Анна Пляка - Взаперти [litres]

… Алая шапочка на фотографии слишком броская, отвлекает внимание от лица, плохо. Да и лицо – обычный ирландский ребенок, никаких примет, в этом квартале таких каждый второй…

Медленно выдыхаю. Шапочка выцвела лет пятнадцать назад, помпоны оторвались, но я узнал бы ее, пожалуй, и еще через пятнадцать лет.

Сколько я просидел над тем снимком, особенно когда Джемма велела закрывать дело. Боже мой, и ведь даже имя, Элвин, все то же. Получается, можно позвонить О’Райли и сказать, что появились зацепки? Спустя двадцать лет?

– Шон, Эзра! Где здесь камеры рядом? Нам нужно фото Ирландца.

– На углу с Восемнадцатой есть, – первым вспоминает Шон. – Он мог попадаться, даже если переулками пробирался. Или где супермаркет на трассе.

– Хорошо. Когда тут закончим, займись, пожалуйста. Этот парень у нас, похоже, дважды потеряшка.

В комнате нам полной мерой отвешивают дружеских объятий и радостных возгласов. Можно догадаться, как напряжена была атмосфера, пока они ждали. Крепко обнимает напарника Лекс, улыбается сестре Эл. Похоже, он не сомневался, что она справится… Получается, и в том, что справлюсь я, тоже?

Сквозь общий гомон пробивается возглас Рики:

– Тебе идет новый имидж, Граф!

Улыбаюсь. Мне наперебой рассказывают, как Элли сказала, что открыла путь, а они спросили, как я буду проходить тесты в одиночку.

– Она впечатляюще на нас накричала, – усмехается Бемби.

– Впечатляюще?! – возмущенно переспрашивает Рика. – Я думала, до завтра в ушах звенеть будет!

Хорошее снотворное я выпил, раз все проспал.

– Не понимаю, как она такой стала? – задумчиво спрашивает Лекс, явно не ожидая ответа. – Детство у нее было нормальное…

– Она такой не стала, – резко бросает Рика. – Становятся разве что такими, как Эдриан. А такими, как она… или я… рождаются.

– И что? – сердито интересуется Лекс. – Ее же тоже любили!

– Ее, – негромко замечает Винни, – любили не так.

– Она не знала, кого любят, – объясняет Нэб. – Ее или идеальную девочку, которой она притворялась. Никто не признавал, что ей нужна помощь. Не видел, какая она на самом деле.

Рика плотнее прижимается к кузену, вздыхает:

– Выйду – позвоню родителям. Кажется, я им задолжала. В детстве все не так понимала, думала, они меня не любят такой, какая я есть.

Лекс, смущенная получившимся разговором, торопится на кухню:

– Вы же голодные, идите сюда! Я салат приготовила, вкусный.

Сглатываю слюну, отступаю. Объясняю:

– Я обещал голодать, как если бы остался наверху еще на сутки.

Вокруг полный спектр выражений лиц, от сочувственного к недоуменному и насмешливому. Поворачиваюсь к Нэбу, который, к счастью, как всегда нейтрален. Дергаю непривычно короткую прядь:

– Пожалуйста, ты не мог бы привести это в порядок? Бет старалась, но…

– Но Бет не парикмахер, – кивает он.

Странно самому создавать ту же ситуацию, в которой недавно было так больно. Но сейчас, когда я сижу на кухне, и над ухом щелкают ножницы, мне не страшно. Эл вспоминает, как они играли в слова, меня незаметно включают в круг. Игра идет на вылет, я держусь упорно, используя термины из электроники. Мори делает то же самое, эксплуатируя юридическую терминологию. По-моему, сначала он этого не планировал, но Рика так показательно взвыла: «спасайтесь, эта ходячая энциклопедия вас убьет», что пришлось соответствовать. Забавно, что выигрывает при этом Бемби.

Однако время идет, скоро вечер. Нэб давно привел мои волосы в порядок, Винни с Лекс первыми собираются спать.

– Вы не будете проходить тест? – спрашиваю удивленно.

– А зачем? – улыбается Лекс. – Все равно вместе выходить, а ты от нас на этаж отстаешь. Завтра начнем.

Все расходятся по спальням. Тоже выбираю одну, захожу перед сном в ванную. Непривычно видеть нового себя в зеркале. Провожу пальцами по волосам, потом по царапине на щеке. Совершенно не помню, когда ее получил. Все тело размечено пластырями, синяками и ранами. Каким я выйду отсюда?…

Я – выйду? Я всерьез об этом подумал? Сестра хочет, чтобы я умер, не на что надеяться. И зачем, я ведь даже в своем подвале думал, что шагну с крыши, чтобы не дожидаться полиции. Разве что-то изменилось?… Смотрю в глаза своему отражению. Не смею прочитать в них ответ «да». Изменилось. Я хочу жить. Только надежды на это никакой.

Умываюсь наконец. Подхожу к двери соседней спальни, стучу.

– Что-то случилось? – мгновенно выглядывает Бет. Выслушав мою сбивчивую просьбу, улыбается. – Конечно, сейчас дам.

Снотворное и обезболивающее. Кажется, зависимости от них не бывает, а мне, несмотря ни на что, понравилось нормально спать.

Просыпаюсь медленно, смотрю в потолок. Из сонных, обрывочных мыслей всплывает одна – осталось всего три дня.

Из общей комнаты вкусно пахнет, но сегодня я еще голодаю. Я предлагал это сест ре как плату, и безопасней выполнить обещание.

Голова кружится, когда я выхожу к остальным. Винни под присмотром Лекс достает из духовки глубокую форму, ставит на стол. Отворачиваюсь, но имбирный кекс можно узнать не только по виду. Набираю стакан воды, выпиваю мелкими глотками, устроившись за стойкой. Желудок немного успокаивается.

– Бет в боксе, что ли? – Рика выходит из спальни, потягиваясь. – Значит, буду сама в аптечке копаться.

Чувствую, как подпрыгнуло сердце к горлу, колотится бабочкой в кулаке. Она уже там? Второй этаж, худший из всего, что я придумал!..

– Граф, ты чего?

Понимаю, что подскочил, готовый мчаться к дверям бокса. Но Бет выходит из ванной, улыбается:

– Я здесь, мы еще никуда не ушли.

– А смысл спешить, – добавляет Эл, высовываясь из-за спинки дивана. – Все равно у нас второй этаж, а у тебя еще только третий.

Киваю. Они правы, но сегодня или завтра они снова будут проходить тесты, а я смогу только сидеть здесь и надеяться на лучшее.

– Беспомощность – отвратительная штука, верно, братик? – шепчут динамики. – Примерно такая же, как стыд.

Опускаю голову. Знаю, я не должен бояться за остальных, сестра милосердна к ним. Но не контролировать, не видеть происходящее невыносимо.

– Подожди конца завтрака, – приказывает сестра, – и отправляйся в тест. Может быть, тебе воздастся.

– Я пойду с тобой, – говорит мне Бемби. – Эл заменил меня на седьмом, значит, сейчас моя очередь.

– Спасибо, – откликаюсь через силу.

– Ладно тебе, со всеми бывает, – мимоходом обнимает меня Лекс. – То, что ты за нас переживаешь, это же хорошо!

Наверное, хорошо. Но выглядит это слишком глупо. Отхожу к полке с книгами, беру одну наугад. Почему-то опять попадается «Граф Монте-Кристо». Я его с собой не забирал, и тем более не покупал столько экземпляров. Или все-таки покупал? Не помню.

– Будешь читать вслух? – спрашивает Нэб.