит на кровати, Сара наливает воды в пластиковый чайник и раскладывает чайные пакетики по чашкам.

— Знаю, это не совсем то, на что ты рассчитывала, — говорит она, — однако чай — все же лучше, чем ничего.

— А я бы все равно выпила водки, — страдальчески изрекает Софи. — Или джина. Или даже текилы.

— Я бы тоже, — говорит Сара.

Она делает чай, разделяя содержимое одного пластикового контейнера со сливками на две чашки. Придется довольствоваться тем, что есть. Передает одну чашку Софи и садится на поролоновый диван.

— Где ты была, Софи? Что случилось?

Темные глаза Софи широко раскрыты.

— Я испугалась, вот и все. Уилл стал таким требовательным; он сделался… не знаю… слишком напористым, что ли, с той самой ночи, когда я подобрала его у паба. Начал указывать мне, как поступать, будто я должна бросить Джорджа, и тогда мы заведем собственную семью. Поначалу все это казалось мне довольно милым, но потом я поняла, что он не шутит: Уилл полностью помешался на нашем воображаемом будущем.

— И ты сказала ему, что ничего не выйдет?

— Я попыталась. Он… испугался.

— Почему ты мне не рассказывала об этом?

У Софи начинает дрожать нижняя губа.

— Я считала… не знаю… Я собиралась тебе сказать во время того обеда, за которым мы так и не встретились. Но тебе он вроде бы нравился. И еще я думала, это осложнит тебе жизнь, особенно с Луисом.

— Ох, Соф.

— К тому же, наверное, я думала, что будет легче просто уехать на время.

— Я за тебя переживала, — говорит Сара. — Джордж был сам не свой.

Софи издает вымученный смешок.

— Джордж знал, куда я уехала. Вся эта идея в той или иной степени — его задумка.

— Что? Ничего не понимаю.

— Он взбесился, когда узнал про мою интрижку с Уиллом. Ты же знаешь, какой Джордж — должен все держать под контролем. Но он даже ухом не вел, пока «лексус» не поцарапали. А потом, когда Уилл начал мне угрожать, Джордж проявил себя по высшему классу. Сказал, что мне нужно на время исчезнуть. Мы думали, в конце концов Уиллу надоест и он сдастся. Мы и помыслить не могли, что он начнет проявлять агрессию.

— Ты знаешь, Джордж так и не раскололся, — говорит Сара. — Даже когда Уилл его избивал, он так и не рассказал, где ты. Не рассказал даже мне.

Софи снова улыбается, а потом опускает глаза на свои пальцы, сцепленные на коленях.

— Да, он занятный старый хрыч. Сам может вести себя со мной как скотина, но, когда кто-то другой пытается сделать то же самое, первым стремится меня спасти.

— В глубине души он хороший человек.

— Может, и так, но, скорее всего, он просто считает, что поступать со мной по-скотски — его эксклюзивное право. Ты же знаешь мужиков — стопроцентные собственники. Не могут смириться с мыслью, что кто-то еще писает в их костер, верно?

— Эйден тоже ничего не сказал.

При мысли об Эйдене на Сару внезапно накатывает тошнота. Она думала, он мертв, Уилл прикончил его. Все это время он лежал в коттедже без сознания; еще чудо, что выжил.