Кэти Лоуэ - Фурии [litres]

– Классное пальто, – сказала Грейс, проведя ладонью по заношенному меху. – Натуральный?

– Вряд ли, – сказала я, хотя бог его знает: пальто я стянула из маминого платяного шкафа.

– Затягиваться надо, – сказала Робин с непроницаемым видом.

– Горло болит, – отговорилась я, глядя, как глубоко затягивается она сама – показательно глубоко, подумалось мне, – и выпускает одно за другим три колечка дыма. – Где Алекс?

– Скоро будет. Похоже, вчера поздно вернулась, – пояснила Грейс.

– Откуда?

– С ужина какого-то. Мать заставила пойти. «Неформальное общение», что бы это ни значило.

– У страшно бога-а-атых тоже есть свои неудобства в жи-и-изни, – усмехнулась Робин, передразнивая манеру Алекс растягивать гласные.

– Тут все страшно богатые, – сказала я с оттенком горечи: может, что-то вроде похмелья после стольких лет нищеты. Робин и Грейс переглянулись, потом повернулись ко мне.

– Ты это серьезно? – спросила Робин и, сделав глоток из моего стакана, поморщилась. – Что это ты сюда добавила?

Совершенно потерянная, я уставилась на них.

– Что ж, похоже, мы одеваемся лучше, чем я думала, – помолчав, сказала Робин. – Мы здесь только благодаря стипендии. Грейс у нас ученый ботан, я – только из-за способностей к рисованию. Потому и попали в группу Аннабел. О господи, – продолжала она, откидываясь и отхлебывая чай, – не думаешь же ты, что я попала сюда исключительно из-за мозгов? Я просто любимица училки, в буквальном смысле, и даже не знаю, почему она меня выбрала. Я имею в виду, что рисование не поможет ей захватить власть над миром, или что бы она там ни планировала сделать.

Робин выжидательно посмотрела на меня.

– Я… Честно, я даже не задумывалась об этом.

В общем-то так оно и было: я давно научилась распознавать тех, кто получает стипендию, – по их робости, косым взглядам, – ведь я и сама была такая. Иное дело Робин и Грейс – они расхаживали по кампусу с самоуверенным видом, и окружающие смотрели на них соответствующе… Никто бы не сказал, что они здесь из жалости. Это их школа, больше, чем чья-либо еще.

Робин рассмеялась; Грейс улыбнулась, добавляя сахар в чай.

– Но с Алекс-то все иначе? – спросила я.

– Ну да, разумеется. У ее мамы полно денег, – сказала Грейс. – К тому же… – она наклонилась ко мне, – они с Аннабел давно знакомы. Только, – добавила она, понижая голос, – мама Алекс не знает, что дочь в ее классе. Так что никому не говори.

– Да в чем секрет-то?

Грейс откашлялась и почти неуловимо кивнула в сторону двери: к нам, цокая каблуками, направлялась Алекс.

– Черт, голова трещит после вчерашнего, – сказала она, швыряя глянцевую кожаную сумочку на стол и направляясь к стойке. – Кому что заказать?

– Кофе, черный, как твоя душа, – откликнулась Робин.

Алекс кивнула и заказала два черных кофе.

– Она тоже станет большой шишкой, – прошептала Робин, – и ей это известно. Та еще сучка. Имей в виду. – Заметив, что Алекс возвращается, она резко переменила тему: – Мне понравилось, хотя не уверена, что вы, девчонки, со мной согласитесь.

– О чем это вы? – спросила Алекс, усаживаясь рядом со мной.

– Да фильм один, – пожала плечами Робин. – Не в твоем вкусе.

Грейс быстро заговорила о чем-то еще, я закурила очередную сигарету, Робин поставила чашку на растрепанную тетрадь и принялась что-то чертить на полях.

Притом что я успела привыкнуть к аристократическому величию школы, дом Алекс стал для меня в некотором роде сюрпризом. Укрывшийся в лабиринте купающихся в зелени улиц, которые мой отец называл «Авеню снобов», он стоял далеко от проезжей части; извивающаяся дорожка вела от железных ворот к парадному входу. Напротив, по ту сторону лужайки, виднелся небольшой коттедж; Алекс называла его «сарайчиком», но вообще-то размерами он был приблизительно с мой дом.

– Это для гостей, – прошептала Робин, когда мы проходили мимо. – Хотя какое-то время тут жил ее папаша, пока шел эр-а-зэ-вэ-о…

– Я знаю, как пишется это слово, – обернулась шедшая впереди Алекс.

– Да ну? Знаешь? – Робин толкнула ее локтем, та ответила, как мне показалось, немного сильнее, чем следовало; впрочем, Робин, кажется, не обратила внимания.

Интересно, подумала я, зачем разводиться, если живешь в таком особняке. Если уж даже мы с мамой ухитряемся избегать друг друга в нашей древней маленькой развалюхе, то здесь можно жить, даже не зная, кто еще в доме в данный момент.

Мои спутницы сняли туфли в коридоре и исчезли где-то в глубине комнат. Я опустилась на колени и принялась – без нужды – развязывать шнурки, попутно разглядывая висевшие на стенах картины, а также бюсты и скульптуры, какие прежде приходилось видеть только за стеклянными витринами. Я провела пальцем по бронзовой руке женщины с блестящими изумрудными глазами и вздрогнула: вдруг раздастся сигнал тревоги и появится суровый охранник?

– Ты где там застряла, Вайолет? – крикнула Робин откуда-то издали.

Я пошла на звук голосов, а также позвякивающих стаканов, открывающихся и закрывающихся ящиков, на скрип табуретки, которую волочат по каменному полу, и обнаружила всю троицу в просторной, ярко освещенной кухне вроде тех, что видела на страницах журналов, которые любила покупать мама.

– Ну, ты чего? Призрак увидела? – Робин указала на стул рядом собой.

Я села, положив ладони на мраморную столешницу.

– Можете не сомневаться, отец не вернется, – фыркнула Алекс и извлекла из настенного шкафа с массивной резной решеткой две бутылки вина. – Хорошо хоть коллекцию вин оставил.

– Ну да, oui, oui, – защебетала Робин. – Принести лучшего кьянти, гарсон. – Она побарабанила пальцами по моему бедру. – Давно мечтала сказать эти слова. – Я засмеялась, а она стиснула пальцы: подушечки нежные, ногти острые.

– Ну а как насчет хозяйки дома? – осведомилась Робин.

– Все нормально. – Алекс закатила глаза. – Ее долго не будет. В Штаты уехала, какими-то там исследованиями занимается.

– Класс, – выдохнула Робин. – Стало быть, дом в нашем распоряжении?

– Ага, – подтвердила Алекс. – Рядом живет одна сучка, ей велено заходить проверять, как я тут, но сегодня ее нет, так что все чисто. Я точно знаю, что всякий раз, как сюда заглядывает, она таскает по бутылке, так что, логически рассуждая, чем больше я пью, тем более вероятно, что мамаша заметит и свалит все на нее.

– В таком случае для нас честь содействовать тебе в осуществлении этой благородной миссии. – Робин сделала большой глоток, оставив на стенке бокала багровый «поцелуй» своей треснувшей нижней губы.

– Спасибо, Робин, – откликнулась Алекс, в свою очередь прикладываясь к стакану. – Ты настоящий друг.

– Пошли. – Робин встала и потянула меня за рукав. – Покажу тебе дом.