Анна Пляка - Взаперти [litres]

Почему бы и нет. Устраиваюсь на диване, спиной к кухонному столу, за которым собираются остальные.

– Продолжение! – радуется Лекс. – А то я не читала никогда, даже не знаю, чем закончится.

– Отлично, должна же хоть для кого-то сохраняться интрига, – смеется Рика.

– Я тоже не читал, – спокойно замечает Винни.

Вот-вот повиснет неловкая пауза, поэтому я просто нахожу нужное место и продолжаю чтение. В прошлый раз мы едва добрались до замка Иф, даже до побега еще далеко, не говоря уж о мести.

Едва успеваю прочитать пару страниц, как к дивану подходит Бемби, перевязывает свои кудри в высокий хвост.

– Идем.

Уловить предложение в ее тоне сложно, но я улавливаю, встаю быстро. Третий этаж, привычная дверь. Скоба прижимает руку, под кожу входит игла. Жду обжигающей боли от снотворного, но ампула пустеет, а по телу разливается только легкий холодок.

– Нет, – шепчу, не в силах поверить. – Я уничтожил весь яд!

– Но не уничтожил записи, – смеется Электра. – Ты не единственный гений в семье, братик.

Прижимаюсь спиной к двери, закрывая собой нишу.

– В этот тест нельзя идти, – говорю настойчиво. – Она заменила вещество. Здесь правда яд.

Бемби спокойно отодвигает меня с дороги, удерживает одной рукой за плечо, и мне остается только бессильно наблюдать, как она получает смертельный укол. Замечает с ледяным спокойствием:

– Значит, нужно поспешить.

Киваю, стиснув зубы. У меня очень мало времени – слабое телосложение даже при строительстве боксов обеспечивало всего полчаса до действия яда, теперь будет еще меньше. Зато есть один козырь.

– У меня ожог от электричества на руке, – говорю быстро. – Почти бесчувственный. Могу открыть много подсказок, возможно, до последней, и не потерять сознание.

– Половину, – ограничивает Бемби. – И отчитывайся после каждой.

Первая не чувствуется совсем, вторая и третья тоже. На четвертой по руке пробегает дрожь, судорожно сокращаются мышцы.

– Стоп, – требует Бемби. – Я тоже открыла четыре. Собираем.

– Есть, – подтверждаю принятие приказа. Только сейчас замечаю, что из подушечек пальцев сочится кровь. Ну, это не самая большая проблема.

Формула складывается, хорошо, что я не стал сразу собирать привычное противоядие – сестра придумала что-то иное. Дышать тяжело, немеют ноги. Сую свой полуфабрикат в лоток передачи, к нему – все пробирки, которые могут понадобиться.

– Я скоро свалюсь, – поясняю. – Но еще не умру. Минуты три есть.

– Ясно, – откликается Бемби.

Мышцы слабеют совсем, я едва успеваю сесть на стол, привалиться к стене. Так я смогу взять противоядие из лотка. Жду, считая секунды. Каждый вдох дается с трудом, кружится голова.

– Готово.

Грохочет шприц. Наклониться слишком сложно, вместо этого заваливаюсь в нужную сторону. Под боком хрустит стойка для пробирок, рука соскальзывает в лоток. Сжать кулак и сделать укол я не могу.

Думай, Эдриан. Думай, не смей так глупо умирать. Бемби за стеной ругается. Наконец получается перевернуть шприц иглой вверх, наваливаюсь на него животом. Противоядие струей входит в тело.

В распахнувшуюся дверь влетает Бемби, подхватывает меня.

– Придурок, – выдыхает. Садится на пол вместе со мной, обнимает до боли. – Только еще одного трупа мне на руках не хватало.

– Прости, – еле ворочаю языком.

Часть средства все-таки разлилась, и эффект у него не мгновенный. Можно было бы вытащить меня наружу или хотя бы выйти самой, но Бемби сидит на полу. Рассказывает потоком о старшем напарнике Роне, который приказал ей сторожить двери, сам полез в перестрелку и не доехал живым до больницы. О стажере Льюисе, которому она приказала то же самое, но он все равно сунулся в логово бандитов и попал под пулю. О том, что они ей снятся оба, что она себя не простила и никогда не простит. О том, что она обоих понимает, но все равно больно. И о том, что Нэб похож на них.

– У нас здесь не было яда, спасибо за это. А за то, что чуть не угробил Лекс, не спасибо, – смеется, утыкается лбом в мою грудь. Вытирает глаза. – Извини. У железных копов тоже бывают истерики.

– Извини, что начал все это. Что подверг вас опасности.

– Это не то, что я могу простить. – Она качает головой. – Просто это перестало иметь значение. Я пережила свои потери, не хочу новых. В том числе не хочу видеть мертвым тебя.

– Братик, сходи на площадку первого этажа, – отвлекает нас сестра. – Один.

Поднимаюсь на ноги. Еще приходится придерживаться за стену, но, в общем, я могу стоять. Бемби смотрит скептически, но идет к двери.

На руке уже седьмая черта, возле каждой – новое имя. Элиша, Эмори, Элджернон, Эрика, Элвин, Элбет. Игла выводит «Эмберлин», я с удивлением отмечаю – получилась красивая татуировка. Не знаю, будут ли ее сводить другие, я бы… Обрываю мысль – мне не нравится интонация. Спускаюсь вниз, потирая зудящие пальцы. Кровь, сочащаяся из ожогов, и не думает останавливаться. Нужно показать Бет, это, насколько я знаю, признак того, что мой организм не справился с последствиями удара током. Не помню, чем это грозит, но вряд ли чем-то хорошим.

Во второй раз договариваться с дорожниками куда проще, камеры рядом с логовом нас не разочаровывают. Картинки размытые и только сверху, но Захари сотворил магию с помощью современной техники.

Надо бы ему детский снимок Элвина отправить. Наверное, точность будет ниже – не четырнадцать ведь было мальчишке. Но все равно.

Сижу за столом в управлении, разглаживаю поблекшую фотографию. Шапка лежит в лаборатории, если на ней сохранилось что-нибудь, из чего можно ДНК добыть, будет совсем прекрасно. Но звонить О’Райли я пока не буду. То, что парень второй раз пропал, не значит, что мы его найдем, и даже доказательств, что это именно он, честно говоря, почти никаких. А вот Пьяной Утке написать надо: и поблагодарить, и снимки прислать. Та оказывается онлайн, отвечает мгновенно.

«Хорошая работа. Сегодня в десять вечера угол Крейтон и Сидар-Форк. Скажете, лейтенант Фишер велела участвовать, вопросов не будет. Удачи».

Похоже, нас в самом деле зовут на облаву. Без разрешения прямого начальства. Нет, все-таки так не пойдет. Хватит с меня незаконного обыска.

Джемма отвечает со вздохом мученицы. Излагаю происходящее, капитан присвистывает, но тут же берет официальный тон.

– Отлично, детектив. Сотрудничество одобряю, действуйте.

– Одна проблема, мэм. Я очень сомневаюсь, что наши пропавшие в целом имеют отношение к банде. Эти люди, скорее всего…

– Эти люди, – перебивают меня резко, – давно мертвы. Ты знаешь правило двух суток, Пол. Нет никаких шансов найти их живыми.

Обычно кажется, что между нами лет пятнадцать разницы, но в такие моменты видно, что мы с Джеммой почти ровесники. Говорю медленно: