Мелинда Ли - Ее последнее прощай [litres]

– Может быть. А может быть, и нет, – заметил Шарп. – Мы понятия не имеем, чем занимается шериф.

– Барнс – наш главный подозреваемый в похищении Челси. Как мы можем не обращать на это внимания?

Морган сглотнула, словно пытаясь проглотить свою обиду. Она привыкла сотрудничать с полицией. Теперь ей придется изменить способ мышления. Все это выбивает из колеи.

– Я знаю, что шериф не обязан делиться с нами подробностями хода расследования. Но он мог бы хотя бы намекнуть нам на то, что Барнс его заинтересовал.

– Послушай, Кинг известен тем, что всегда скрывает свои карты, даже от других подразделений правоохранительных органов, – сказал Ланс. – Этот человек не доверяет людям, с которыми работает. А ты хочешь, чтобы он доверился какому-то адвокату. По данному делу мы находимся с ним в оппозиции.

Но Морган знала, что они неправильно действовали с Барнсом.

– Нам надо было найти другой подход к Барнсу. Надо было сначала понаблюдать за ним, не вступая в контакт. А мы сразу ему открылись. Теперь мы не можем даже наблюдать за ним – он всегда может обвинить нас в преследовании.

Шарп встал.

– Я сегодня в обед встречаюсь с ребятами. Может быть, они смогут нам помочь. Они парни осторожные, а сплетничают не хуже старушек у подъезда. Я разузнаю, что им известно, и попрошу разнюхать обстановку.

Ребятами Шарп называл своих приятелей, отставных полицейских из местного отделения, с которыми он регулярно встречался в баре.

Морган взглянула на часы.

– Уже одиннадцать? Мне нужно забрать Софи с занятий и Джанну из поликлиники. Простите.

Когда Морган работала в прокуратуре, дети ходили в детский сад. Джон на работе проводил гораздо больше времени, чем дома. Морган часто чувствовала себя матерью-одиночкой. А после гибели мужа она два года не работала. И успела забыть, каково это: совмещать работу, детей и здравый рассудок.

– Когда уже Джанна сдаст на права? – спросил Ланс.

– Экзамен по вождению назначен на следующий месяц, но нам так трудно выделить время, чтобы она могла потренироваться. Я же не могу позволить ей практиковаться, когда в машине дети.

К тому же сначала Джанне все равно придется набраться опыта, прежде чем Морган позволит ей развозить детей на машине.

– Могу помочь, – предложил Ланс.

Шарп остановился на полпути к двери.

– Я тоже. И если нужна будет помощь с дедушкой, обязательно скажи мне.

– Спасибо. Мы со Стеллой стараемся поделить между собой его визиты к врачу, – сказала Морган, собирая вещи. – Я вернусь через час.

Запрыгнув в пальто и накинув на плечо сумку, Морган выбежала к своему минивэну. Забрав Софи в половине двенадцатого, Морган сообразила, что Джанна освободится не раньше, чем через полчаса. Чтобы не терять времени даром, Морган решила заехать в супермаркет. Припарковавшись, она вышла из машины, помогла вылезти Софи, взяла ее за руку и направилась ко входу. Морган собиралась посадить дочь в тележку, но девочка сделала шаг назад и заявила, скрестив руки на груди:

– Хочу идти ножками.

После занятий Софи чувствовала себя усталой и начала капризничать.

– Сегодня придется посидеть в тележке. У нас мало времени. Джанна скоро освободится.

Морган подняла девочку и посадила ее на специальную перекладину в тележке. Как бы Софи ни любила свободу, она всегда чувствовала, когда ее мама настроена серьезно. Морган пристегнула ее ремнем.

Софи послушалась, но мнение свое высказала:

– Мне не нравится сидеть в тележке.

– Знаю, – ответила Морган, продвигаясь с тележкой по магазину. – Как дела в школе?

– Можно мне печенье?

– Нет. Скоро обед, – возразила Морган, кладя в корзину мешок с картошкой.

– Но я хочу кушать.

Софи не отличалась хорошим аппетитом, и раз уж она добровольно попросила еды, значит, действительно умирает с голоду.

– А ты сегодня после занятий ела?

Софи покачала головой, размахивая двумя аккуратно завязанными хвостиками:

– Я хотела закончить рисунок.

Как это характерно для Софи. Она всегда слишком занята, чтобы тратить время на еду.

Морган осмотрела прилавок с овощами и фруктами в поисках более полезной альтернативы. Джанну они заберут только через полчаса, а тридцать минут – слишком долгое время, чтобы провести его с голодным и усталым ребенком.

– Хочешь банан?

– Прямо сейчас?

– Съешь сразу же, как только я за него заплачу, – сказала Морган, ускоряя шаг.

– Ладно, – приободрилась Софи. Болтая ногами в фиолетовых кедах, она запела песню из «Истории игрушек». Проходящая мимо пожилая женщина улыбнулась ей.

Завернув за угол, Морган буквально налетела на мужчину. Ей пришлось крепче схватиться за тележку, чтобы не упасть.

– Простите, пожалуйста! – Морган отступила назад и подняла глаза. У нее перехватило дыхание, адреналин заполнил все жилы.

На нее смотрел Гарольд Барнс. Он ее, конечно, узнал. В корзине, болтающейся у него в руке, лежала одинокая банка консервов из тунца.

– Смотри, куда идешь.

Морган продолжала потихоньку отодвигаться от Барнса, держа тележку сбоку и заслоняя таким образом Софи. Тележка задела стеллаж с консервированными персиками, банки попадали на пол и покатились вдоль прохода.

Бернс не двигался с места. Стоял и смотрел на нее злорадным взглядом.

Неужели он следил за ней?

Банки закатились под тележку. Барнс медленно перевел взгляд с Морган на ее дочь. Сигнал тревоги зазвенел в голове Морган.

Спрячь от него Софи!

– Мама? – прозвучал рядом тонкий голосок дочери. Ее явно напугала реакция Морган на Барнса.

Морган посмотрела в обе стороны прохода. В нескольких метрах от нее пожилая женщина сравнивала цены на сыр. Рядом с ней молодой человек набирал себе полную корзину макарон.

Они находятся в продуктовом магазине. В присутствии двух посторонних людей, еще и под многочисленными камерами, он ничего не сделает Софи.

Она в безопасности . Морган постаралась восстановить дыхание, чтобы хоть немного успокоиться. От того, что этот человек оказался вблизи ее ребенка, Морган просто трясло. Если бы она была одна, ее реакция была бы совсем иной, возможно, даже рациональной. Однако мозгу не под силу подавить материнский инстинкт, ту невидимую ниточку, которая помогала первобытным женщинам охранять свое потомство от хищников и благодаря которой выжил род человеческий.

С основными инстинктами не поспоришь.

Нельзя допустить, чтобы опасный преступник находился так близко к ее дочери. Сам факт того, что он обратил свой взгляд на ребенка, воспринимался как явная, неприкрытая угроза.

Морган вытащила Софи из тележки, схватила ее в охапку и помчалась к выходу.

– Мама, мои бананы! – заплакала Софи, оборачиваясь назад. Но Морган уже выскочила из магазина и устремилась к парковке.