Минка Кент - Легчайший воздух [litres]

– Встретимся на парковке, после того как расплатимся на кассе, – говорю я ему. – Так и быть, я уделю тебе пять минут. Но это все. На большее можешь не рассчитывать.

Он идет следом за мной: я задерживаю дыхание. Но он сворачивает в другой проход. Через несколько минут я уже подкатываю полную покупок тележку к парковочному месту в самом заднем ряду, а в следующий миг он выходит из раздвигающихся дверей всего с двумя пакетами в мускулистых руках. Я вижу, как он направляется к своему пикапу, бросает внутрь пакеты, а затем идет в мою сторону.

– Итак? – спрашиваю я, захлопывая багажник. – Что, по-твоему, я должна знать про моего мужа?

Он складывает на груди руки и пристально смотрит на меня.

– У меня есть основания предполагать, что он изменяет тебе.

– У тебя есть доказательства?

Он качает головой.

– Пока ничего определенного. Ничего такого, за что можно зацепиться. Но я продолжаю над этим работать.

– Хватит. – Я делаю шаг мимо него к двери водителя. – Прошу тебя… прекрати вмешиваться. Не нужно совать нос в наши отношения. Я знаю, у нас есть проблемы. Никто из нас не идеален. Но мы пытаемся их исправить.

Я не верю ему.

Или же просто не хочу.

Так или иначе, одно я знаю точно: я не хочу, чтобы Ронан имел к этому хоть какое-то отношение. Эндрю в последнее время был просто идеальным. Думаю, он сказал бы то же самое и обо мне.

Мы зашли слишком далеко, мы упорно трудились. И теперь пытаемся создать семью. Официально. Мы оба на одной странице, мы оба одинаково взволнованы следующей главой.

– Так это все? – спрашивает он.

Моя рука застывает на ручке автомобильной двери.

– Что ты имеешь в виду?

– Я говорю тебе, что твой муж тебе изменяет, а ты уходишь, будто в этой ситуации мудак – это я? – Ронан усмехается и дрожащим пальцем тычет себе в грудь.

Я смотрю на него и понимаю: наши отношения не окончены… по крайней мере, для него. Как долго он тоскует по мне? Молча ждет за кулисами своего выхода? Хочет использовать еще один свой счастливый шанс?

– Ты выбрала не того парня, – говорит он, и его голос срывается на хрип.

– У меня никогда не было выбора между ним и тобой, – тихо говорю я и подхожу на шаг ближе. – Я вышла за него замуж. Я всегда выбирала его.

Лицо Ронана темнеет и каменеет, взгляд его застывает.

– Я люблю Эндрю, – говорю я. – Ты был моим временным спасением. Моей маленькой дешевой щекоткой нервов. Он же мой муж.

– Странно, но это мало что значило, когда ты трахалась со мной. – Он буквально выплевывает эти слова и смотрит на меня сверху вниз.

– Я беременна. – Я вынуждена солгать ему, но мне нужно как-то завершить тягостный разговор. Кстати, вполне возможно, что это правда. Мы старались как сумасшедшие. Это должно произойти, рано или поздно.

В глазах Ронана стоят слезы. Он поднимает руки к затылку и отступает назад. Пятится от меня. Запрыгивает в свою машину и уезжает. Еще мгновение – и его нет. Задние фары его пикапа постепенно тускнеют вдалеке. Я облегченно вздыхаю.

Я не хотела его обидеть. Это не входило в мои намерения. Но ему нужно оставить прошлое в прошлом и жить дальше.

Нам всем это нужно.

Аэропорт в Берлингтоне построен причудливо, зато в нем не заблудишься, что весьма ценно, учитывая мое нынешнее состояние.

Я нахожу Ронана у багажной карусели. Он проверяет телефон и периодически смотрит по сторонам, пытаясь разглядеть в толпе мое лицо. Его рейс приземлился за час до моего. Готова спорить на что угодно, что ожидание было для него адом.

– Привет, – говорю я.

Он бренчит связкой ключей, снова оглядывается по сторонам и упорно избегает встречаться со мной взглядом.

– У меня есть машина.

Через несколько минут мы уже загружаем наши сумки в багажник взятого напрокат «Доджа» и на всей скорости катим по шоссе к домику Харриса, до которого, согласно навигатору на моем телефоне, три часа хорошей езды.

Дорожный шум, наложенный на наше молчание, не в состоянии ослабить мое тревожное напряжение. Моя нога нервно дергается, а я сама, палец за пальцем, кусаю ногти.

– Так что там между Мередит и Харрисом? – спрашивает Ронан. Он с такой силой сжимает руль, что костяшки пальцев побелели. – Помогите мне понять, как это могло произойти?

Я качаю головой и бессмысленно смотрю на дорогу.

– Они терпеть друг друга не могли. С самой первой их встречи они вечно бодались. Она считала его самовлюбленным нахалом. Он считал, что она олицетворяет собой все самое худшее, что только есть у ее поколения. Они постоянно наезжали друг на друга, иногда шутя, иногда всерьез.

– Что, если это просто уловка? – спрашивает он, проверяя зеркало заднего вида. – Вдруг между ними что-то было и это был их способ замести следы?

Я смеюсь над его нелепым предположением.

– Моя сестра и Харрис – несовместимые личности. Да и я каждый день проводила с ним в кафе, с утра и до самого вечера. У них просто не было никаких тайных отношений.

– Убедили. – Он задумчиво трет пальцем губы и щурится на вечернее солнце. – Это полная бессмыслица. Где мотив? В тот день, когда Мередит пропала, Харрис был в Нью-Йорке, верно?

Я со вздохом киваю.

– Да.

– И мы знаем, что она вряд ли уехала добровольно, иначе почему ее вещи остались лежать в машине, как будто ее похитили силой?

– Знаю. И да, это полная бессмыслица. – Я тяну за ремень безопасности. Он слишком тугой, и мне в нем неудобно. Автомобили вызывают у меня чувство клаустрофобии, а когда к скуке примешивается нетерпение, поездки приводят меня в бешенство. Пару секунд я склоняюсь к тому, что эти две вещи, пожалуй, никак не связаны. Вдруг Харрис просто в мое отсутствие сбежал с другой женщиной? Нет, это тоже полная ерунда. Зачем ему куда-то уезжать? При желании он мог выбрать кого угодно, да и вряд ли он сказал бы мне, что хочет восстановить отношения, если бы встречался с кем-то еще.

Голова идет кругом, но мысли в ней все как одна старые и усталые. Как будто я раз за разом прокручиваю одни и те же вероятные сценарии, пытаясь собрать головоломку, фрагменты которой никак не стыкуются. Вдруг у Мередит с Харрисом уже давно что-то было? Что, если именно поэтому он больше не хотел оставаться со мной? Что, если именно поэтому она убежала с ним – потому что боялась всем нам в этом признаться?

Я вздыхаю и принимаюсь считать проезжающие мимо нас синие автомобили. Мне нужно отвлечься, пусть даже ненадолго. Мой мозг кричит, требуя отдых от этого кошмара. Через семнадцать миль и две синие машины мои мысли вновь возвращаются к Мередит и Харрису.

Я пытаюсь представить, как они касаются друг друга, как целуются, и мне делается дурно. Опустив окно, я жадно хватаю ртом свежий воздух, пока тошнота не утихнет.