Минка Кент - Легчайший воздух [litres]

Он прав.

Он абсолютно прав.

И мне нечего сказать ему в ответ, даже если бы я захотела.

Я бы солгала, сказав, что не было таких дней, когда я, вернувшись от Ронана, избегала смотреть на свое отражение в зеркале. Первые несколько раз на меня смотрела девушка, сгоравшая от стыда, вины и раскаяния, и я едва узнавала ее.

– Ты хотя бы отдаешь себе отчет в том, как это отразилось бы на моей репутации, стань это известно? – спрашивает он. – Люди доверяют мне свои деньги, свои миллионы. Ты представляешь, каким некомпетентным невеждой ты могла выставить меня в их глазах? Моя прекрасная жена бегает по другим мужчинам! Ищет удовольствий в объятиях синего воротничка, бывшего бойскаута! Не хватало мне, чтобы из-за твоих похождений я стал всеобщим посмешищем!

– Что я должна сделать? – спрашиваю я, падая на колени в последней попытке физически показать ему, что я готова на все что угодно, лишь бы снова увидеть в его глазах тот взгляд, когда он в первый раз сказал мне, что любит меня. Наверно, это выглядит мелодраматично, но я хочу показать ему, как сильно раскаиваюсь. – Как мне загладить мою вину?

– Сомневаюсь, что это возможно. – Сказав это, он уходит. Его шаги тяжелы.

– Так это все? Ты просто уйдешь? Ты бросаешь меня? – спрашиваю я, и мой голос срывается на крик.

– Хочу побыть один, – говорит он с лестницы. – Этот чертов детектив имел наглость заявиться ко мне домой, имел наглость смотреть мне в глаза, после того как он трахал мою жену… после такого мне нужно прийти в себя.

Эндрю выходит через черный ход, направляясь к гостевому домику. Я не иду за ним, наверное, ему и вправду нужно побыть одному.

Теперь мне все понятно.

Его страсть и его холодность. Грубый секс. Крайности в наших отношениях. Ему было больно. Он страдал. И все по моей вине.

И все это время он знал .

И все это время любил меня.

И все это время он ни разу не захотел меня отпустить.

Харрис был не прав. Эндрю искренне меня любит. И если мне повезет, наш брак переживет это испытание.

Я точно переживу.

Я в пятидесятый раз пробую дозвониться до Харриса, – каждая новая попытка бесполезнее предыдущей – и, как только слышу автоответчик, вешаю трубку. Меня теперь мутит от голоса, который когда-то приносил мне утешение и заставлял чувствовать себя любимой.

Сидя посреди его опустевшей гостиной, я прокручиваю список моих контактов, пытаясь определить, кто еще может знать, где его найти.

Ага, вот номер матери Харриса. Найдя его, я останавливаюсь. Я не видела ее и не разговаривала с ней много лет, но на всякий случай всегда держала ее номер в своем телефоне. Университетский преподаватель на пенсии, сейчас она живет в северной Калифорнии, и, насколько мне известно, они общаются по телефону по крайней мере один раз в день.

Харрис – типичный маменькин сынок, качество, которое я на протяжении многих лет неизменно находила привлекательным, закрывая глаза на то, что она странным образом считала единственного сына чем-то вроде личной собственности и в течение первых нескольких лет видела в его отношениях со мной своего рода угрозу. Увы, в какой-то момент ей пришлось принять тот факт, что я никуда не денусь, и после этого наши с ней отношения наладились.

Нажав на ее имя, я подношу телефон к уху. Мое сердце тревожно бьется.

– Алло, – отвечает знакомый голос. – Говорит Дебора Коллиер.

Должно быть, после того, как мы с Харрисом расстались, она удалила мой номер.

– Дебора, это Грир, – говорю я.

В трубке на миг воцаряется молчание, после чего мне слышно, как она откашливается.

– Ах, да. Грир. Привет. Давно тебя не было слышно.

– Да, – говорю я, снимая с дивана Харриса нитку. – Давно.

– Мое сочувствие по поводу вашей сестры, – говорит Дебора. – Я каждый день смотрю новости, чтобы быть в курсе событий, но, к сожалению, в последнее время у вас не слишком много нового, так что каналы не спешат освещать поиски…

Спасибо за напоминание.

– Вы знаете, где сейчас Харрис? – перебиваю ее я.

Ответом гробовое молчание. Она явно что-то знает, в этом нет никаких сомнений.

– Я должна его найти, – гну свою линию я. – Он не берет трубку, а Джейк, его помощник в кафе, говорит, что не видел его уже несколько дней. Пока меня не было, я разговаривала с ним по телефону почти каждый день и была уверена, что он по-прежнему в Нью-Йорке, ведет дела наших кафе… но он солгал мне, Дебора. И я должна его найти. И я хочу знать, почему он солгал.

Она шумно вздыхает в трубку.

– Ох, Грир. Я… Только не втягивай меня в эту историю.

– Дебора . – Я с нажимом произношу ее имя. – Я знаю, что вы с ним каждый день разговариваете. Где он?

– Да, – говорит она. – Мы говорим часто, но не каждый день. И да, мы разговаривали несколько дней назад. Я предположила, что он в Нью-Йорке.

Массируя висок, я шумно набираю в легкие спертый воздух квартиры и медленно выдыхаю.

– У вас есть предположения, где он может быть? Хоть какие-то?

– Я даже боюсь представить, куда он может убежать. – Она говорит о нем так, будто это игривый, беспечный малыш.

– Если он что-то сделал… – говорю я, и мой голос дрожит. По моей шее до самых ушей ползет жар. Мне ни разу не приходила в голову мысль о том, что Харрис может быть связан с исчезновением Мередит. До сих пор это полностью исключалось. В любом случае, я не знаю, где он, с моей сестрой или нет. Я знаю только одно: он исчез, и исчезла она, а совпадений, как известно, не бывает. – Если он имеет какое-либо отношение к исчезновению моей сестры, а вы скрываете информацию, которая может привести к ней, то вы…

– Мой сын не тронет женщину даже пальцем. – Дебора срывается на повышенный, пронзительный тон, каким она никогда не говорила со мной. – Предположить такое, Грир, это просто…

– Ну, хорошо, – говорю я. – Если вы так уверены, что он не сделал ничего плохого, то скажите мне, где его искать.

Она молчит, не иначе как обдумывая ответ, а затем вздыхает.

– В Вермонте у нас есть семейный загородный домик.

Я помню.

В первый год, когда мы встречались, Харрис пытался произвести на меня впечатление своими навыками выживания. Мы отправились в Рашинг, штат Вермонт, где его семье принадлежал на протяжении нескольких поколений непритязательный загородный домик с водопроводом, камином, но без кондиционера. Пользовались им редко, он весь пропах плесенью и стоял на берегу кишащего комарами озера, но мы в нем оттянулись по полной программе.

С другой стороны, тогда мы были влюблены. И могли прекрасно проводить время где угодно.

– Вы думаете, он поехал туда? – спрашиваю я.

– Несколько месяцев назад он спрашивал, будет ли кто-то жить в доме в этом месяце. Он не мог дождаться отпуска, сказал, что слишком много работает и хотел бы отдохнуть от всего, – отвечает она. – Помнится, я тогда сказала ему, что дом в его полном распоряжении, и он сказал, что перезвонит мне, но так и не перезвонил. Я предположила, что он передумал.