Анна Пляка - Взаперти [litres]

– Я не могла проспать сутки, – встречает меня рассудительный голос сидящей на полу Бет.

– Электра позволила мне пройти два теста за день.

– Опять жертвуешь собой? – Она заглядывает мне в лицо.

Пожимаю плечами. Зато ей не придется провести сутки в боксе.

Открываем ячейки, моей стала одна из пустовавших, имя написано маркером на дверце. В ячейке Бет – знакомая самокрутка и свежая распечатка. Оглядываюсь. Моя напарница поднимает взгляд, в нем читается жалость. Холодок пробегает по спине. Что ты придумала для меня, сестра?

Мисс Бренниган – счастливица. Или просто ее вкусы относительно жилья совпадают с моими. Тихий старый район, двор утопает в зелени, кирпичный дом прячется за деревьями. Невысокая лесенка ведет в квартиру, отчаянно зевающий менеджер у меня даже ордер не просит.

– Она что, пропала, да? – спрашивает скучающе.

Парочка криминалистов приезжают быстро, разворачивают свою полевую лабораторию, перешучиваются. Осматриваюсь, стараясь не мешать и держать руки при себе. Хороший дом, уютный, не вылизанный до блеска, но и не погрязший в творческом бардаке. В шкафу запчасти какой-то техники, у компьютера сразу два монитора, и еще третий, старый, стоит на полу. Мягкие игрушки в изголовье кровати, пушистый плед, в шкафу на полке изящно устроена на ворохе тряпочек кукла в замысловатом платье. Однако на вешалках при этом сплошь черные майки такого размера, что в них два меня поместятся, и штаны не многим меньше.

Диссонанс. Интересная она, эта Элиша Бренниган. И очевидно одинокая. Гостей в этом доме не бывает, иначе им ни чашек, ни тарелок не хватило бы. Очень хорошо вписывается в нашу череду пропавших. Вздыхаю, слушаю отчет коллег – ничего необычного, отпечатков очень мало. Тупик, разве что по девятому кругу обзвонить больницы, церкви и морги. Правда, тут есть проблема: в сети у мисс Бренниган улыбающаяся яичница на аватарке, подавшие заявления коллеги никогда ее не видели, в доме фотографий тоже нет. Призываю на помощь менеджера квартир, тот с сомнением качает головой.

– Снимка у нас точно нет, зачем. А фоторобот… Я ее всего пару раз видел, если честно. Но я попробую, конечно. Вечером работу закончу и приду, хорошо?

Значит, обзвон тоже имеет смысл отложить. Добираюсь до департамента, перед турникетом меня останавливает хмурая девушка в кепке.

– Пол Сандерс? – Дожидается кивка, но представляться не спешит, просто берет под локоть. – Идемте.

Интригует, однако. Уводит она меня в архив, видимо, посчитав его надежней нашего этажа и даже комнат для допросов. Садится на стол, смотрит из-под козырька.

– Пьяная Утка, – сообщает. Киваю – я примерно этого и ждал. – Вы прицепились к нашему делу.

– Элвин? – уточняю. – Люди Гарри?

– Ирландец. – Лицо у нее становится заинтересованным. – То, что вы узнали имя, делает вам честь, но не дает права мешать нашей работе.

– Извините, мэм, – развожу руками. – У нас тоже дело, где ваш Элвин в числе пострадавших.

– Пропавшие люди, верно? – щурится она. – Его исчезновение испоганило нам полгода работы. Ну, раз так, я сдам вам одну точку. Решено тянуть за другие ниточки, но Ирландца выслеживала я, и бросить его мне гордость не позволяет.

Приметы места приходится запоминать – к записям мисс Утка относится даже хуже старика Джона.

– Сейчас в этом доме живут другие, но они будут заняты – мои коллеги работают. Успеете?

Прикидываю время, киваю. Я еще и команду прихватить успею, Шона с Эзрой. От благодарностей так и не назвавшаяся мэм отмахивается.

– Если справитесь, завтра у меня тоже кое-что для вас будет. Официально разрешений на совместную работу нет, но мне надоело терять следы. У вас другой профиль и квалификация, зато есть интерес. Это может помочь.

Хмыкаю. Не самая лестная характеристика, ну да бог с ней. Сейчас главное быстро забрать напарников, и вперед, к логову рыжего дилера.

– Давай ты первый, – предлагает спокойно Бет.

У нее снова наркотик, пусть легкий, но уже второй раз меньше, чем за неделю. Ей будет тяжело. Не так, как Винни, но все равно.

Не хочу этого делать, никто не должен страдать из-за меня. Этого всего не должно быть. Когда видел на экранах, казалось, все правильно, думал, камеры и чипы дают достаточную картину. Идиот. Ничего они не дают, не показывают, как это страшно, когда должен навредить тому, кто стоит рядом, кто отдает себя в твои руки.

– Все в порядке, – мягко говорит Бет. – Я справлюсь.

И у меня все равно нет выбора. Раскурить самокрутку оказывается не так легко, дым оставляет неприятный сладкий привкус. Затягиваюсь, шаг вперед, такой же деревянный, как был у Эла. Мы разделяем этот яд на двоих. Отстраняюсь.

У Бет мягкие губы, чувствую, что краснею, она – тоже. Но это ведь не сигареты. Голова кружится, стыд и неловкость отступают на задний план. Передавать дым, не прикасаться сверх необходимого, не думать, не говорить ничего. Бет переплетает пальцы с моими.

– Почти закончили.

Быстро киваю, последняя затяжка, окурок падает на белый пол, рассыпая искры. Это все еще не поцелуй. Это просто наркотики. Они могут завести не туда. Хочется сесть и переждать, пока рассеется туман в голове, но Бет зажмуривается, подходит к предназначенной для меня ячейке.

– Лучше сразу, – говорит. – Так будет легче.

У нее непривычно медленный голос, а у меня, похоже, приглушенные эмоции. Но все равно, когда она достает поднос с инструментами и ставит на стол, я начинаю дрожать. Там есть наручники, этого более чем достаточно.

Сестра, это слишком жестоко. Я оказался в тюрьме вместо тебя, это совсем ничего не значит? Зачем напоминать о том, что я пережил?

– Раздевайся, – тихо и мягко велит напарница.

Поступление в распоряжение коменданта, тщательный досмотр. Унизительнейшая процедура. Ненавижу. Не хочу вспоминать.

Пятки многообещающе покалывает, я медленно тянусь к пуговицам рубашки. Снимаю, складываю аккуратно. Сам понимаю, что тяну время. Вздрагиваю от более сильного разряда, берусь за пояс брюк. Бет подчеркнуто смотрит поверх моей головы, пока я раздеваюсь. Даже не пытаюсь остаться в белье, знаю, это бесполезно. Я ведь помню, как было.

– Повернись. Наклонись. Раздвинь ягодицы. Покашляй. Звучит скорее просьбами, чем приказами, в голосе Бет звучит сожаление. Она не смотрит, как я выполняю команды, и я очень благодарен за это. Без того колотит от унижения, от воспоминаний.

– Одевайся. – Бет подвигает ворох одежды. Не моя, но и на тюремную похожа разве что плохим фасоном.

Я это пережил. После теста я окажусь среди друзей, а не в камере. Друзья. Ты называешь так своих жертв, Эдриан, самому не смешно? И разве запертый дом, из которого невозможно выйти, не похож на тюрьму? Нет. Разница очевидна, нужно просто не поддаваться страху.